Николай Соловьев - Северка

• Название: Северка
• Автор: Николай Соловьев
• Жанр: Современная проза

---

Нашел на улице пластмассовый детский автобус, положил в мойку и зажег. Посмотрел некоторое время, как горит, и ушел в комнату.

Вернулся, когда автобус догорал. Заметил, что вместе с дымом в воздух взлетают и разносятся повсюду мельчайшие черные частички. Они оседают на пол, стол, другую мебель. Пробую вытереть – они размазываются жирными черными пятнами. Только мама как-то все это отмыла.

Жег смесь бенгальских огней с серой от спичек. Ее нужно насыпать в банку от леденцов и зажечь. Горит и красиво брызжет. Когда банка догорела, на столе, в том месте, где она стояла, осталось черное пятно.

И конечно хлопушки к новому году. Это интересней бенгальских огней. С первого декабря начинается предновогодняя торговля. В

'Детский мир' на Здержинской нужно ехать в первые же дни, иначе хлопушки раскупят. Останутся десятикопеечные, из которых, наряду с конфетти вылетает бессмысленная пластмассовая игрушка.

Простая хлопушка стоит шесть копеек. В упаковке двадцать штук. В пятом классе к новому году у меня было три рубля на хлопушки. В следующем году – шесть. Еще через год – двенадцать. Двести хлопушек!

Когда мама узнала, что я хочу на все купить хлопушки, она спросила: и не жаль тебе столько денег тратить на хлопушки. Я подумал и отдал ей половину. Купил сто штук. Никто не собирается дергать их за ниточку. Хлопушка аккуратно разбирается, высыпается конфетти, вынимается синяя бумажка с бертолетовой таблеткой и ниткой на конце.

Потом осторожно разворачивается синяя бумажка и извлекается таблетка. Одна таблетка бахнула у меня в пальцах – зацепилась за волоски покрывала. Как использовалась вся эта взрывчатка – совершенно не помню, где-то клали под дверь в лесной школе или бахали на улице.

Дома у нас нет карты Москвы. Мама купила как-то небольшую карту-схему метрополитена. На ней около станций метро наброски ближайших улиц. А я вижу в окно высотки Калининского проспекта и мечтаю посмотреть на них вблизи. На какой улице стоят эти высотки, я пока не знаю.

Однажды я пошел. После уроков. От дома дошел до метро 'проспект

Вернадского'. Высотки видны впереди, хорошо. Дошел до следующей станции 'Университет'. Высотки видны. На сегодня хватит. Сел в метро и вернулся домой.

В следующий раз доехал до 'Университета' и пошел уже от него. С

Ленинских гор спустился вниз по эскалатору и перешел метромост.

Высотки скрылись за домами Комсомольского проспекта. Но еще на

Ленинских горах заметил, что проспект идет прямо, а высотки остаются левее. По Комсомольскому шел, пока он не уперся в Садовое кольцо.

Здесь я сел на станцию 'Парк Культуры' и вернулся домой.

В третий раз доехал уже до 'Парка культуры'. Перешел Садовое кольцо. Купил эскимо на палочке за 11 копеек у тети с тележкой на колесах в начале Метростроевской улицы. Взял левее и заблудился в переулках – пропали ориентиры.

Следующее мое путешествие – по Ленинскому проспекту. Ленинский проспект я уже немного знаю. Иногда в субботу мама везет меня на

144-м автобусе от дома до конца проспекта – метро Октябрьская. Здесь меня забирает отец или Няня, и мы едем в Кузьминки. Когда я привык, мама стала сажать меня на 144-й, и я доезжал самостоятельно.

А теперь мне захотелось пройти Ленинский пешком. Весна, почки.

Пальто демисезонное. В кармане пятнадцать копеек на всякий случай

(автобус стоит пять копеек, троллейбус – четыре). Улица Марии

Ульяновой, магазин 'Власта', 'Лейпциг'. Магазин 'Школьник', где мы с мамой покупаем для меня пионерский галстук. В нашем доме тоже

'Школьник', но он канцелярский, а здесь и форма и обувь и игрушки.

Ломоносовский проспект. Университетский проспект. Площадь Гагарина, магазин 'Тысяча мелочей'. Октябрьская площадь, кинотеатр 'Авангард'.

От дома до метро Октябрьская десять километров. Развернулся и пошел назад. Домой вернулся часов через пять. Все тело горит. Проспал до следующего утра.

Однажды позвонил в Кузьминки и сказал Няне, что сейчас приеду. Она подумала, что я пошутил. Доехал на сто двадцатом до станции

'проспект Вернадского' и зашел в метро. Самое сложное – сделать две пересадки на Парке культуры и Таганке. Сейчас можно сделать одну пересадку на Лубянке, но тогда Краснопресненская линия еще не имела станций внутри кольца. Раньше, когда меня возили в Кузьминки, никогда не обращал внимания, как делается пересадка. Оказалось – несложно, если следовать указателям. Теперь у мамы, отца и няни стало меньше проблем.

