Марина Цветаева - Стихотворения 1921-1941 годов

• Название: Стихотворения 1921-1941 годов
• Автор: Марина Цветаева
• Жанр: Поэзия

---

Бузина — целый сад залила

Кровью юных и кровью чистых,

Кровью веточек огнекистых —

Веселейшей из всех кровей:

Кровью сердца — твоей, моей…

А потом — водопад зерна,

А потом — бузина черна:

С чем-то сливовым, с чем-то липким.

Над калиткой, стонавшей скрипкой,

Возле дома, который пуст,

Одинокий бузинный куст.

Бузина, без ума, без ума

Я от бус твоих, бузина!

Степь — хунхузу, Кавказ — грузину,

Мне — мой куст под окном бузинный

Дайте. Вместо Дворцов Искусств

Только этот бузинный куст…

Новосёлы моей страны!

Из-за ягоды — бузины,

Детской жажды моей багровой,

Из-за древа и из-за слова:

Бузина (по сей день — ночьми…),

Яда — всосанного очьми…

Бузина багрова, багрова!

Бузина — целый край забрала

В лапы. Детство мое у власти.

Нечто вроде преступной страсти,

Бузина, меж тобой и мной.

Я бы века болезнь — бузиной

Назвала…

11 сентября 1931, Медон — 21 мая 1935, Ванв

«Не нужен твой стих…»

— Не нужен твой стих —

Как бабушкин сон.

— А мы для иных

Сновидим времен.

— Докучен твой стих —

Как дедушкин вздох.

— А мы для иных

Дозóрим эпох.

— В пять лет — целый свет —

Вот сон наш каков!

— Ваш — нá пять лишь лет.

Мой — нá пять веков.

— Иди, куда дни!

— Дни мимо идут…

— Иди, куда мы.

— Слепые ведут.

А быть или нет

Стихам на Руси —

Потоки спроси,

Потомков спроси.

14 сентября 1931

«Насмарку твой стих…»

— Насмарку твой стих!

На стройку твой лес

Столетний!

— Не верь, сын!

И вместо земных

Насильных небес —

Небесных земель

Синь.

14 сентября 1931

СТИХИ К СЫНУ

1. «Ни к городу и ни к селу…»

Ни к городу и ни к селу —

Езжай, мой сын, в свою страну, —

В край — всем краям наоборот! —

Куда назад идти — вперед

Идти, — особенно — тебе,

Руси не видывавшее

Дитя мое… Мое? Ее —

Дитя! То самое былье,

Которым порастает быль.

Землицу, стершуюся в пыль,

Ужель ребенку в колыбель

Нести в трясущихся горстях:

«Русь — этот прах, чти — этот прах!»

От неиспытанных утрат —

Иди — куда глаза глядят!

Всех стран — глаза, со всей земли —

Глаза, и синие твои

Глаза, в которые гляжусь:

В глаза, глядящие на Русь.

Да не поклонимся словам!

Русь — прадедам, Россия — нам,

Вам — просветители пещер —

Призывное: СССР, —

Не менее во тьме небес

Призывное, чем: SOS.

Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой — вперед —

В свой край, в свой век, в свой час, — от нас —

В Россию — вас, в Россию — масс,

В наш-час — страну! в сей-час — страну!

В на-Марс — страну! в без-нас — страну!

Январь 1932

2. «Наша совесть — не ваша совесть…»

Наша совесть — не ваша совесть!

Полно! — Вольно! — О всем забыв,

Дети, сами пишите повесть

Дней своих и страстей своих.

Соляное семейство Лота —

Вот семейственный ваш альбом!

Дети! Сами сводите счеты

С выдаваемым за Содом —

Градом. С братом своим не дравшись —

Дело чисто твое, кудряш!

Ваш край, ваш век, ваш день, ваш час,

Наш грех, наш крест, наш спор, наш —

Гнев. В сиротские пелеринки

Облаченные отродясь —

Перестаньте справлять поминки

По Эдему, в котором вас

Не было! по плодам — и видом

Не видали! Поймите: слеп —

Вас ведущий на панихиду

По народу, который хлеб

Ест, и вам его даст, — как скоро

Из Медона — да на Кубань.

Наша ссора — не ваша ссора!

Дети! Сами творите брань

Дней своих.

