Стефани Блэйк - Тайные грехи

• Название: Тайные грехи
• Автор: Стефани Блэйк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 5-237-04613-4

Это – история трех поколений женщин семьи Тэйт. Трех женщин, носивших одно и то же имя. Они создавали империи и разбивали сердца. Они рисковали всем и побеждали там, где победа казалась невозможной. Они были решительны и прекрасны, горды и неукротимы. Они обладали странной волшебной властью над мужчинами, и перед их чарами не в силах был устоять никто. Одно и то же имя – и три разные, равно невероятные судьбы…

---

Глава 15

День выдался на редкость сырой и прохладный; над землей нависли черные тучи. Однако эмигрантам из Европы такая погода казалась самой подходящей для зимы, ведь они привыкли к тому, что Рождеству предшествуют холодные и сумрачные дни.

Гвен Тэйт, распевавшая рождественские гимны, готовилась отправить в духовку противень с печеньем. Кухарка же Тэйтов, датчанка Ольга, сидела за столом. Сложив на своей пышной груди пухлые руки, она неодобрительно поглядывала на хозяйку. Датчанка была убеждена, что хозяйское место – в гостиной, не на кухне. Однако Гвен не обращала на кухарку ни малейшего внимания, она не уставала повторять:

– Я рождена не для праздной жизни, как некоторые, кого я знаю, но не хочу называть по имени. Я не привыкла пускать пыль в глаза, как другие, кого я тоже не собираюсь клеймить презрением, кто предпочел забыть, как приходилось драить полы, мыть окна и трудиться на кухне.

Гвен так и не привыкла доверять служанке свои обычные обязанности на кухне, а также мыть полы, шить и выполнять всю остальную домашнюю работу.

В разгар приготовлений к рождественскому празднику на кухню заглянул Дилан и ухватил изрядную порцию еще не остывшего печенья.

– Мм… – пробормотал он. – Изумительно! Никто не умеет печь масляное печенье лучше тебя, мама. – Он наклонился и поцеловал мать в щеку, белую от муки.

Гвен просияла и бросила торжествующий взгляд на Ольгу, готовую лопнуть от негодования.

– Сегодня, сынок, ты держишь хвост трубой и глаза у тебя блестят, – сказала она Дилану.

Он ухмыльнулся и провел рукой по своим густым, как щетка, волосам, еще волнистым и влажным после душа.

– Да уж… Только правильнее было бы сказать, что у меня не хвост, а волосы стоят дыбом, – попытался сострить Дилан. – Ну не чудная ли погодка стоит? Так и хочется написать стихи об Уэльсе.

– По правде сказать, едва ли такую погоду можно назвать похожей на валлийскую, но для нас и такая сойдет. Куда собрался?

– В магазин «Голдуотер—Кастенада», сделать кое-какие закупки к Рождеству. У тебя нет для меня поручений?

Мать ответила по-валлийски, чтобы Ольга не поняла, о чем речь.

– Джо сказал, что ждет партию меховых и шерстяных вещей из Шотландии. Он обещал отложить для меня шаль – в подарок Ольге. Справься, получил ли он, что хотел.

– Непременно, – пообещал Дилан. Он надел свой стетсон и направился к двери.

– Не забудь про свитер! – крикнула Гвен вдогонку. – Сегодня свежо!

– Шерстяная рубашка греет ничуть не хуже, – отозвался Дилан, переступая порог.

Гвен выглянула из окна, одолеваемая какими-то странными, ей самой не вполне понятными чувствами, горькими и сладостными одновременно. Она еще долго смотрела, как сын идет через двор, – он шел, заложив руки в карманы своих грубых хлопковых штанов, и ветер безжалостно трепал его волосы. Гвен никому бы не призналась, что Дилан – ее любимец, но от себя она этого скрыть не могла. Она любила его больше всех остальных детей, потому что он был самым уязвимым, не отличался силой характера и целеустремленностью, как остальные, хотя, по словам Дрю, и Эмлин с Джилбертом в последнее время начали проявлять признаки слабости.

– Позволяют своим женщинам водить себя за нос, – ворчал Дрю. – Никогда не следует брать жену из высшего сословия. Вот увидишь, их потомство унаследует гнилую и жидкую кровь Бакстеров и Минтонов. Так всегда бывает.

– Чепуха, – возразила Гвен. – Отец Миллисент – герой войны.

– Ха! Может быть, и так, но он охотно сложил с себя полномочия, как только ему предложили место в одном из восточных банков. А теперь жена Эмлина пытается сделать его прихлебателем – чтобы он лизал сапоги ее отца. А какова Джейн? Ты можешь представить Джилберта в роли маклера? Этому парню гораздо больше подходит держать в руках кайло, а не натирать мозоли на заду. Я собираюсь сделать ему предложение, от которого трудно отказаться. Хочу поставить его во главе нашего отдела исследований и развития в Южной Америке.

– Чтобы Джейн поехала в Южную Америку? Да ты, видно, рехнулся, Дрю. Женщине не место в этих ужасных джунглях.

Дрю хмыкнул и хлопнул ладонью по столу.

