Марина Цветаева - Тетрадь первая

• Название: Тетрадь первая
• Автор: Марина Цветаева
• Жанр: Прочая документальная литература

---

А есть другой мир, где Ваша (наша) тайнопись — детская пропись. С Вас там начинают (первая ступень). Пастернак, подымите голову! Выше! Там — Ваш «Б<ольшой> Политехнический зал».

* * *

Ремесло. — Мóлодец. — «Женское ничтожество». — Беседа с Вашим гением о Вас.

* * *

А теперь, Пастернак, просьба: не уезжайте в Р<оссию> не повидавшись со мной. Россия для меня — un grand peut-être [115], почти тот-свет. Знай я, что Вы в Австралию, к змеям, к прокаженным — мне бы не было страшно, я бы не просила. Но в Россию — окликаю: итак, Пастернак, предупредите, я приеду. Внешне — по делам, честно — к Вам: по Вашу душу, проститься. Вы уже однажды так исчезли — на Девичьем Поле, на кладбище: изъяли себя из… Просто: Вас не стало.

Пастернак, я привыкла терять, меня не удивишь, меня обратным удивишь. Удивите! (удачей). Пусть хоть раз не сбудется судьба. Нынче в первый раз боюсь — и борюсь за: что? да просто рукопожатье.

Я вообще сомневаюсь в Вашем существовании, слишком похоже на сон: по той свободе, которая у меня к Вам, по той беззаветности (освежите первичный смысл), по той несомненности, по той слепости. (Сплю на оба глаза, а м. б. — «Спи, глазок, спи другой…», а про третий — забыла.)

Я бы могла написать целую книгу наших встреч, не написать: записать. Знаю, что — было. Так, удостоверенная в таком Вас, сомневаюсь в простом Вас: простого Вас, да просто: Вас нет.

Больше просить об этом не буду, только если не исполните (под каким бы ни было предлогом) — рана на жизнь.

Не отъезда Вашего боюсь, а исчезновения (пропадéния).

* * *

Вы пишете: «не хочу о себе», и я говорю: не хочу о себе. Стало быть — именно о Вас. Вам плохо, потому что Вы с людьми. — И всё. — С деревьями Вы были бы счастливы. Не знаю Ваших дел, но — уезжайте на волю.

Да, одно темное место в Вашем письме. Вы думаете, что я «по причине гордости и стесненности» <пропуск двух-трех слов>. Дружочек, я Бога молю всегда жить — как живу: я раз в месяц бываю в Праге, все остальные двадцать девять — я на горе, с можжевеловым кустом, который — Вы. Единственная моя горечь — что я в Берлине не дождалась Вас.

Никогда не слушайте суждений обо мне людей: я многих задела (любила и разлюбила, няньчилась и бросила) — для людей расхождение ведь вопрос самолюбия. За два месяца в Берлине <фраза не окончена>. Единственное, чего люди не прощают, это что ты без них, в конце концов — обошелся. Не слушайте. Если Вам что-нибудь о моей жизни нужно знать — сама расскажу.

* * *

Пишите чаще. Без оклика — никогда не напишу. А писать мне Вам <фраза не окончена>. Писать — входить без стука. Вы же, когда бы обо мне ни думали, знайте, что думаете — в ответ: мой дом — весь — на полдороге к Вам: у самого порога, которого между нами — нет. Где уж тут: стук в дверь: раз навсегда сорвана.

* * *

(всё это — карандашом в тетрадь)

С 7-ое по 14-ое февраля:

Гора [116]

Орган [117]

Поэт [118]

Душа

Сириец [119]

Колыбельная [120]

Богиня Иштар [121]

Лютня

Азраил (два) [122]

Надо:

Фонарь

Лестница Иакова

Мать меньше чем кто-либо видит своего ребенка в настоящем: либо на горшке (вчера), либо на троне (завтра).

* * *

На пургу не дунешь, млад!

Вьюнош-млад, вьюнош-млад!

На луну не плюнешь, млад!

Вью — нош млад!

* * *

(Из этого: Расколюсь — так в стклянь [123])

* * *

…Любезность — или нежелание огорчить? Глухота — или нежелание принять?

…А знаете, как это называется?

Из всех, за всю жизнь — только один вместил: 61 года от роду — и очевидно миллиардер — т. е. привы <слово и фраза не окончены>

…У Вас же великолепный выход: что превышает — на долю Гения. Он и не такое вместит.

Это не игра, п. ч. на игру нужен досуг. Я же задушена насущностями: от стихов до вынесения помоев, до глубокой ночи. Это кровное. Если хотите: кровная игра. Для меня всегда важно прилагательное.

* * *

Отношение к Вам я считаю срывом — м. б. и ввысь. (Вряд ли.)

