Евгений Дрозд - Все золото мира и весь его блеск

• Название: Все золото мира и весь его блеск
• Автор: Евгений Дрозд
• Жанр: Научная Фантастика

---

Старик подошел, остановился и стал вглядываться в их лица с выражением той же идиотской радости. Йонат уже начал было что-то шипеть, но Хэм Питч его опередил и заговорил первым.

- Так, так, молодые люди, и что же мы тут делаем среди бараков и помоек? Все веселятся, имеют свои удовольствия, а такие прекрасные молодые люди сидят в пыли и вонище. Вместо того, чтобы пить вино, танцевать с барышнями и вкушать радости жизни... Скажите мне, что это делается на белом свете!..

Йонат вскочил на ноги.

- Ты что, издеваешься, старый козел?! Да я тебя щас...

Старик запустил руку за пазуху.

- Спокойно! - сказал он и вдруг выхватил из-под халата тускло блестящий револьвер и направил на Квеси Йоната. Полы халата распахнулись до веревки, служащей поясом, обнажив тощую грудь, покрытую седыми волосами.

- Стоять! - старик глядел со злым прищуром.

Йонат попятился назад, наткнулся на камень и плюхнулся на него, закрываясь ладонью от направленного в его сторону ствола.

- Эй, ты что?! Рехнулся? Убери пушку, дурак...

Старик, довольный произведенным эффектом, захихикал, взял револьвер за ствол и протянул Нихаду.

- Держи.

Нихад осторожно принял оружие, слегка напрягая мышцы в соответствии с предполагаемым весом револьвера. Его рука подскочила вверх - револьвер оказался необычайно легким.

- Так он игрушечный! - поразился Нихад. - А выглядит, как настоящий.

- Черная керамика, - гордо ответил Хэм Питч.

- Ну-ка, дай позырить, - протянул руку Йонат.

Они вертели в руках черную игрушку, осматривали барабан, курок, качали головами и причмокивали. Старик самодовольно хихикал.

- Что, старый, - спросил наконец Йонат, - решил торговлю открыть? И сколько думаешь на них зарабатывать? Берешь нас в дело?

- В годы моей юности, - ответил старик надменно, - молодые люди были догадливее. Я не собираюсь открывать дело, а собираюсь пустить их в дело.

- Их? - спросил Нихад.

- Немного терпения, молодые люди.

Старик не по годам резво смотался в барак и вынес оттуда еще два керамических револьвера и кучу какого-то пестрого тряпья.

- Вот, - сказал он, несколько запыхавшись, сваливая тряпье у ног парней и вручая один револьвер Йонату.

- Что это? - спросил тот, косясь на яркую материю.

- Молодые люди, скажите старику, долго вы намерены жить среди помоек, не имея гроша в кармане и возможности в праздник позволить себе хотя бы кружку пива?

Друзья угрюмо молчали.

- Лично я, - продолжил Хэм Питч, - больше так жить не намерен. И я-таки желаю разбогатеть, чтобы иметь приличный дом, носить хорошие костюмы, вставить себе зубы и кушать вкусную и полезную пищу. И я говорю вам, что разбогатею и сделаю это сегодня. А вы мне в этом поможете.

- Прямо сегодня? Во время карнавала?

- Сегодня или никогда!

- И что мы должны делать?

- Для начала наденете вот это.

Старик указал на принесенное им тряпье. "Это" оказалось длинными балахонами-накидками, пошитыми из белых и черных ромбов, с подкладкой и капюшонами. Кроме того, были еще три маски, изображавшие веселенькие лица паяцев.

- Мы все наденем это и спрячем под полой эти маленькие, черные игрушки, и выйдем на улицу, и нанесем маленький визит в ювелирную лавку Зенавы Тесфайи - он сегодня работает, ибо много есть богатых господ, желающих в день праздника подарить своей даме ту или иную безделушку. И мы нанесем свой визит сегодня, пока идет карнавал и никто не обратит на нас внимания, и сделаем это сейчас, ибо через полчаса Зенава отпустит приказчиков и на пару минут останется один, чтобы все запереть и проверить... Итак, молодые люди?..

Йонат присвистнул.

- Ну, ты даешь, старый! Здорово придумал!

Глаза его горели, он дрожал от возбуждения.

- Годится, Хэм Питч, пиши меня в свою команду!

Он быстро напялил балахон и маску, завязал тесемки. Вдруг его глаза, блестящие из прорезей веселенькой личины, остановились на Нихаде. Тот сидел не шелохнувшись.

- Эй, а ты что?

Нихад посмотрел на него и на старика с несчастным видом.

- Я... не могу я, ребята, - прошептал он. - Это ведь грабеж, это... нехорошо...

Он сам устыдился своего лепета.

Старик язвительно ухмылялся. Йонат взбесился:

- Честненьким остаться хочешь, болван? Ну, так и подохнешь с голоду! Ты что, совсем спятил - такой шанс упускать?!

Нихад глубоко вздохнул, с тоской посмотрел на лежащую у помойки книжку. Ветер шевелил ее страницами. "Сидел бы сейчас у моря и читал..."

