Джанет Дейли - Игра до победы

• Название: Игра до победы
• Автор: Джанет Дейли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-04-000175-4

У Лесс Кинкейд было все – красота, богатство, дети. Не было только одного – счастья. Боясь вновь оказаться обманутой, она не верит своему чувству даже тогда, когда рядом появляется человек, к которому ее неодолимо влечет. И все же она смогла найти в себе веру и мужество, чтобы полюбить вновь.

---

Ни Роб, ни Триша тоже, казалось, были не расположены разговаривать, хотя Лес часто ощущала на своем лице их изучающие взгляды. Дома они прошли прямо в гостиную, войдя через раскрытые французские окна в патио. Лес сняла шляпу и темные очки и положила их рядом с сумочкой на стул возле бара.

В воздухе повисло тяжелое молчание. Лес чувствовала, что дети ждут, когда она заговорит, однако, не говоря ни слова, зашла за стойку. Спиртное стало для нее чем-то наподобие костыля, ложной опорой, которая помогает справиться с неприятными положениями. То, что Лес прибегает к нему, только доказывает, насколько она слаба. И все же, сознавая это, она тем не менее налила себе полный стакан.

– Я понимаю, что вы спрашиваете себя: что это такое важное, из-за чего вам пришлось приехать домой на уик-энд, – начала она.

– Лес, мы уже знаем о разводе, – спокойно сказала Триша. – Па позвонил нам.

Это заявление прозвучало как удар под дых, после которого невозможно дышать. От неожиданности Лес выронила стакан, и у нее даже не было сил поднять его и поставить на стойку.

– Эндрю звонил вам? – спросила она ошеломленно.

Но шок тут же сменился взрывом негодования.

– Свинья! Он мог бы сообщить мне, что разговаривал с вами. Я тут все эти дни испытываю адские муки, обдумывая, что вам сказать, а он…

Вся ее тщательно возведенная оборонительная линия разом рухнула. Ничего не видя перед собой, она вышла из-за стойки к Трише, развалившейся на стуле, и неловко стоящему Робу.

– Он позвонил нам через день после твоего звонка, – объяснила Триша.

– Он говорил с вами о разводе по телефону? Как он мог поступить так холодно и бесчувственно? – ей хотелось зарыдать от такой нечуткости Эндрю.

Она коснулась плеча Роба, чувствуя, как напружинены его мускулы.

– Мы хотим выслушать и твою сторону, – сказал Роб.

Мою сторону. Твою сторону. Так это и начинается – развал семьи. Внутри у Лес защемило от боли за себя и за детей.

– Он сказал вам, что нашел другую женщину? – Глаза ее застлали слезы, когда по смущенному и болезненному выражению, появившемуся на лице сына, она поняла, что он это знает.

Увидев ее слезы, Роб шагнул к матери, обнял ее и прижал к себе. Зарывшись лицом в ее волосы, он гневно пробормотал, еле выговаривая слова:

– Как он мог так с тобой поступить, Лес? Грязный сукин сын… – Он не докончил, задохнувшись от ярости.

Но это не имело значения. В первый раз за все это время Лес почувствовала, что ей стало немного спокойнее. Она закрыла глаза, ощущая, как напряглось тело Роба в попытке вобрать в себя ее боль. Лес еще крепче обняла сына, нуждаясь в его защите и утешении, и тихо заплакала. Прошло несколько минут, прежде чем она медленно высвободилась из объятий Роба, вытирая с лица слезы и старательно стараясь не замечать его покрасневших глаз.

– Может, мне следует спросить, что он вам сказал? – тихо сказала Лес.

– На самом деле не особенно-то много, – ответила Триша. – Просто, что он встретил другую женщину и что вы оба решили развестись. Естественно, он надеялся, что мы его поймем. Иногда случается так, что браки распадаются, сказал он.

– Это происходит постоянно.

Но только с другими, подумала Лес. Она никогда даже представить себе не могла, что это приключится с ней самой.

– Ты с ней встречалась? – спросила Триша.

Она казалась непривычно сдержанной. Из них двоих спокойным бывал обычно Роб.

– Да.

– И как она выглядит?

– Молодая и красивая. – Лес приложила все усилия, чтобы не позволить ревности повлиять на ответ. – Она – юрист, так что у нее и вашего отца есть много общего.

– Может быть, если бы ты проявляла больше интереса к его работе, ничего этого не случилось бы. А так твои застольные беседы сводились главным образом к таким захватывающим темам, как последний благотворительный базар, – произнесла Триша с притворно невинным видом, и это уязвило Лес не менее, чем само замечание.

– Я пыталась говорить с ним о его работе, но когда он пускался в технические подробности, я переставала что-либо понимать. Представляю, как он уставал постоянно объяснять мне всякие мелочи, – Лес сознавала, что в голосе ее звучат оправдывающиеся нотки.

– Ты должна была постараться выучиться всему… – недовольно пробормотала дочь вполголоса.

