Барбара Эрскин - Призрак страсти

• Название: Призрак страсти
• Автор: Барбара Эрскин
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-8405-0148-4

Тяжело переживая разрыв с любимым, известная журналистка Джо Клиффорд попадает к гипнотизеру. Во время сеанса она узнает, что в прошлой жизни была женой одного из самых жестоких людей при английском королевском дворе XII в. Теперь ей предстоит жить одновременно в двух реальностях, которые самым невероятным образом отражаются на ее судьбе. Джо суждено распутать клубок интриг и преступлений, пережить большую любовь и даже собственную смерть.

---

Она не оглянулась. Прижимая платье к груди, она услышала, как позади нее открылась и затем снова затворилась дверь. Спустя длившееся какое-то время молчание, в комнате полились первые едва слышные звуки флейты, поднимаясь в темную окутанную дымом высь. Она вздрогнула, когда холодные руки Уильяма вырвали платье из ее стиснутых рук и бросили его на пол.

– Итак, – прошептал он, – вот ты стоишь, обнаженная телом и душой, – он глубоко и прерывисто вздохнул, – распусти волосы.

По какой-то причине она не могла не повиноваться ему. Неуверенно она дотронулась руками до вуали и вытащила шпильки, которые держали ее. Она высвободила косы, все еще длинные и насыщенного золотисто-каштанового цвета, лишь с несколькими серебряными волосками, и начала их медленно распускать, чувствуя потоки воздуха, которые шли от двери по направлению к камину, вызывая мелкую дрожь. Она так и не взглянула на музыканта.

Уильям наблюдал в молчании, как она распускала волосы. Они упали ей на плечи, покрыли ее бледную грудь, струясь живой бронзой в отблеске огня.

Он еще раз вздохнул и взялся за брошь, которая удерживала его накидку.

– У тебя до сих пор тело девушки, несмотря на всех детей, которых ты выносила, – законнорожденные или незаконно, они не оставили на тебе печать.

Он положил руку на ее живот.

Она резко отстранилась, ее глаза загорелись безмолвной и внезапной ненавистью. Он расхохотался:

– Да, ты меня ненавидишь, но ты обязана подчиняться мне, дорогая! Я твой муж. – Вслед за накидкой он уронил камзол.

– Ты обязана подчиняться мне, Матильда, потому что у меня есть ключ к твоему рассудку.

Она сглотнула.

– Вы сошли с ума, мой господин.

Как будто освободившись от какого-то колдовства, она неожиданно поняла, что может двигаться. Повернувшись, она подобрала свою меховую накидку и завернулась в нее, пока богатый каштановый мех не покрыл ее от кончиков пальцев до подбородка.

– У вас нет ключей к моему рассудку!

– Нет, есть.

Музыка резко оборвалась, Уильям поднес руку к ее лицу.

– Сбрось накидку, Матильда. Вот так.

Он улыбнулся, в то время как она без эмоций поняла, что повинуется ему.

– А теперь на колени.

В гневе она открыла рот, чтобы возмутиться, но возражения остались невысказанными. С трудом понимая, что она делает, она опустилась на богатый мех и посмотрела снизу вверх на него. Отблески огня играли на ее бледной коже, и он стал медленно раздеваться. Она видела коренастое обнаженное тело, грудь с треугольником седеющих волос, заостренным книзу. Крепкие мускулистые бедра, белые уродливые шрамы, один на левом бедре, другой на левом плече. Она редко видела его обнаженным. Хотя все обычно спали раздетыми, завернувшись в покрывала и меха, или лежали, растянувшись на грубых льняных простынях, она всегда укутывалась покрывалами, когда это было возможно, и всегда крепко зажмуривала глаза. Теперь деваться было некуда. Какая-то сила воли в нем, казалось, заставляла ее держать глаза открытыми, не сводя взгляда с его тела. Нервно ее взгляд скользнул на восставшую плоть, – на мускулистые руки в шрамах, которые могли удерживать ее так безжалостно, пока он использовал ее. Она дерзко сжала кулаки, наконец-то встретившись с ним взглядом. Он улыбнулся.

– Ляг, жена. Вот здесь, на полу.

– Нет, – выдохнула она, собирая последние остатки сил, чтобы противостоять ему. – Нет, мой господин, я не сделаю этого. Тебе нравится обращаться со мной как со шлюхой, но я твоя настоящая жена, верная тебе много лет. Если я должна уступить тебе, то только на супружеской постели.

– Верная? – усмехнулся он неожиданно. – Ты предала меня с де Клэром. А с кем еще, интересно? – Он посмотрел на нее, вдруг задумавшись над этим.

Она опустила глаза, и он рассмеялся.

– Вину можно прочесть в твоих глазах? Кто он был? Один мужчина? Два? Сотня?

– Всего один, мой господин.

Почему она ему отвечает? Казалось, будто какая-то сила заставила ее дать ответ.

– И кто же он был?

– Тот, кому ты сам меня отдал, мой господин, – выпалила она, – и я не спала с ним по собственному желанию. Я клянусь в этом перед Богом.

Уильям приподнял бровь.

– И кем же был этот жаждущий поклонник?

