Макс Фрай - Русские инородные сказки 2

• Название: Русские инородные сказки 2
• Автор: Макс Фрай
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-503-1

Это вторая книга современных авторских сказок, составленная известным писателем и культуртрейгером Максом Фраем. Жанр сказки не умер, он жив и здоров, хотя и сориентирован сейчас в большей степени на взрослых, нежели на детей.

---

— Не-е-ет, — проблеяли мы.

— Может, нам письмо какое прислали с приглашениями? Может мы обменялись хоть парой флажных символов? Сигнальщика кто послал на мачту помахаться, слово доброе вымахать? А? Сруна отправились искать, а сами-то? Вам стыдно?

— Стыдно, — сказали мы хором.

— Что делать будем? — спросил Наливайко.

— А тут уж ничего не поделаешь, — ответил с испанской изысканностью Себастьян Перрейра. — Насрали людям в душу, так нечего пальцами хрустеть.

Мы уныло погрузились на «Алко» и поплыли в туманную даль, понимая, что стыд наполнил наши паруса и не даст нам вернуться обратно. Никогда.

XVIII

Временами мы вспоминали о цели нашего путешествия. Немало способствовало этому изображение Золотого Сруна, помещённое на двери нашего гальюна. Изображение было гипотетическим, кривовато скроенным и плохо сшитым.

Мы уже не знали точно, куда надо двигаться, и двигались просто так.

Кондратий постоянно читал путевые записки разных путешественников, и однажды зашёл в уют-компанию с новостью.

Оказалось, что для того, чтобы обнаружить Сруна, нужно испытать восемь пароксизмов.

— Вы испытали восемь пароксизмов? — сурово спросил он нас.

Мы, кто куда, попрятали свои глаза.

Нас всех выручила Всадница без Головы

— Боюсь, я испытала их несколько больше, — смущённо ответила она. — Если поделить на всех, то как раз хватит. И ещё останется — если моя девичья память меня не обманывает.

Мы развеселились и продолжили морской завтрак.

После чего Боцман Наливайко увёл Всадницу без Головы за мачту. Вскоре они начали выкидывать оттуда свои шутки, хохотать и чмокать.

Я загрустил — очень мне нравилась Всадница Без Головы. Моё сердце сдавило тяжёлое мужское одиночество, и я пошёл на камбуз искать забвение в еде и просить добавки.

Тогда ко мне подошёл наш мудрый Лоцман.

— Давай, я утешу тебя. Есть такая притча о любви. Вот слушай.

И он рассказал мне такую мудрую и светлую историю:

Жил да был на свете купец Шмунди Тухес.

Он нашёл волшебную лампу Ич-Миадзинна, потёр её и возопил:

— Я хочу быть любимым всеми женщинами мира!

Ничего не ответила лампа, но, как известно, наш мир устроен так, что все желания выполняются.

Шмунди Тухес вышел из дома, и сделал только три шага по улице, как из подвала высунулась костлявая рука древней старухи и схватила его за полу халата.

Старуха утащила Шмунди Тухеса в свой подвал, и там держала его взаперти двадцать лет. Потому что она любила его очень.

Так-то, завершил свой рассказ Лоцман, За любовь может и нужно бороться. Только главное, чтобы она не пала в этой борьбе.

Мы обнялись с Лоцманом, но радости мне это не прибавило — он был мало похож на Всадницу без Головы.

XIX

Чтобы пополнить запасы пресной воды, коньяка, чулок и презервативов, мы пристали к облезлому и помятому острову Трёх Контрабандистов. Нужно было три раза повернуть налево, пройти прямо, снова повернуть налево и спросить Папасатыроса.

Папасатырос нам не показался, зато, откуда ни возьмись, выскочил его сын Янаки, и схватив нас всех за все наши рукава одновременно, потащил к себе в лавку.

Чего только не было в этой лавке! Собственно, ничего там не было. Ничего там не было хорошего, а только одна дрянь. Стояло на прилавке решето с чудесами — да и чудеса были какие-то мелкие, гадкие, словно сделаны на какой-то кустарной фабрике.

Дрянь, а не чудеса.

— Херня-то какая! — с ужасом озирался Боцман Наливайко среди груд барахла.

Всадница без Головы озиралась, впрочем, без ужаса.

Я озирался с недоумением.

Капитан озирался брезгливо.

Рылеев категорически отказался озираться.

Был базарный день, как объяснил нам приказчик по фамилии Ставраки — и сегодня всякая херня стоила пятак. Действительно, и другие покупатели, воровато озираясь, тащили из этой и прочих лавок что ни попадя, а так же что попало. Некоторые покупали ни то, ни сё, а другие — не ахти что. Как раз в этот момент мимо окон, злобно озираясь, какой-то мужик в поддёвке пронёс огромную дохлую околесицу. Я и живой околесицы такого размера не видал, не то, что дохлой.

