Сандра Даллас - Легкий флирт с тяжкими последствиями

• Название: Легкий флирт с тяжкими последствиями
• Автор: Сандра Даллас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04050-1

Что дороже – любовь или карьера? Многим женщинам приходилось выбирать, но только не так, как Марион Стрит – голливудской кинозвезде, а в прошлом – бедной девчонке Мэй-Анне, влюбленной в молодого боксера Бастера Макнайта. Бастер был готов ради этой девушки на все – даже отсидеть несколько лет в тюрьме, но трагическая случайность едва не погубила их обоих.

---

Виппи Берд молча смотрела, как я кладу ее на стол, потом вздохнула и сняла пальто. У нее было ярко-зеленое пальто с бархатным воротником, которое Чик подарил ей на ее тридцать первый день рождения, совсем незадолго до того, как их отправили в Европу. Я достала вешалку, но Виппи Берд покачала головой.

– Помнишь, как я удивилась, когда Чик купил мне это пальто? – спросила она, хлюпая носом. – Как я надела его, когда мы провожали наших ребят? Чик заставил меня поклясться, что встречать его я приду тоже в этом пальто, пусть это даже будет в середине июля.

Виппи Берд аккуратно сложила пальто рукавами внутрь, потом сложила его пополам, прижала шерстяную ткань к своей щеке, а потом прилегла на софу, подложив пальто под голову вместо подушки, и закрыла глаза. Я присела на краешек софы, перебирая ее волосы, а когда мне показалось, что она заснула, я поднялась за одеялом.

– Не уходи, Эффа Коммандер, – тихо попросила она, не открывая глаз.

– Я здесь, – ответила я, взяла стул и присела рядом.

– Он очень любил зеленый цвет, – сказала она.

– Это потому, что у тебя зеленые глаза, – ответила я.

– Как ты думаешь, ему было больно?

Я задумалась.

– Надеюсь, что нет. В телеграмме сказано, что они еще пришлют подробное письмо. И Пинк, конечно, тоже напишет.

Сказав это, я почувствовала облегчение, потому что Пинк, конечно же, напишет, что Чик умер легкой смертью. Какими бы страшными ни были обстоятельства гибели Чика, Пинк никогда не стал бы ей об этом писать.

– Я верю, что он был с ним рядом.

– Конечно, он был с ним рядом, ведь наших ребят ничто не могло разлучить. Пинк отдал бы за него свою жизнь, ты же знаешь.

– Я знаю, – сказала Виппи Берд и дотронулась до моей руки. – Они всегда держались вместе.

– Как «несвятая Троица», – сказала я.

Чика похоронили где-то там, за морями, в братской могиле, но все равно мы в Бьютте заказали по нему поминальную службу, и Мэй-Анна хотела приехать на нее, но у нее в самом разгаре были съемки, так что Виппи Берд сказала ей по телефону, чтобы она не приезжала, потому что для нее, Виппи Берд, было достаточно того, что Мэй-Анна видела его в Северной Африке своими глазами. Бастер и Тони тоже не смогли присутствовать, потому что Бастер тренировался перед важным матчем, но Тони позвонил Виппи Берд по междугородней линии, разговаривал с ней целых полчаса и просил, чтобы она сразу же ему звонила, если ей что-нибудь будет нужно. Мне он тоже это сказал и был чуточку разочарован, когда выяснилось, что мы пока ни в чем не нуждаемся.

Телеграмму, извещающую о гибели Пинка, я получила ровно четыре недели спустя, в тот же день недели – в среду. Мун был уже в школе, но все равно первое, что я сделала, – посмотрела на адрес на конверте. Телеграмма была адресована миссис П. М. Варско, и это мне сказало все. Никто, кроме меня самой, Виппи Берд и армейской канцелярии, не знал, что на свете существует миссис П. М. Варско. Я закрыла дверь, села в кресло-качалку и только тогда распечатала конверт.

Телеграмма была написана теми же казенными словами, только имя было другое.

Я была готова к тому, что погибнет кто-то из ребят, но не оба сразу. Когда погиб Чик, я в глубине души надеялась, что Пинк уцелеет, но, оказалось, напрасно, и это было так же несправедливо, как и смерть Мэйберд. В этот раз я не плакала – все свои слезы я уже выплакала, – а просто тупо сидела, покачиваясь в кресле-качалке. Я вспомнила день, когда Пинк подарил мне это кресло, вспомнила, как рада я была его подарку. Тогда я была беременна в первый раз, и он все время удивлял меня какими-нибудь сюрпризами – игрушками для будущего ребенка или букетами разных цветов для меня.

Пинк притащил это кресло, когда я была на работе, и, вернувшись, я застала его сидящим в нем, и при этом он улыбался до ушей. «Привет, мамаша!» – воскликнул он и приветственно помахал мне рукой, как только я переступила порог. Потом он заключил меня в объятья, и мы стали вместе покачиваться взад-вперед, пока я не почувствовала себя на вершине блаженства. Это воспоминание наполнило меня острой скорбью по нему и Мэйберд, потом я с такой же скорбью вспомнила Чика, а потом мне стало жаль саму себя и Виппи Берд с Муном.

Не знаю, сколько времени звонил телефон, пока я наконец не услышала и не сняла трубку.

