Анатолий Отян - Служба В Потешных Войсках Хх Века

• Название: Служба В Потешных Войсках Хх Века
• Автор: Анатолий Отян
• Жанр: Биографии и Мемуары

Я пишу эту книгу для своих друзей, знакомых, а главное хочу оставить след о своей жизни своим внукам, правнукам. Тешу себя мыслью, что они прочитают её, если правнуки будут знать русский язык. Прочитав её сейчас, кто-то может обидеться на само название.

Почему Доблестную Советскую Армию какой-то младший сержант, пороха не нюхавший, может так оскорбительно называть? Не хочу подвергнуть сомнению героизм солдат, павших на полях сражений и осквернить память о них. Вечная им память и слава! єМёртвые сраму не имутьЋ Я не историк и не берусь делать научные исследования в области военной науки. Пусть этим занимаются профессионалы. Но я заявляю со всей ответственностью, что когда я служил, то боевая подготовка была на втором плане. На первом была показуха. Солдаты-десантники стрелять не умели толком. Но об этом позже.

---

В СССР существовало два общества охотников. Одно из них находилось в ведении министерства обороны. Многие офицеры эскадрильи были его членами и иногда приносили ружья на дежурство.

Лучший из охотников, капитан Максимов занимался стендовой стрельбой, имел по ней первый разряд и занимал в гарнизоне второе место. Он внутри одного из стволов ружья вмонтировал нарезной ствол от автомата ППШ, стреляющего боевыми патронами. Максимов сетовал на то, что слишком мала убойная сила. Вот бы ствол от Калашникова…

Радиоинженер старлей Зайцев принёс на дежурство в выходной день ружьё, надеясь пострелять соседских ворон, которые своим криком всем надоели. Вороны же увидев, ружьё, улетели и не появлялись. Зайцев, раздосадованный, повесил на забор газету, очертил круг и выстрелил в него дробью. Потом долго рассматривал газету, показывал её любопытным и говорил:

– Кучность хорошая. А у левого ствола, просто замечательная.

Лёва Суслов заметил, что по газете легко попасть, а как по летящей мишени?

– Давай твою шапку, попробуем.

– Согласен. Но если не попадёте, я буду стрелять по вашей.

– Идёт.

Закончился спор тем, что Лёва разнёс шапку Зайцева в клочья, и тот, растеряно вертя её в руках, чуть не плакал. Отян, наблюдавший за всем этим ехидно спросил:

– Ну, и как кучность

– Пошёл бы, Толя на х%й, – заработал Анатолий и пошёл, куда его послали.

Такая была в основном охота.

Сейчас у всех было настроение немного напряжённое перед ожидаемой охотой. Каждый рисовал в своём воображении, как на него выйдет подгоняемый загонщиками лось, как он вскинет ружьё, и первым же выстрелом перебьёт тому позвоночник, а потом подбежит и охотничьим ножом перережет ему горло. На зависть своим товарищам ему достанутся громадные рога. Куда их только девать?

У всех жильё было тесное, а некоторые жили на квартире. А

Максимов принёс в прошлом году рога, а сосед, работяга с оружейного, смеялся:

– Ну, Максимов и трудится твоя Валька. Это у тебя уже третьи.

Можно позавидовать.

– Чему? – глупо спросил Максимов.

– Ни чему, а Вальке твоей. Хороши рога она тебе сделала.

– Иди проспись.

Когда машина заехала в лес и начало светать, кто-то спросил:

– А кто этот гражданский. Раньше его не видели.

– Кажется, председатель райисполкома. И не задавай больше вопросов тебя не касающихся.

– Да я так просто.

Подъехали к дому егеря. Вышел высокий человек в полушубке, валенках и шапке-ушанке с опущенными клапанами. Сел к командиру в машину и поехали дальше.

Минут через пятнадцать остановились, отобрали несколько человек загонщиков, которые вместе с егерем пошли в лес. Через минут десять опять остановились, и все вышли из машины. Командир и Максимов распределили охотников по номерам, ещё раз напомнив о правилах стрельбы. Все стали на указанные места полукольцом, обхватив большую площадь. Стояли на редколесье. Перед охотниками была по сути громадная поляна на которой росли тоненькие разрозненные деревца и мелкий кустарник. Сзади был густой лес. Командир поставил Отяна рядом с собой у толстого дерева. Старшина Шейко стоял в метрах семидесяти справа, а слева на таком же примерно расстоянии стоял гражданский. Снег в лесу был глубокий, и пришлось вытаптывать себе площадку. Командир приказал Отяну подготовить автомат к стрельбе на одиночные выстрелы и доставить патрон в патронник, но самому не стрелять, а передать по команде автомат ему. Стояли долго. Отяну было тепло, только автомат перекладывал из одной руки в другую.

Первоначальные мысли о том, что он будет героем охоты отпала, и он себя чувствовал не то вторым номером у пулемёта, приготовленного к бою, не то оруженосцем Санчо Пансо у рыцаря печального образа Дон

Кихота.