Мы не устояли и накупили херни.

Боцман купил крепкой херни.

Всадница без Головы купила продолговатой.

Капитан купил терпкой.

Рылеев купил удушающей.

Себастьян Перрейра купил жидкой.

Я купил никчемной.

Носоглоточный купил на грош пятаков.

Отоварившись, дав Ставраки в пятак, и отправив матросов с покупками обратно на корабль, мы принялись исследовать окрестности.

Мимо нас, между тем, прошла строем пограничная стража, прямиком отправившись в только что покинутую нами лавку. Оттуда раздались выстрелы, крики, лай и науськивание.

Всё окончилось так же быстро, как и началось. Пограничники строем вышли из дверей, в которых показались улыбающиеся Янаки и Ставраки, радостно призывающие пограничников заходить чаще.

— Эко у них всё схвачено, — только и покрутил головой Лоцман Себастьян Перрейра.

За базарной площадью, базарными улицами и тремя скромными многоэтажными особняками контрабандистов мы обнаружили странные сооружения, а на этих сооружениях — не менее странных людей.

Будто роща, состоявшая из гигантских букв, лежала между нами.

И на них на всех сидели люди.

Сидели они действительно на буквах — довольно больших и похожих на те буквы, которыми в Америке какой-то шутник написал на склоне холма длинное неприличное слово.

Некоторые люди, впрочем, сидели на больших буквах, иначе называемых заглавными, а другие сидели на строчных. На больших буквах сидеть было не в пример удобнее — поверхность у них была плоская, там было удобно пить пиво, лузгать семечки и смотреть на жизнь оптимистическим взглядом.

Букв было достаточно много, люди на них галдели и не обращали на нас никакого внимания. Чуть подальше от кириллицы и латиницы, люди сидели на иероглифах и степенно ели что-то из мисок. Если внимательно присмотреться, то было видно, что вместо палочек для еды они орудуют нашими бесхозными надстрочными знаками.

Ещё дальше, в чрезвычайно неудобных позах примостились люди на арабской вязи.

Но уж кому повезло, так повезло, так это индусам — они сидели на одной большой плоскости с затейливыми подпорками. Места у них было хоть отбавляй — сверху даже бродила корова, которая чуть не обгадила белую фуражку нашего капитана.

Рылеев попытался сострить, да проглотил язык и долго мычал, глаза его разбегались, потом сбегались снова, наконец, вылезли на лоб.

Боцману стало неприятно это зрелище, и он хватил Кондратия по спине. Язык встал на место, да и глаза как-то успокоились.

Тем временем, с большой буквы «Ч» степенно слез хорошо одетый важный человек и направился к нам.

Это был настоящий Человек с Большой буквы.

Он поприветствовал нас лёгким взмахом руки, и предложил присесть нам на маленькие безхозные буквы, стоявшие поодаль. Сидеть на маленьких буквах было сущее наказание — они были круглы и напоминали маленькие неудобные табуретки.

Даже Боцман Наливайко, чтобы не терять авторитет, решил постоять рядом облокотившись на иностранную букву "k".

Человек с Большой буквы «Ч» разливался соловьём, растекался мыслью, блеял козой и ухал филином, предлагая нам остаться и занять несколько ничейных букв.

Если мы будем достаточно усидчивы, объяснил он, то строчные буквы под нами скоро начнут расти, и недалёк тот час, когда они станут буквами большими. Тут уж и желать нечего — лежи на боку поверх буквы, пей пиво и лузгай семечки.

Но нам не очень хотелось провести столько времени на этом острове.

— Да скорей я наймусь водить шаланду к Папасатыросу, — возмущённо крикнул Боцман Наливайко.

— А вот это огромное заблуждение, — осадил его Человек с Большой Буквы «Ч». — Для того, чтобы устроиться к Папасатыросу недостаточно одного желания. Для этого нужно достаточно долго сидеть на букве закона. А вы, как я понимаю, и духа закона не нюхали.

— Зато я нюхал порох, — обиделся Боцман Наливайко.

— Ну, с этим вы у нас карьеры не сделаете. Вы бы лучше нефть нюхали, или каменный уголь. А ещё лучше — кокс.

Мы поняли, что разговор становится нам не интересен, и начали смотреть на часы. Потом мы перевели пару стрелок, и взяли букву «Ч» за рога:

— А где мы можем найти остров Золотого Сруна? — спросил капитан.

Но при этих словах Человек с Большой Буквы скривился, посмотрел на нас сквозь пальцы как на пустое место и молча полез на свою букву обратно.

— Пойдёмте, капитан, — сказал Кондратий Рылеев. — Дурное это место. Смотрите, как они буквы-то загадили, точно галки забор в имении моего батюшки. Вон и небо-то у них какое…