– Принц Джон, – ответила она шепотом.

– Та-ак! – гнев окрасил его щеки. – Итак, ты королевская шлюха. Где же Джон овладел тобой? На кровати, обрамленной золоченой тканью? Не важно. Для меня ты будешь лежать на полу, где тебе и место.

Он наклонился и подобрал широкий кожаный ремень, сброшенный вместе с одеждой.

– Ложись, Матильда, или я устрою тебе порку, которую ты заслуживаешь.

Позади них снова неожиданно заиграла музыка, легко и едва слышно, будто за пределами этой темной комнаты, этих горящих свечей в канделябрах и этого горько-сладкого дыма, идущего от камина. Снаружи над холмами, гоня потоки под бегущими облаками, стонал ветер – жуткий, унылый звук, такой же одинокий, как вой голодного волка.

Матильда не двигалась. Она презрительно прищурила глаза.

– Ты так легко прибегаешь к жестокости. Ты похож на зверя, мой господин. Что ты не можешь взять, то ты разрушаешь.

Она увидела, как его рука сжала кожаный ремень и почувствовала внезапный страх, но не шевельнулась.

– Я часто думала, почему ты меня никогда не бил, – сказала она, задумавшись, – Ты часто хотел это сделать. Она улыбнулась ему. – Ты просто не смел.

Он взглянул сверху вниз в ее насмешливые золотисто-зеленые глаза. Колдунья. Ведьма. Знала ли она, что он ее боится? Он крепче стиснул рукой ремень, с трудом сдерживаясь, чтобы не перекреститься. Он должен был овладеть ею сейчас, пока желание было сильно, пока его гнев питал его. Отхлестать и овладеть ею, и видит Бог, он еще не слишком стар, чтобы стать отцом еще одного ребенка, законорожденного, который смог бы заменить девчонку, которую он отправил в Уэльс.

Он приблизился, его рука поднялась, и он со всей силой, которая была в нем, хлестнул ее по плечам.

Он услышал, как при ударе воздух со свистом вышел из ее легких, но помимо этого она не произнесла ни звука. На какой-то момент он увидел в ее глазах страх, потом ярость, и когда он занес руку для второго удара, она запрокинула голову и рассмеялась. В ее голосе была насмешка, и услышав его, он почувствовал, что его желание пропадает и наконец совсем умирает. Его плечи покрылись гусиной кожей. С проклятьями он выронил ремень и наклонился за своей одеждой.

– Пусть будет так, – выдохнул он, – пока ты можешь смеяться, моя госпожа, ты можешь призывать всех демонов, которые защищают тебя, насмехаться надо мной, но я буду смеяться последним. Оставайся здесь, оставайся в своем замке, моя госпожа! Оставайся в прошлом и зализывай свои раны. Оставайся там!

Он перебросил накидку через плечо и вышел из комнаты. С высохшими глазами, Матильда поднялась на ноги. Она подобрала свою одежду и плотно укуталась в нее, пытаясь остановить внезапную мучительную дрожь, которая охватила ее тело. Затем устало забралась на кровать и с головой укрылась одеялом. Только сейчас она поняла, что в темном углу около окна до сих пор едва слышно звучит музыка.

30

Где-то далеко продолжали настойчиво стучать в дверь. Джуди смахнула с себя остатки сна и потянулась за будильником. На часах было пятнадцать минут четвертого.

Тяжело вздохнув, она встала с кровати, и, накинув на себя халат, включила ночник. Слегка пошатываясь, Джуди вошла в мастерскую. Там было темно, пахло скипидаром и масляными красками, приятно сочетающими в себе запах воска. Джуди с удовольствием вдыхала запахи мастерской, которые в темноте казались еще более насыщенными и устойчивыми.

Включив единственный прожектор в углу, она направилась к двери, с гордостью бросив взгляд на свое новое творение, стоящее прямо посреди комнаты. Джуди была так поглощена написанием новой картины, что, невзирая на темноту, корпела над ней почти до двух часов ночи.

– Кто здесь? – выглядывая из-за двери, спросила она. – Прекратите весь этот шум и скажите, что вам нужно.

Стучать перестали.

– Это я, Сэм Франклин.

– А тебе известно, который сейчас час? – Она слегка приоткрыла дверь, вглядываясь в лицо Сэма.

Сэм стоял, прислонившись к стене. Его рубашка была расстегнута. В руке он держал пиджак, перекинутый через плечо. Теперь, когда он стоял так перед ней, усталый, со слегка затуманенными глазами, Джуди вдруг с удивлением обнаружила, что Сэм был тоже по-своему привлекателен, как и его брат. Он с трудом шагнул к двери, пытаясь войти. Но тут же выругался – от дверной цепочки дверь приоткрылась и тут же захлопнулась, защемив ему руку.

– Ради всего святого, Джуди, да открой же ты! Мне необходимо хоть с кем-то поговорить.

– Хоть с кем-то? Все равно с кем? – Она бросила на него возмущенный взгляд. – Ты что пьян, Сэм?

Нащупав выключатель у двери, Джуди зажгла свет в мастерской. Она закрыла дверь, чтобы снять ее с цепочки.