Сергей Мавроди - Тюремные дневники

• Название: Тюремные дневники
• Автор: Сергей Мавроди
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- А первый раз ты когда женился?

- Первый раз? Мне тогда семнадцать лет было, ну и ей столько же.

Она еще девочка была.

- Ну, понятно, в семнадцать лет еще не рабочая! - замечает Вася.

- Красивая-красивая! Но никому не давала, не гуляла ни с кем. А я жениться вообще-то не собирался, только трахнуть ее хотел.

- Ясное дело! - опять комментирует Вася.

- А потом вижу, что иначе никак нельзя, говорю: "Давай, я на тебе женюсь!" Она, конечно, согласилась, и родители ее с радостью согласились. Они же у нее бедные были, а у меня такая фамилия! Им, конечно, лестно было. Ну, привел я ее домой, мы и поженились. Стол собрали, как положено. И ровно неделю я с ней прожил. А потом разошлись.

- А поклонницы-то у тебя откуда брались?

- После концертов. Я пел, на гитаре играл, танцевал здорово.

Костюм у меня был: белые лаковые сапоги, алые вишневые шаровары и черная рубашка в камнях, в звездах. Волосы до плеч. Романсы пел - люди плакали в зале! Честно тебе говорю. "Пара гнедых…" я пел - это пиздец! Чувихи сразу на хуй падали. Я всегда визитку наготове держал. Выходит она на сцену поздравлять с цветами, а я ей сразу карточку: "Пожалуйста, после концерта позвоните!" Обязательно позвонит! Все звонили. У меня тогда зарплата шесть тысяч рублей в месяц была. Представляешь, какие это тогда деньги были! В семидесятые-восьмидесятые годы! И я все пропивал и прогуливал. В

"Националь" заходишь: "Будем гулять! Сколько надо, чтобы закрыть ресторан? Две тысячи? Бери!" Всех выгоняют, объявляют санитарный день какой-нибудь, и гуляем! Сколько у меня случаев разных в жизни было - книгу можно писать! Помню, в номер завел администратора филармонии. Красивая молодая телка. А у меня была любовница в труппе. Костюмерша. Врач по образованию Я ее постоянно ебал. И она все время за мной следила и жене стучала. Чтобы я других не имел. И эта сучка увидела, как я в номер зашел и сразу к жене побежала. "Он в номере!" А у меня пояс был серебряный. Ну, в костюме. Он громко стучал, когда снимаешь. Только я снимаю - жена в дверь стучит. А эта сука ей говорит: "Он там!" А я все слышу. Ключ изнутри сунул, она открыть не может. "Открывай! - кричит. - А то хуже будет! Я слышала, как ты пояс снимал!" Я говорю: "Ты уйди, не позорь меня! Я трахаться не буду, просто сейчас выведу ее и уйду". Уж открытым текстом говорю. А сам думаю: "Надо выебать побыстрее, а там уж будь, что будет!" Ну, жена ушла. Я этой сразу: "Давай быстрее!" Выебал, вывожу из номера, а жена - такая была суровая женщина, полька из западных украинок - с чайником! Я еле чайник успел перехватить. "Ах ты, блядь! - кричит. - Так вот ты почему с ним всегда на первое сиденье рядом садишься!" Или в Иркутске, помню, две телки были. Мы в

Ленинград звонили постоянно, а пока соединяют, телефонистке говоришь: "Девушка, я артист такой-то". - "Ой!" - "Хотите на концерт прийти? Приходите в семь туда-то (а концерт в семь тридцать)".

Встречаем - телка - пиздец! С подругой. Ну, на концерте лучшие места я всегда оставлял специально для таких случаев. Потом - в гостиницу, в номер. А если в номер зашла - все! Ну, киряем, песни, гитара, потом они: ну, мол, домой пора. "Да куда там домой! После одиннадцати не выпускают, вас в милицию заберут и паспорт отнимут!

Так что оставайтесь до утра, а утром потихоньку уйдете". Ну, они нас на концерте видели. Артисты, с гитарой, с танцами. Да и здесь… А там беленькая и черненькая. А я белых не люблю, пизда рыжая… ну, не люблю! Оставил себе черную. Белую - Леше. Ну, красивая телка, интеллигентная. А суешь - совсем дуреет, орет, ногтями вцепляется. А я этого терпеть не могу. Я ей: "Ты не царапай меня, мне же выступать! И не ори так, люди же сбегутся!" - А она: "Я не могу, мне так хорошо!" А Леша уже выебал свою, и она в ванную пошла. Я Лешу зову, он входит: что такое? Я ему: "Надо помочь человеку!" Посадил ее на колени, а Леша - в рот. И тут ее подруга входит. Увидела, зафыркала и начала так раздраженно будто бы одеваться! Я ей: "Ты куда?" - "Ну, вы так прямо вдвоем!" - "Так это же хорошо! Она же сама захотела. Ей же приятно! Давай и ты". Короче, выебали мы и ее вдвоем. Потом они между собой лесбийскими играми занялись. Потом я еще гитариста и ударника пригласил. Что мы с ними только не делали!