* * *

Я не тот (я другой!) — тогда радуюсь. Но чаще «не тот» — просто никто. Тогда огорчаюсь и отступаюсь.

* * *

Смирение — это последнее любопытство: до чего дойдет (мужчина, гость, Бог, <пропуск одного слова>) и на чем, наконец, остановится — и есть ли конец — и остановится ли?

* * *

Edelstein — в Германии я бы любила бриллиант. [124]

* * *

Вспархиванье птиц: отрывистое мурлыканье.

* * *

Могу есть — грязными руками, спать — с грязными руками, писать с грязными руками — не могу. (В Сов<етской> России, когда не было воды, вылизывалась.)

* * *

Чудовищность причастия: есть Бога. Богоедство.

* * *

Чешские гуси меня ненавидят, капитолийские бы любили.

* * *

Как тросточка довершает руку!

* * *

(Запись о любимой серой тросточке, купленной С. на аукционе имущества бывшего царского посла и подаренной мне, а затем — много спустя — потерянной мною в Моравской Тшебове, на холму, собирая чернику.)

* * *

Отправить на тот фронт.

* * *

— А она всё-таки вертится! — Да не вертись — завертелась бы!

* * *

Дворянство хорошо, когда ты окружен (как шея — петлей) коммунистами, когда ты с людьми достаточно — человека.

* * *

NB! А с дворянами? Теми, вроде Бунина, в дворянской фуражке, т. е. дураками. И злостными.

Ответ кажется будет таков: когда я с дворянами мне бесконечно трудно вспомнить, что и они — люди (т. е. любят, болеют, а главное — умирают).

(1932 г.)

* * *

Аля: — Мама! Нимб — только вокруг святых и вокруг луны.

* * *

Плоха для мужчин — хороша для Бога. (Плоха, стара, негоднá и т. д. — хороша, молода, годнá и т. д.)

Я бы из одной гордости никогда не пошла в монастырь к сорока годам. Из одного — уважения — к Богу.

* * *

Испакостилась о мужчин — Бог очистит.

* * *

Магдалина, когда раскаялась, была хороша и молода. Когда мы говорим: Магдалина, мы видим ее рыжие волосы над молодыми слезами. Старость и плачет скупо.

М<ария> М<агдалина> принесла Христу в дар свою молодость, — женскую молодость, со всем что в ней бьющегося, льющегося, рвущегося.

* * *

Мария и Марфа сестры не лазаревы, а христовы. Заведомая отрешенность — жертвенность — бесстрастность сестер (Катя и Юлия Р<ейтлингер> [125]). Одна варила, другая слушала. Мария + Марфа — одна идеальная сестра: абсолют сестры. Больше любить — женски любить. (Т. е. — меньше любить.)

* * *

(Неисчерпаемо!)

* * *

Я — то Дионисиево ухо (эхо) в Сиракузах, утысячеряющее каждый звук. Но, утверждаю, звук всегда есть. Только вам его простым ухом (как: простым глазом) не слыхать.

* * *

Пишу из комнаты (именно из, а не в!).

* * *

    ждали |

Как знали | и звали… как сладко веяли

Азалии, далии над Офелией

Как ткали и пряли ей ризы бальные

Азалии, далии и ветви миндальные

О, сладость — дай ее!

О, младость — дли ее!

Азалии, далии,

Азалии, лилии…

* * *

(Не пригодилось, ибо ни азалии, ни далии не пахнут, следовательно: не веют.)

* * *

            дело

Дитя — не в Гамлете!

* * *

В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от него страдаем.

* * *

Следствие: другой, которому мы еще можем рассказать, т. е — любовь к другому, т. е. опять: невозможность рассказать другому как мы от него страдаем.

* * *

Любовь: друг (тот кому можно) ставший другим (т. е. тем кому нельзя), т. е. чужим, т. е. врагом.

* * *

Невозможность — того или иного высказывания — есть уже начало страдания от другого, т. е. наша невозможность (рассказать другому что бы то ни было) наше страдание опережает: сначала: нельзя, потом: страдание, что нельзя: потом само страдание от другого. Сама невозможность уже есть страдание, хотя бы никакого страдания (к<отор>ое невозможно рассказать) еще не было. «Если ты мне сделаешь больно, я даже не смогу тебе пожаловаться, значит — ты мне меньше и дальше другого» [126]. Почему же «не смогу», а главное: откуда же «не смогу». Оттуда — откуда всё (знание). Знание наперед (в случае опыта — назад) невозможностей: своих и любви. Инстинкт оленя, рожденного преследуемым. Самозащита слабого, нет: заранее побитого. А почему (не смогу)? Да потому что ты мне тогда сделаешь еще больней — т. е. опять знание (наперед или назад) безжалостности, больше: порочности любви.