Как она упорно желает возложить всю вину за то, что произошло, на одну лишь мать! Да еще в таком болезненном для Лес вопросе… – Так ты считаешь, несмотря на то, что меня лично совершенно не интересует юриспруденция, мне нужно было изучать законы только затем, чтобы доставить твоему отцу удовольствие? – с вызовом спросила Лес. – А не кажется ли тебе, Триша, эта мысль слегка старомодной? Да, всякий брак связывает двух людей, живущих вместе… Но у каждого из них есть своя индивидуальность, свои личные склонности. Дело вовсе не в том, чтобы один из супругов навязал свои увлечения другому. Можно делиться интересами, но не заставлять жену или мужа полюбить их.

– Лес права, – встал на сторону матери Роб. – Я не могу себе представить ничего более скучного, чем вечер, проведенный в беседах об исках, апелляциях и судебных процессах.

Триша вскочила со стула во внезапном порыве нетерпения.

– Может быть! Но мне кажется: если мужчина счастлив дома, он не отправляется на поиски другой женщины, которую он мог бы полюбить. Я просто хочу понять, что было неладно. Что в твоем поведении заставило его уйти?

– Я не знаю, – резко ответила Лес. – Почему ты не спросишь об этом своего отца? Тогда ты сможешь рассказать мне, чтобы я не продолжала ломать над этим голову.

– Подозреваю, что вся беда в твоей идее спать в раздельных спальнях, – сказала Триша.

Лес ударила ее по щеке.

– Ты зашла слишком далеко, юная леди. Твои замечания становятся слишком бесцеремонными.

И тут она увидела след от пощечины на лице дочери и сама ужаснулась тому, что только что сделала. Гнев ее прошел так же быстро, как вспыхнул. Триша – совсем еще молода. Нужно прощать девочке юношескую безапелляционность. А вот ей самой, взрослой женщине, следовало бы лучше сдерживаться, а не бросаться на детей с кулаками.

Когда Триша повернулась, взяла свою сумку и пошла к двери, Лес какое-то мгновение не могла ни двинуться, ни произнести хоть слово.

– Триша… – Она смотрела, как дочь задержалась, не оборачиваясь, возле двери. – Однажды ты спросила меня, теряла ли я что-либо в своей жизни. Думаю, что теперь могу ответить на твой вопрос. Я потеряла иллюзии. Никто не живет «счастливо до самой смерти»… даже Кинкейды. Пожалуйста… Я не хочу терять тебя.

Триша медленно повернулась и посмотрела на мать.

– Ты не потеряешь меня, Лес. Но я должна увидеться с ним. Он мой отец, и я люблю его так же, как и тебя.

– Конечно.

Лес понимала Тришу, но это не могло заглушить грызущего ее страха. Триша всегда была «папиной дочкой». Это нечестно. Несправедливо. У Эндрю есть Клодия, а она, Лес, осталась одна. Ей нужны дети. Теперь только они – ее семья. А он заводит новую.

Триша в нерешительности замялась у двери.

– Роб, ты едешь со мной?

– Нет.

После того как Триша ушла, Роб подошел к Лес и остановился рядом, застенчиво и неловко засунув руки в карманы слаксов.

– Я не могу встречаться с ним сейчас. Единственное, чего мне хочется, это избить его.

Он побрел прочь, опустив голову и еле слышно шепча про себя:

– Мерзавец. Грязный, развратный негодяй…

Роб ушел, а Лес долго стояла в одиночестве посреди комнаты, затем тряхнула головой и подошла к бару, где оставила свой стакан.

Этим же вечером Лес готовила на кухне пиццу, чего не делала уже много лет. Всю прислугу в доме она отпустила на выходные, чтобы побыть с Робом и Тришей наедине. Раскладывая анчоусы поверх натертого сыра, она спрашивала себя: была ли это такая уж удачная мысль – затеять пиццу? Напоминание о более счастливом времени, когда они жили все вместе, вчетвером. Она положила готовую пиццу на полку в холодильник – как только Триша вернется, можно будет сразу же поставить пирог в печь.

Лес вышла из кухни, чтобы присоединиться к Робу, сидевшему в патио, и тут услышала голос Триши. Она не собиралась подслушивать, но вместе с тем и понимала: ни один из них не будет говорить свободно об отце в ее присутствии. Они побоятся, что их могут обвинить в сплетничестве, а еще меньше им захочется намеренно причинить матери боль.

– Он хочет поговорить с тобой, Роб. Можешь ты, по крайней мере, хотя бы позвонить ему? – убеждала Триша.

– Не буду я, черт возьми, звонить ему. И я не понимаю, как ты можешь иметь с ним хоть что-нибудь общее после того, как он вот так ушел от Лес!

– У него были на то причины.

– Знаю я эту причину. Пригожая маленькая засранка, которая в два раза моложе его.

– Роб, но ты даже в глаза ее не видел. Ты не думаешь, что стоит подождать осуждать его хотя бы до тех пор, пока ты не посмотришь на них обоих? – возразила Триша, затем голос ее сделался задумчивым. – Я никогда не представляла, что он может выглядеть настолько счастливым. Он постоянно улыбается и смеется – а ведь дома с ним это бывало очень редко. Всякий раз, когда он смотрит на нее, лицо у него просто сияет. Он любит ее, Роб. Думаю, она понравилась бы даже тебе, если бы ты решился с ней увидеться.