Йонат перехватил его взгляд. От ярости он не мог найти слов.

- А! Вот что... вот оно что!..

Он бросился к книге и, задрав полы балахона, принялся остервенело топтать ее.

- Вот... вот!..

Повернулся к Нихаду и заорал:

- Ты что, думаешь, Перничек тебе поможет?! Или пророк этот занюханный Джастич? Спасут они тебя от нищеты, да?! Дурак! Да этот Тесфайи с жиру лопается, а мы тут в грязи подыхаем. Разве это грабеж? Это просто справедливо: забрать у него лишнее. В этом мире никто ради тебя пальцем не пошевелит, если сам себе не поможешь. Понял?! Хэм, ты же старый человек, ну скажи ты ему!

- Молодой человек, - сказал Хэм Питч вкрадчиво, - а ведь ваш друг прав. В конце концов, мы и без вас обойтись можем. Ну, а как вы тут жить будете, когда мы с ним уедем в дальние края? Без Йоната работы в порту у вас не будет... Я бы на вашем месте выбросил из головы все иллюзии и посмотрел в глаза реальности. Разве справедливо поступили в свое время с вами и вашей покойной матушкой? Ведь вас попросту выкинули на улицу! Этот мир жесток, и мы должны забыть о всепрощении, мы должны мстить. Перничек вам не поможет, мой юный друг, этот мир не для идеалистов - в нем выживают только парни, умеющие о себе позаботиться...

Через минуту три фигуры в черно-белых балахонах-накидках и в масках веселых паяцев выскользнули из двора.

2

Давай, давай, иди сквозь карнавал, терзаемый голодом и сомненьями. Путайся в полах балахона, спотыкайся, проклинай хлопающую подметку, но главное - не теряй из виду две идущие впереди фигуры в таких же накидках. Обоняй запахи приготавливаемой прямо на улице пищи, слушай смех, радостные крики и музыку вне тебя и слушай урчание желудка внутри себя... Ты беден, нечист, убог, ты чужд всему этому, ты - как грязная крыса, в чужой одежде пробравшаяся на бал фей и эльфов. Не для тебя играют эти скрипки и флейты, не для тебя танцуют эти прелестницы в костюмах баядерок, не для тебя так блестят их глаза сквозь прорези изящных полумасок. Съеживайся, сутулься, старайся быть невидимым - кажется, что все смотрят сквозь тонкий балахон и ясно видят, кто находится под ним и что ты есть на самом деле самозванец! И когда совсем рядом проносятся чьи-то шелестящие шелка, и белая кожа открытых плеч и шеи, и темные локоны, спадающие на белизну, и аромат незнакомых парфюм достигает твоих ноздрей, пытайся представить, как разит от твоего немытого тела и от твоей нестиранной одежды.

Поспешай, поспешай, не теряй из виду друзей. Но успевай зыркать по сторонам и созерцать, как дар судьбы, как милость, оказанную бедному родственнику, все эти вывешенные из окон ковры с роскошным шитьем, гирлянды бумажных фонариков, яркие щиты с рыцарскими гербами, цепочки воздушных змеев над головой, исполненных в виде серебряных драконов, проплывающие мимо них воздушные шары с золотыми грифонами и орлами на боках. И цветы, цветы, повсюду цветы, море цветов по всему Алгурийскому проспекту.

Но вот, наконец, дворцовая площадь, куда по широкой Алгури стремится людской поток. И видны уже и ратуша, и дворец герцога, и высокие шпили терракотового храма Митры-вседержателя. Но нам не туда, лавка Тесфайи находится как раз на углу Алгури и площади, и сам Тесфайи на высоком крыльце прощается с приказчиками, озабоченно глядит на площадь - надо успеть все запереть до начала главной церемонии - и собирается уже податься внутрь. Все точно рассчитал старый Хэм Питч. Веселящаяся толпа смотрит на храмы и дворец, никто не обращает внимания на двух паяцев, быстро поднявшихся к ювелиру, никто не видит тусклого блеска револьверов, никто не замечает, как бледнеет Тесфайи и как все трое исчезают в полумраке лавки.

Как было договорено, Нихад взбирается на крыльцо, приваливается спиной к двери, чувствуя, как в поясницу впивается бронзовая ручка. Он стоит на стреме, сжимая в потной ладони рукоять игрушечного револьвера, и созерцает проплывающую мимо людскую реку. Он уже может более внимательно рассмотреть наряды и драгоценности дам, их маски и прически, костюмы мужчин. Баядерки, цыганки, средневековые владычицы и пастушки-простушки; рыцари, пажи, оруженосцы, бедуины и сарацины; шафранные плащи, синие накидки, бледно-лиловые шелка и лилейно-белые тоги с пурпурной каймой... Попадаются и господа без масок, считающие, видать, карнавал делом простонародья. Они идут неторопливо; приветствуя друг друга, снимают цилиндры и раскланиваются; белые манишки, белые галстуки-бабочки, белые манжеты и перчатки. Дорогие сюртуки и замшевые туфли. Трости и сигары.