Фредерик Пол - Граница земли

• Название: Граница земли
• Автор: Фредерик Пол
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: ISBN5-85949-050-X

Фредерик Пол - классик американской научной фантастики, человек, стоявший вместе с А. Азимовым, Р. Хайнлайном, С. Корнблатом у истоков ее "золотого века". Вклад Пола в развитие фантастики нашего столетия поистине трудно переоценить. Редактор и литературный агент, издатель, но прежде всего - писатель.

---

Но она была уверена в том, что видела кальмаров! Может быть, уговаривала себя Грациэла, это были дикие кальмары. Их же вокруг множество. Как любые обломки, опустившиеся на морское дно, платформа уже привлекла без счета всевозможных ползающих и плавающих существ - поскольку внутри было достаточно еды. Разумеется, быстро сказала она себе, все тела погибших уже давно убрали и похоронили на кладбище Сити Атлантика, как раз неподалеку от школы кальмаров. Все съедобное со складов платформы тоже было вывезено, но всегда остаются какие-нибудь кусочки пищи или топлива, микроскопические частицы органики, которыми кормятся самые маленькие из донных существ, которые сами в свой черед становятся пищей для более крупных.

- Кальмар, идти! - позвала Грациэла. - Грациэла здесь, да! Идти сейчас, да!

Молчание, а потом не из развалин башни, а за ее спиной, долгожданный гулкий голос:

- Тритон идти, да. Тритон здесь видеть Грациэла, да.

В свете огней ее морских саней кальмар был неприятного лавандового цвета, его щупальца нервно вздрагивали, когда он медленно приблизился к ней; но для Грациэлы зрелище было прямо-таки чудесным.

- Грациэла доволен, да! - крикнула она. - Хорошо Грациэла видеть Тритон, да!

Но кальмар ответил только:

- Грациэла идти из это место, да! Грациэла идти сейчас, да!

Это было неприятной неожиданностью. Грациэла глубоко вздохнула, набрала в грудь воздуха и ответила:

- Грациэла идти, нет! Тритон говорить Грациэла, да. Кальмар где?

Животное не ответило - по крайней мере, словами.

Но два его щупальца протянулись к ней и обхватили ее за талию, увлекая к морским саням.

- Грациэла идти сейчас, да! - прогудел нечеловеческий голос.

- Тритон, нет! - крикнула она. - Грациэла идти, нет!

Она пыталась высвободиться, но силы ее человеческого тела не могли идти ни в какое сравнение с силой десятиметровых щупалец кальмара. Он прижал ее к саням, еще двумя щупальцами проворно отцепив якорный канат; затем Тритон потянул девушку вместе с санями прочь от развалин.

- Тритон остановиться сейчас, да! - кричала Грациэла. - Тритон говорить с Грациэла, да! Кальмар, где? Кальмар Несс, где?

Они были уже метрах в десяти - двенадцати от развалин платформы; Тритон больше не казался таким нервным, он замедлил движение. Его щупальца нерешительно дрогнули. Потом он проговорил:

- Кальмар Несс в место-кальмар, да.

- Несс не идти, почему?

Щупальца Тритона задергались, но, по крайней мере, он перестал тащить ее прочь.

- Говорить! - приказала она. Молчание. Потом снова гулкий голос:

- Тритон любить Грациэла сейчас, нет. Грациэла почувствовала укол боли.

- Несс любить люди, да?

Тритону, по всей видимости, было трудно объяснить, что он имеет в виду.

- Несс любить кальмар-человек, да. Любить Грациэла-человек, нет.

- Кальмар-человек! Кальмар-человек, это что? Но кальмар только прогудел:

- Кальмар-человек, есть, кальмар-человек, да.

То, что хотел сказать кальмар, было, по всей видимости, невозможно выразить с помощью ограниченного словаря кальмаров. Ох, Несс, подумала Грациэла, ты был самым умным и самым лучшим из них! Почему ты пошел против меня?

И тут щупальца Тритона задергались стремительно, и он снова принялся тянуть Грациэлу прочь, быстрее чем прежде.

- Грациэла идти сейчас, да! - прогудел он. - Идти сейчас, идти сейчас, да, да!

- Тритон, стой! - крикнула она, колотя руками по холодной бесчувственной плоти. Но кальмар только повторял:

- Идти, идти, идти, сейчас, сейчас, сейчас, да, да! А потом:

- Кальмар-человек здесь, да! Кальмар-человек съест Грациэла, да! Грациэла идти, да, да!

И он изверг струю черной жидкости, чтобы придать им скорости…

И Грациэла Наварро, пытающаяся понять, что так расстроило кальмара, краем глаза увидела что-то в провале стены башни, и это что-то, казалось, приближалось к ней. Только краем глаза, а потом черное облако, извергнутое кальмаром, скрыло все, и уже нельзя было понять, что же это было…

Но то, чем это показалось, что успела увидеть Грациэла в тот момент, когда Тритон увлекал ее вместе с ее морскими санями прочь, было - человеческой фигурой.

Обнаженная человеческая фигура - нагая и ничем не защищенная от чудовищного давления глубин.