Мне интересно есть ли автобусный путь в Кузьминки. И вскоре я разведал его. Доехать можно последовательно на трех автобусах 66-м,

44-м и 99-м. Время в пути около двух часов.

Последний мой дальний пеший переход был как раз по маршруту 99-го, от Автозаводской до Кузьминок.

У меня появилась карта Москвы с изображением достопримечательностей: кремля, сталинских башен, университета, ВДНХ и другого, со станциями метро и списком улиц на обороте. Я стал свободно ездить в метро. Побывал у высоток на Калининском проспекте.

Побывал на останкинской телебашне. Лифт здесь с телефоном – ничего подобного еще не видел. Он мчит со скоростью шесть метров в секунду, так сказал экскурсовод, уши закладывает. Башня едва заметно вращается, точнее не башня, а обзорная секция для зрителей. Внизу по дорожкам ходят букашки и ездят божьи коровки. Дальше зеленых аллей

Сокольников не видно – облачность, дымка.

Иногда после школы или в воскресенье мы всем классом едем в театр или подмосковную усадьбу. На автобусе ездили в Абрамцево. Ряд деревянных домиков. Внутри множество картин. В туалете господского дома на стене написано: 'Здесь был Врубель'.

Четвертый класс. Метро. Едем в ТЮЗ. Напротив наших девчонок сидит пара – пожилые иностранцы. Что иностранцы видно по одежде и манерам.

Бабуся империалистка стала доставать из сумки что-то и уронила конфету на пол. Подняла и протянула ее Ире. Все кто видел это, поразились. В ответ, открыв 'Казбека' пачку, сказала Ира с холодком:

– Вы интересная чудачка, но дело, видите ли, в том…

В 70-м мама поступила в институт. Через год у меня появился отчим

Дима. Они с мамой учились в одной группе в строительном. Я ревную.

Жить стало полегче материально. У нас появился черно-белый телевизор 'Рекорд'. А первый, старенький который дед подарил, проработал год. Вместо антенны у него торчал обычный провод, который я однажды положил на батарею. Тут телевизор и вскипел.

Мы выписываем журналы и газеты. 'Комсомольская правда', 'Юность' – это для взрослых, 'Юный натуралист' для меня и 'Наука и жизнь' и

'Техника молодежи' для всех. 'Пионерскую правду' никогда не выписывали. В 'Науке и жизнь' в конце номера кроссворд, в котором я отгадываю одно или два слова.

В нашей комнате стало больше цветов. Забавная камнеломка. Плющ вытянулся на пять метров и красиво окаймляет потолок.

Мамины и Димкины однокурсники – взрослые дяди. Кому-то даже под сорок. Потому что институт вечерний. Они дружны и веселы. После сессии или в праздник собираются, выпивают. Одну зовут Маша, еще одного Леша Люлякебаб, а других я позабыл. Лешу назвали так, потому, что когда народ сбрасывается, он всегда приносит котлеты люляки-баб.

Летом мама отправила меня в деревню к однокурснице Маше, на месяц.

На Киевском вокзале мама передала Маше сорок рублей за мое пропитание и купейные билеты до Брянска, извинилась, за маленькую сумму, стала говорить, что нужно покупать новую школьную форму, и расплакалась. Маша сказала: все нормально. Поехали вчетвером: Маша, ее муж Ваня, трехлетняя дочь Анжела и я. Ваня обычный работяга.

Любит выпить и кроссворды. Он хранит вырезки из газет с ответами на старые кроссворды и таким образом восполняет пробелы в знаниях.

Пришлось мне потаскать их неподъемный чемодан, потому что у Вани травмирована нога. В чемодане всякие подарки в деревню – съестное. В том числе протухшая копченая колбаса. Она такая дорогая и дефицитная, что жалко выбрасывать. Предполагали обдать ее кипятком, чтобы ошеломить микробов и съесть.

В Брянске пересели на местный поезд и доехали до городка Почеп. В

Почепе нас встретил дед Анжелки на телеге. Отсюда мы ехали до деревни четырнадцать километров по грунтовой дороге лесами и полями.

Сидеть на телеге неудобно – спинки нет, а свисающие ноги постепенно затекают.

Хозяйство хорошее. Дом, сарай со свиньями, грядки с картошкой и огурцами, грядка с пестрыми цветами. В первый же день меня напугали свиньи. Все домашние куда-то разошлись, а я стоял во дворе. Свиньи с грохотом бились в дверь сарая и громко визжали. Страшно стало, когда одна за другой разъяренные они стали протискиваться сквозь узкую щель в двери. Тут они сразу успокоились, подбежали к корыту с едой и стали с улыбками кушать.

Ночи здесь черные – протяни руку – не видно. На верху звезд больше, чем в Москве. Луны почему-то нет. Днем жарко. В доме несколько сотен мух, к ним все привыкли. Главная дорога деревни вся в глубоких ямах с грязью. После дождя грузовик погружается по колесо.