Январь 1932

3. «Не быть тебе нулем…»

Не быть тебе нулем

Из молодых — да вредным!

Ни медным королем,

Ни попросту — спортсмедным

Лбом, ни слепцом путей,

Коптителем кают,

Ни парой челюстей,

Которые жуют, —

В сём полагая цель.

Ибо в любую щель —

Я — с моим ветром буйным!

Не быть тебе буржуем.

Ни галльским петухом,

Хвост заложившим в банке,

Ни томным женихом

Седой американки, —

Нет, ни одним из тех,

Дописанных, как лист,

Которым — только смех

Остался, только свист

Достался от отцов!

С той стороны весов

Я — с черноземным грузом!

Не быть тебе французом.

Но также — ни одним

Из нас, досадных внукам!

Кем будешь — Бог один…

Не будешь кем — порукой —

Я, что в тебя — всю Русь

Вкачала — как насосом!

Бог видит — побожусь! —

Не будешь ты отбросом

Страны своей.

22 января 1932

РОДИНА

О неподатливый язык!

Чего бы попросту — мужик,

Пойми, певал и до меня:

— Россия, родина моя!

Но и с калужского холма

Мне открывалася она —

Даль — тридевятая земля!

Чужбина, родина моя!

Даль, прирожденная, как боль,

Настолько родина и столь

Рок, что повсюду, через всю

Даль — всю ее с собой несу!

Даль, отдалившая мне близь,

Даль, говорящая: «Вернись

Домой!»

Со всех — до горних звéзд —

Меня снимающая мест!

Недаром, голубей воды,

Я далью обдавала лбы.

Ты! Сей руки своей лишусь, —

Хоть двух! Губами подпишусь

На плахе: распрь моих земля —

Гордыня, родина моя!

12 мая 1932

«Дом, с зеленою гущей…»

Дом, с зеленою гущей:

Кущ зеленою кровью…

Где покончила — пуще

Чем с собою: с любовью.

14 июня 1932

«Закрыв глаза — раз иначе нельзя…»

Закрыв глаза — раз иначе нельзя —

(А иначе — нельзя!) закрыв глаза

На бывшее (чем топтаннее травка —

Тем гуще лишь!), но ждущее — до завтра ж!

Не ждущее уже: смерть, у меня

Не ждущая до завтрашнего дня…

Так, опустив глубокую завесу,

Закрыв глаза, как занавес над пьесой:

Над местом, по которому — метла…

(А голова, как комната — светла!)

На голову свою —

— да пóпросту — от света

Закрыв глаза, и не закрыв, а сжав —

Всем существом в ребро, в плечо, в рукав

— Как скрипачу вовек не разучиться! —

В знакомую, глубокую ключицу —

В тот жаркий ключ, изустный и живой —

Что нам воды — дороже — ключевой.

Сентябрь 1932

ICI — HAUT[9]

1. «Товарищи, как нравится…»

Товарищи, как нравится

Вам в проходном дворе

Всеравенства — перст главенства:

— Заройте на горе!

В век распевай, как хочется

Нам — либо упраздним,

В век скопищ — одиночества

— Хочу лежать один —

Вздох.

17 октября 1932

2. «Ветхозаветная тишина…»

Ветхозаветная тишина,

Сирой полыни крестик.

Похоронили поэта на

Самом высоком месте.

Так и во гробе еще — подъем

Он даровал — несущим.

…Стало быть, именно на своем

Месте, ему присущем.

Выше которого только вздох,

Мой из моей неволи.

Выше которого — только Бог!

Бог — и ни вещи боле.

Всечеловека среди высот

Вечных при каждом строе.

Как подобает поэта — под

Небом и над землею.

После России, где меньше он

Был, чем последний смазчик —

Равным в ряду — всех из ряда вон

Равенства — выходящих.

В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду,

Орльих, по всем утесам.

На пятьдесят, хоть, восьмом году —

Стал рядовым, был способ!

Уединенный вошедший в круг —

Горе? — Нет, радость в доме!

Нá сорок верст высоты вокруг —

Солнечного да кроме

Лунного — ни одного лица,

Ибо соседей — нету.

Место откуплено до конца

Памяти и планеты.

3. «В стране, которая — одна…»

В стране, которая — одна

Из всех звалась Господней,

Теперь меняют имена

Всяк, как ему сегодня

На ум или не-ум (потом