Но, постояв немного, подумал, что больше похож на помощника грабителя банка, подающему тому инструмент для взлома. Когда часам к десяти, а может и позже, уже надоело стоять, фантазировать, захотелось есть, стал слышаться какой-то далёкий выстрел и шум, с правой стороны показался метрах в трёхстах лось. Он шёл, а может и бежал, быстрым размашистым шагом или, как говорят, рысью и издалека казалось, что он плывёт по снегу, вернее летит над ним. У Анатолия в теле появилось напряжение и.ожидание какого-то действия. Так, наверное, себя чувствует хищник перед решающим прыжком. Командир протянул руку, взял автомат, приложил к плечу и повёл стволом в сторону лося, но не стрелял. Раздался выстрел со стороны старшины, и лось, сменив немного направление, нагнув голову и не разбирая дороги, пошёл на него. Старшина ещё раз стрельнул. Лось шёл сейчас боком к командиру и казался таким большим, что закрывал за собой всё пространство. Командир стрельнул, лось споткнулся, но продолжал бежать на старшину, еще ниже опустив рога. Тот, видя, что не успеет перезарядить ружьё, рванулся к лесу. Командир ещё раз стрельнул, потом ещё. Лось споткнулся и упал на передние ноги. Он пытался встать, но только толкал перед собой снег и сунулся вперёд. Потом вдруг замер и медленно повалился наземь. Командир дал команду разрядить автомат и спрятать его в машине. Юра, водитель спрашивал:

– . Ну что, завалили?

– Завалили, запрячь, – и пошёл посмотреть на лося.

Толпа охотников обсуждала чьи пули попали в лося, так как ран было несколько, а Анатолий стоял у павшего в неравном и несправедливом бою красавца сохатого, лесного исполина и думал о том, что сейчас был соучастником какой-то гадости, а может быть и преступления.

Потом была разделка туши, приготовление свежей лосятины, её еда, пьянка, в которой Анатолий не участвовал, стрельба по пустым бутылкам, езда в сельский магазин за водкой, которой всегда мало.

Когда ехали назад, охотники сначала орали песни, а когда выехали на шоссе и стало меньше трясти, уснули.

В части кто-то пытался спросить за охоту, но Анатолий прерывал спрашивающих резким ответом:

– Не был я ни на какой охоте!

Это была первая и последняя охота с соучастием в убийстве в его жизни.

В средине января эскадрилья должна была вылететь в Рязань для выброски тамошнего полка. Командировка предстояла на несколько дней, может на неделю или больше. Всё зависело от погоды, которая может преподносить различные сюрпризы. Утром Анатолий выдал экипажам парашюты и пошёл со всеми на аэродром помогать сорвать самолёты со стоянки. Самолёты Ан-2 зимой ставят на лыжи, и они от длительной стоянки плотно прилипают к снегу, и что хуже, во время оттепели с последующим морозом примерзают так плотно, что их приходится вырубывать изо льда. Сейчас самолёты просто прилипли, но требовалось много народу, чтобы их оторвать. Бывает, что десантники уже сели в самолёт, а он не может тронуться с места. Тогда они выходят из самолёта и раскачивают в стороны фюзеляж. Самолёт начинает двигаться, а они на ходу неуклюже залезают в него. Когда все самолёты оторвали от снега, что было в этот раз несложно, произошёл забавный случай, о котором потом долго вспоминали.

Служил в эскадрилье лётчик по фамилии Лавренёв (фамилия изменена). Лётчик он был замечательный. Самолёт у него был под номером 06. Его закрепили за командой, так как лучше его никто не производил расчёт и выброску парашютистов. Было ему за сорок, высокого роста, чуть сутулившийся, он больше походил на бухгалтера, чем на классного лётчика, особенно когда с чёрным служебным портфелем шёл, чуть раскачиваясь в стороны, к самолёту.

Его уважали за хорошую работу и мягкий характер, но некоторые завидовали, что, летая с командой, он имел больше всех часов налёта, за которые платили деньги.

Он снимал квартиру у частника во флигеле, вход в который был с улицы.

Лавренёв женился на красивой, полногрудой девушке с пышными формами, но к этому времени красота её несколько поблекла, и она пыталась компенсировать их косметикой.

Она не обладала вкусом и чувством меры и была похожа на матрёшку со своими ярко накрашенными губами, чёлкой и томными глазами. Над её видом посмеивались, и это даже слышал Лавренёв, но в силу своего незлобивого характера не обращал на подначки внимания. Но до

Лавренёва стали доходить слухи, что она ему не верна. Даже не слухи, а один из офицеров сказал ему, что его жена изменяет ему с солдатом из соседней дивизии. Но тот только отмахнулся. Наверное, он умел просто сдерживать себя от эмоциональных поступков. Сам же, по всей вероятности, переживал, но вида не показывал. Детей у них не было, она не работала, а от безделья и постоянного ожидания мужа томилась от страсти её обуревавшей.

В один прекрасный день или вечер Лавренёв застал её в доме вместе с солдатом. Солдата он спокойно выпроводил, а ей сказал, что подаст на развод.

Потерять мужа с его приличной зарплатой ей не хотелось, она падала на колени, просила прощения, говорила, что его любит, а это её бес попутал. Лавренёв же её действительно любил и простил ей вселенский грех.