Фигура женщины - женщины, командовавшей исчезнувшей исследовательской подлодкой, Веры Доорн; а во лбу у нее сверкало алым огнем что-то, что более всего походило на огромный драгоценный камень.

Так в первый раз Грациэла Наварро увидела - хотя еще не знала, что видит - первый крохотный осколок Вечного.

ВТОРОЙ ГОД

Когда я жила во плоти, я жила в городе под водой. Когда я жила во плоти, я любила, работала и искала знаний.

Теперь я живу в Вечном, и я обрела все знание.

Я по-прежнему люблю. Я люблю всех тех, кто, как и я, служат Вечному, подобно рукам и инструментам: моллюсков и рыб, морских рачков и огромных китов. Они все - нечто меньше, чем я (подобно тому, как я - лишь частичка Вечного), но все же я люблю их, ибо в Вечном едины все, ибо все воссоединились в нем…

Навсегда.

Я по-прежнему люблю и тех, кого я любила, когда жила в теле Веры Доорн. И, если смогу, я спасу их, и все мы будем жить в Вечном, все мы воссоединимся в нем…

Навсегда.

Глава 17

Когда машина Ньюта Блюстоуна с эскортом мотоциклистов в шлемах из Полиции Мира миновала контрольные пункты Дома Кваггера, Блюстоун, к своему собственному удивлению, почувствовал облегчение.

Их вылазка не была удачной. Более половины грузовиков, следовавших за ним, были пусты. Во второй год с того момента, как Комета Сикара сорвала озоновый доспех с планеты, оставив ее обнаженной под жгучими беспощадными лучами солнца, на Земле уже не оставалось почти ничего. А потому экспедиция Лорда Кваггера, отправившаяся «собирать налоги», обнаружила слишком мало того, что можно было собрать, и за это немногое им часто приходилось драться.

Но в стенах Дома Кваггера был совершенно другой мир.

Во времена, когда о комете еще ничего не было слышно, Блюстоун и помыслить не мог, что когда-нибудь будет радоваться тому, что снова возвращается в Дом Кваггера. Теперь, тем не менее, даже заграждения из проволоки выглядели для него как-то успокаивающе; даже еле заметные акульи морды ракет в своих шахтах и установленные на склонах горы пулеметы - все это, подумал Блюстоун, было предназначено не для него и не для его партии, которые были и оставались верными слугами Лорда Кваггера. А внутри…

Внутри Дом Кваггера выглядел так, словно не было этих двух лет, словно земля вокруг вовсе не была опустошена и выжжена дотла. Воздух был прохладным и чистым за этими громадными прочными воротами, а в коридорах, по которым он шел, стояли цветы.

Опустошение, последовавшее за падением Кометы Сикара, не затронуло никого в Доме Кваггера - кроме одного человека.

Этим человеком оказался сам Лорд Кваггер. За более чем год со времен Кометы Сикара Лорд Кваггер еще больше раздался вширь и стал так жирен, что его доктора со слезами на глазах умоляли его поменьше есть, заниматься физическими упражнениями - словом, сделать хоть что-нибудь. Не то чтобы они так любили Лорда Кваггера - попросту они любили жизнь. Они знали, что случится с ними, если - нет, когда! - перегрузки окажутся слишком большими для сердца, и оно начнет отказывать. Но лицо его более не походило на маску толстого клоуна: щеки обвисли так же, как и тройной подбородок; кожа стала серой, глаза - тусклыми. Даже все его бахвальство куда-то улетучилось вместе с дикими и бессмысленными планами захвата владений его пропавших кузенов.

Когда Ньюта Блюстоуна допустили в приемный покой, он обнаружил Кваггера, восседающим на троне; Лорд Кваггер более всего напоминал мешок жира, завернутый в многослойный шелк, а вокруг него подпрыгивала и суетилась Анджи, шипя и бормоча ругательства в адрес слуг. Но когда вошел Блюстоун, Кваггер поднял голову и с надеждой посмотрел на него.

Анджи плюнула в Ньюта, но Кваггер утихомирил ее и воскликнул с наигранным драматизмом:

- О мой добрый amanuensis! Глаза мои бесценные! Скажи мне, что нового в моих владениях?

- Все… о, все начинает возрождаться, Лорд Кваггер, - проговорил Блюстоун, пытаясь подобрать слова, которые не были бы прямой ложью. Он почти умолчал о разрушенных городах - Пуэбло, Денвере и других, - только мельком обмолвился о сгоревших фермах, чьи крыши были сорваны, а поля размыты ливнями, начавшимися вслед за пожарами.

- Но там и здесь уже пробивается зелень, Лорд Кваггер! Некоторые дикие растения снова растут. Я думаю, что озоновый слой начинает восстанавливаться.

Кваггер рассеянно слушал, поглаживая маленькое чудовище - Анджи, с печалью глядя на картины на стенах. Блюстоун не мог рассказать Кваггеру ничего действительно нового, ничего, что не говорили бы до него другие, но Лорд Кваггер делал вид, что не знает, насколько плохо идут дела.