– Где ты была, Эффа Коммандер? – послышался в трубке голос Виппи Берд. – Тут одна наша девчонка пригласила нас с тобой и Муна к себе на ужин сегодня вечером после работы. Мун прогуляется, и заодно тебе не надо будет готовить ужин.

Я промолчала, и она спросила:

– Что-то случилось?

– Пинк, – ответила я.

– Что с ним?

– Убит.

– О-о-о… Сейчас я приду, – сказала она и бросила трубку.

Она прибежала домой, и мы вместе зарыдали, вцепившись друг в друга, а потом из школы вернулся Мун и тоже заплакал вместе с нами.

– Нет больше дяди Пинка? – прошептал он, глядя на Виппи Берд снизу вверх.

Она кивнула.

– Нет больше папочек, – сказал он и задумался, а потом глубокомысленно произнес: – Но вы с тетей Эффой Коммандер все равно будете моими мамочками.

– Вот он и стал главным мужчиной в семье, как ты говорила, – сказала я сквозь слезы.

На поминальную службу по Пинку Мэй-Анна прислала даже больше цветов, чем на поминальную службу по Чику, а когда мы говорили с ней по телефону, она сказала, что верит, что Пинк и малышка Мэйберд сейчас вместе на небесах. То же самое говорила мне Виппи Берд, прибежав с работы домой в день, когда я получила похоронную телеграмму, и для меня было большим утешением услышать это. Бастер не смог приехать и на этот раз, потому что у него уже был назначен матч в Лос-Анджелесе, но Тони появился, и это меня удивило, ведь оба брата жили теперь на Западном побережье и Тони сопровождал Бастера во всех поездках.

После окончания службы, когда мы с Виппи Берд стояли у входа в церковь и ко мне, чтобы выразить соболезнования, подходили люди, пришедшие помянуть Пинка, Тони обнял нас обеих и сказал, как это несправедливо – вот так сразу потерять двух лучших друзей. Еще он спросил, может ли он что-нибудь сделать для меня, и я ответила, что само его появление сегодня значит для меня очень много.

– Есть одна вещь… – замялся Тони. – После того, как пришла похоронка на Чика… В общем, я купил тот дом, который вы снимаете, чтобы в любом случае, как бы жизнь ни обернулась, у вас было свое жилье. И я собираюсь вписать в купчую ваши имена, на случай, если что-то случится со мной. Почему я вам об этом говорю? Потому что завтра я сам ухожу на войну.

Мы с Виппи Берд посмотрели на него, как на сумасшедшего.

– Как тебе все это вдруг взбрело в голову? – спросила Виппи Берд.

– Потому что это мой долг, – ответил он.

– Долг покупать нам дом? – спросила я, ведь даже Мэй-Анна не делала ничего подобного.

– Ах, ты об этом… Да господи, какие пустяки! Мы с Бастером сейчас неплохо зарабатываем, и это ему, а не мне пришла в голову эта идея.

На самом деле все было не так. Позднее мы с Виппи Берд поблагодарили Бастера за его щедрость и доброту, и он сказал, что никак не может приписать себе эту честь, как бы ему этого ни хотелось, и что у Тони всегда было особое отношение к Виппи Берд, даже если она об этом и не догадывалась. Это заставило нас с Виппи Берд взглянуть на Тони по-иному. Увидеть в нем не только брата Бастера и ловкого пройдоху, а самостоятельного и хорошего человека.

Видя, что мы с Виппи Берд по-прежнему растерянны, Тони засмеялся:

– Взглянули бы вы сейчас со стороны на свои рожи – это что-то! Наверно, мне стоит купить отдельный дом и для Муна.

И он снова стал прежним Тони, способным на любой поступок из одного хвастовства.

Тут Виппи Берд вспомнила, что он только что сообщил нам о своем решении уйти в армию.

– Не надо этого делать, – сказала она, – раз от тебя этого не требуют. Мы уже потеряли Чика и Пинка и не обязаны потерять всех.

Тони попытался объяснить ей мотивы своего решения, но не смог, ведь он привык выражаться высокопарно, а свои подлинные чувства показывать не любил и не хотел.

– Ну… просто это как-то нехорошо… – наконец выдавил он. – Пинк и Чик отдали свои жизни, а я чем тут занимаюсь? Пьянствую с приятелями Мэй-Анны и заставляю Бастера прыгать через скакалку. В общем, я думаю, тут мне гордиться нечем. Мы обсудили это дело с Бастером, и он согласился, что мне стоит пойти.

– Ого, Тони, оказывается, у тебя есть совесть, – поддела его я, и он покраснел, но ничего не ответил, а на следующий день отправился служить во флот, и мы с Виппи Берд не видели его уже до самого конца войны.

А мы остались с ней одни, наедине с нашим горем. Когда я порой уже за полночь возвращалась с работы, то видела в окно, как она сидит в кресле-качалке и плачет. На работе ей приходилось держать себя в руках, потому что это была серьезная фирма, а дома – из-за ребенка, но по вечерам, пока я была еще в ресторане, а Мун спал, ей приходилось тяжелее всего. Если, придя домой, я заставала ее в таком состоянии, я наливала нам обеим по стаканчику виски и ставила пластинку повеселее, и мы вспоминали дни, когда всей компанией ходили в «Коричневую кружку», которую во время войны закрыли, устроив там пункт по откорму свиней.