– Да уж, эти места не для такого тепличного цветка, как она, там место для настоящей женщины. Возможно, это поможет Джилберту прозреть и заставит его поискать себе настоящую подругу, женщину, которая не испугается, если под ногтями у нее окажется траурная рамка, которая не откажется лечь с ним на голую землю, если ее охватит порыв страсти.

– Ты говоришь непристойности, Дрю Тэйт! Я слушать тебя больше не хочу!

Она не хотела слушать и того, что он говорил о Дилане: слабый характер, скорее женщина, чем мужчина…

«Ты славный и милый мальчик, – мысленно говорила она сыну, пока он шел через двор. – Ты славный и милый, и я люблю тебя, очень люблю…»

На Мэйн-стрит в этот день царило праздничное оживление: люди обменивались приветствиями и поздравляли друг друга, встречаясь мимоходом. Витрины лавок были празднично украшены вечнозелеными растениями – кактусами и сосновыми ветками, – а также лентами и свечами.

Магазин «Голдуотер—Кастенада» был заполнен покупателями, когда Дилан переступил порог. Джо Голдуотер приветствовал его крепким рукопожатием.

– Как родители, парень?

– Прекрасно, Джо, отлично. А как твоя семья?

– На сей раз в канун Рождества мы больше проникнуты христианским духом, чем языческим, говорю это совершенно откровенно. Я сказал ребятишкам, что, возможно, в этом году Санта-Клаус спустится к нам по печной трубе. Все труднее и труднее объяснять им, почему они единственные не получают рождественских подарков. Кстати, я так давно не видел вашу прекрасную сестру. Она не больна?

– Нет, Мара отправилась навестить кого-то в Тумстоне.

Джо хлопнул себя ладонью по лбу и изобразил смущение:

– Ах, не говорите мне, пожалуйста. Я постараюсь догадаться сам. Не ту ли всем известную шлюху Мэрион Мерфи?

Дилан ухмыльнулся:

– Эта шлюха скоро станет самой знаменитой женщиной во всем штате.

– Вы хотели сказать, самой скандально знаменитой?

– Есть мультимиллионеры, предлагавшие ей руку и сердце, и, должен добавить, таких немало – больше, чем шипов на кактусе.

Внезапно послышался шум – из задней комнаты доносились громкие, возбужденные голоса. Голдуотер нахмурился.

– Прошу простить, мой мальчик. Что-то заставило старого Пита вернуться.

Джо зашагал вдоль прохода в конец магазина.

В ту же секунду двое мужчин, осматривавших товары на стойке у входа, выхватили шестизарядные «кольты» и направили на хозяев.

– Стоять на месте и молчать! – крикнул один из них. – Тогда никто не пострадает!

Какая-то женщина вскрикнула и побежала по проходу вслед за Джо Голдуотером.

– Черт возьми! Она и покойника способна разбудить! – заорал один из налетчиков, тот, что был повыше ростом. Он выстрелил женщине в спину.

– Идиот! – закричал его приятель. – Уж теперь-то переполошится весь город!

Один из бандитов направился к входной двери как раз в тот момент, когда на пороге появился очередной покупатель. Мужчина резко развернулся и во весь дух помчался по улице. Грабитель вышел из лавки и не колеблясь уложил беглеца – тот не успел отбежать и на десять шагов.

Трое других бандитов из задней комнаты проскользнули в магазин и, угрожая револьверами, преградили дорогу Голдуотеру и его бухгалтеру Питу Доллу.

– Открывай сейф! – закричал один из них. – Пронто![16] Или пристрелим!

Долл дрожащими руками принялся отпирать сейф. Один из бандитов, видимо, главарь, дал ему пинка под зад.

– Ладно, койоты, выгребайте все. Побыстрее!

Содержимое сейфа было незамедлительно пересыпано в две наволочки, и грабители приготовились к отступлению через главный вход. Но тут главарь заметил боковую дверь.

– Что там? – бросил он на ходу.

– Склад для товаров длительного хранения, – с готовностью ответил Голдуотер.

– Посмотрим, что это за товары.

Бандит шагнул к двери и распахнул ее. В комнате на кровати лежал высохший, сморщенный человечек – Хосе Кастенада. Он поправлялся после дизентерии.

– Ах вот как! Товары, говоришь?

Бандит подошел к кровати и ткнул револьвером в больного.

– Что ты там прячешь, сморчок? Вставай, покажи нам. А не то я заставлю тебя бежать до Мехико-Сити.

Причитая и скуля от страха, компаньон Голдуотера извлек из-под подушки довольно увесистый мешок с золотыми слитками, плодами всех своих трудов.

Грабитель усмехнулся:

– Вот теперь уже лучше… – Он ударил больного старика револьвером по голове, затем сбросил его на пол. – Ладно, ребята, пора в путь.

Грабители вышли из боковой комнатушки в торговый зал, где вскоре развернулось настоящее сражение…

…Встревоженный выстрелами, помощник шерифа Д. Т. Смит нацепил свой ремень с револьверами, схватил ружье и выбежал из тюрьмы, где находился в этот час. Перепуганные пальбой прохожие разбегались во все стороны, точно овцы, бегущие от стаи волков.