Они от нас все выжатые ушли. И потом каждый день к нам приходили и как собачки бегали! Мы уж просто обманули их, сказали, что послезавтра только уезжаем, и уехали. А в Сочи одна чувиха в меня так влюбилась, в поезд при прощании прыгнула. И до Тамбова доехала.

А там холодно. Ей вещи теплые присылали. Я уж потом еле ее отправил.

Наврал, что приеду, мол, и так далее. У меня и сейчас пять-шесть женщин всегда было постоянно. Жена знает, заставала…

- А где передачи от них? - спокойно спрашивает Вася.

Вечером Цыган долго пытается вспомнить один из своих романсов.

"Это я для Кикабидзе написал. Он у него даже на пластинке есть.

Слова и музыка мои. Когда Кикабидзе первый раз спел - оркестр Крола, аккомпанемент! - все вообще охуели!"

Второй куплет все никак не вспоминается.

- Вот что значит инсульт, блядь, ебаный! Я благодарен Муравью, что он меня тогда разбудил!

Наконец, вроде, все. Вспомнилось! Цыган диктует, я записываю.

Прощай, прости! Нет, не задерживай меня!
Я ухожу, как сон меня забудь.
Прощай, любовь, не проклинай, любя!
А время все сотрет когда-нибудь.

Припев: Но все пройдет как сон,
Чтоб не вернуться вновь.
Но не растает лед, когда проснусь.
И будешь ты стараться уберечь любовь,
Лишь зная, что к тебе я не вернусь.

Прощай, на млечный путь в межлунной тьме
С тобой нам больше не ступить.
Простить и позабыть не сможем мы,
И сохранить не сможем мы ничуть.

Припев.

Прощай, прости, сейчас переступлю порог

И растворюсь в житейской суете.

Как жаль, что сон любовью стать не смог,

А грезами растаял в пустоте!

Припев.

- А как ты стихи сочиняешь? Когда к тебе вдохновенье приходит?

- После запоя или когда пьяный сильно. Когда белочка подходит, там и стих, и все.

Перед сном Вася читает вслух какое-то письмо:

- "Яблоко лежит - нормально. Яблоко в банке - тоже нормально. Но оно взаперти. Так и ты". Дочь пишет. Тоже мне, философ! Сидит в университете на лекции - и пишет!

16 мая, пятница

Не знаю уж, что там Цыган принял, но говорит он по-прежнему без умолку. Мы с Васей с интересом слушаем. ("Зачем нам телевизор? У нас народный артист есть!" - иронизирует Вася.)

- А знаменитости у тебя какие-нибудь были?

- Знаменитости? Понаровская, Вертинская… Кто там еще?.. С телевидения телка одна… Ольга эта… Из "Что? Где? Когда?".

- Что? И это все?!

- Да, все.

- Ну, хоть про этих тогда расскажи. Про Панаровскую с Вертинской.

Вертинская пьяная, наверное, была?

- Да она вечно пьяная! Пила коньяк, водку… Что нальют - то и пила.

- А когда это было?

- Лет пятнадцать назад в ВТО. А у нее муж был алкоголик. Ну, известный актер… Фамилию никак не вспомню… Ну, очень известный!

Он если увидит водку - не уйдет. Так и будет сидеть, пока всю не выпьет. Или не упадет. Ну, с мужем она не церемонилась! Прямо за шиворот хватает при всех и тащит пьяного: "Надоел!" На хуй, в общем, посылает! А я в компании был: Козаков Миша, Папанов, Миронов и я.

- Козаков тоже много пьет?

- Козаков очень много пьет!

- Ну, и дальше что?

- Она мужа прогнала, и Козаков ее прямо там трахнул, при нас. А

Миронов сказал: "Пошла вон, шлюха!" Когда она пьяная к нашему столу подошла.

- А ты как ее трахнул?

- А я на следующий день. В первый раз у нас не получилось. А потом мужу что-то подсыпали, и я ее трахнул. Муж старше ее намного, плюс пьет, не стоял у него, наверное. Так что она выпьет - прямо пиздец! Целоваться лезет, за хуй хватается. Пиздец! Ущипнешь ее, за ногу, там, она аж замирает и дрожит вся! Но мне не нравилось. Я вообще не люблю пьяных баб ебать - воняет, противно… Но хороша была, сучка!

- А Понаровскую?

- А Понаровскую на гастролях в Тамбове, году в семьдесят восьмом.

У нее люкс и у меня люкс напротив. Мы десять дней были там.

Совместные гастроли. День мы, день она. Кирнули, потом я всем мигнул, все разошлись. Она на диванчик прилегла, а диван раздвижной

- я рядом прилег. Потом начал ласкать, смотрю: она поплыла - и трахнул. А наутро она: "Ах! Ах! Анатолий, мы были вместе?!.."

18 мая, воскресенье

Днем Василий Борисович долго "общался" с телевизором этим треклятым. И вдруг разразился монологом:

- Смотреть на все это противно! Я же всю эту механику изнутри знаю! Всю подноготную! Человек меня по телевизору жить учит, а я ему вчера квартиру и телефон проплачивал! За счет своих рабочих.