Анатолий Отян - Служба В Потешных Войсках Хх Века

• Название: Служба В Потешных Войсках Хх Века
• Автор: Анатолий Отян
• Жанр: Биографии и Мемуары

Я пишу эту книгу для своих друзей, знакомых, а главное хочу оставить след о своей жизни своим внукам, правнукам. Тешу себя мыслью, что они прочитают её, если правнуки будут знать русский язык. Прочитав её сейчас, кто-то может обидеться на само название.

Почему Доблестную Советскую Армию какой-то младший сержант, пороха не нюхавший, может так оскорбительно называть? Не хочу подвергнуть сомнению героизм солдат, павших на полях сражений и осквернить память о них. Вечная им память и слава! єМёртвые сраму не имутьЋ Я не историк и не берусь делать научные исследования в области военной науки. Пусть этим занимаются профессионалы. Но я заявляю со всей ответственностью, что когда я служил, то боевая подготовка была на втором плане. На первом была показуха. Солдаты-десантники стрелять не умели толком. Но об этом позже.

---

По всей вероятности, зайдя в туалет, он расстегнул ремень, а кобура вместе с пистолетом соскользнула, упала через очко и утонула.. Все были довольны, что это случилось именно с Алышевым.

Когда после завтрака все построились, приехал командир. Выходя из машины, он стал вертеть головой, пытаясь определить, откуда исходит неприятный запах.

Алышев стал громким голосом докладывать:

– Товарищ майор, за время моего дежурства никаких происшествий не произошло, – и тихо добавил, – только я пистолет в туалет уронил.

Строй хмыкнул и заулыбался. Командир дал ему срок до двенадцати часов найти пистолет, или он вынужден будет докладывать в особый отдел дивизии о пропаже оружия, и за все вытекающие из этого последствия, ответственность несёт Алышев.

А тот настолько передрейфил, что у него вылетело из головы доложить о вчерашнем инциденте с Кличко.

К Алышеву подошёл старшина, сверхсрочник, участник войны, всеми уважаемый человек по имени Веня. Высокий, с обветренным морщинистым лицом, он запомнился и тем, что у него не мёрзли руки, и перчатки, которые он одевал при работе только в лютые морозы, чтобы не прилипали пальцы к металлу.

Веня предложил Алышеву, что он достанет пистолет, если тот поставит ему бутылку водки.

Алышев послал Веню подальше и продолжал черпать говно. Через некоторое время он подошёл к Вене и сказал, что согласен на бутылку, но Веня поставил уже условие – две бутылки. Алышев пошёл вызывать ассенизаторскую машину, но там ему ответили, что сейчас заняты, но если он раскошелится, то… В общем, они приехали откачали содержимое, но пистолет не обнаружился. Тогда добрая душа

Шагиахметов, надел химзащитный герметический костюм и противогаз и полез в туалет. Его привязали парашютным фалом и держали три человек на случай если он будет задыхаться. Но ничего не получилось и из этой затеи.

Алышев обратился опять к Вене, но условием было уже четыре бутылки водки. Думаю, что скажи Веня десять, Алышев бы согласился, потому что время приближалось к двенадцати часам. Все понимали, что

Веня не из жадности поставил свои условия, а чтобы проучить Алышева.

Веня пошёл в мастерскую, за пять минут из гвоздя сделал стрелу с заусеницами, привязал её к палке и, тыкая нею по площади, где предположительно лежал пистолет, в течение трёх минут проткнул кобуру и вытащил оружие.

Старшина не разрешил Алышеву чистить пистолет в казарме и тот, пристроившись на улице, под ехидные замечания и насмешки офицеров закончил оружейно – туалетную эпопею.

Сборы дивизионной команды начались в конце апреля. Спортсменов собрали со всех воинских частей 106 Тульской дивизии и разместили в

Сапёрном батальоне, расположенном в городском районе, называемом

Заречье. Весь район состоял из одноэтажных частных домов, и только

Сапёрный батальон имел двухэтажную кирпичную казарму. Команду же разместили в пустующей одноэтажной казарме.

В команду кроме Отяна вошли ещё девятнадцать человек, очень разные по спортивной подготовке. В команде оказались те, кто в прошлом году в ней был, а также новички первогодки, имевшие по два десятка и больше парашютных прыжков, выполненных в аэроклубах по месту жительства. Один из них служил уже третий год, был сравнительно опытным парашютистом, занимающийся до армии в Киевском

Аэроклубе. Очень скромный, исполнительный, всегда по-армейски подтянут, немногословен, с иссиня чёрными волосами, в которых начала пробиваться ранняя седина, старший сержант Изя Оршанский производил хорошее впечатление. Ещё предстоит узнать какой волей, выдержкой и самоотверженной отдачей ради общего дела обладал Изя Оршанский, но это будет через три месяца.

Ещё один парень, Юра Козлов, второго года службы, из рязанского полка, имел наибольшее количество прыжков среди всех – около 500.

Родом из Воронежа, среднего роста, белокурый, очень похожий на поэта

Есенина, общителен, он и причёску носил такую же. Юра немного брынькал на гитаре, пытался подражать Вертинскому, исполняя его песню "В парижских ресторанах, кафе и балаганах". Хотя Анатолий с

Козловым были разными людьми, но на протяжении двух лет сблизились больше чем с другими ребятами, но это необходимо объяснить. Имея больше всех прыжков, и неся службу в строевой части миномётчиком, он относился ко всем кто хуже него прыгал и к ребятам-первогодкам несколько чванливо и иногда даже брезгливо, что многих, естественно, раздражало и вносило в команду диссонанс. Особенно у Козлова проявлялась неприязнь к здоровенному парню из Москвы Виктору

Шапкину, который не признавал Козлова за главенствующую личность и между ними вспыхивали конфликты. Анатолий всё время стоял между

Козловым и салагами, охраняя, их друг от друга и сохраняя нормальную атмосферу. Надо сказать, что ему это не всегда удавалось, но на соревнованиях все были подчинены общей цели и препятствие в виде неприязни Козлова и салаг преодолевали.

Ещё в команду включили одного неплохого парашютиста из Рязанского полка, имеющего значительное количество прыжков, Анатолия Звягинцева.

Родом из Курска, до службы в тульской дивизии Звягинцев служил в

Черновицкой десантной дивизии, которую, как и Кировоградскую расформировали после венгерских событий 1956 года. Все кроме

Анатолия, Звягинцева называли Звонок, а у Анатолия с ним отношения не сложились. Они являлись антиподами по характерам, и недолюбливали меня друг друга.

(Может я и сейчас несправедлив, но тогда он мне казался зазнайкой. Может моё мнение сложилось из-за того, что он пренебрежительно относился, как и Козлов, к салагам, может потому, что во рту у него была фикса, придавая его красивому, чуть вытянутому лицу блатное выражение, не знаю, но наша взаимная неприязнь сохранилась и после службы в армии Если перечислять всех участников повествования сразу, то они не запомнятся. Попробуем рассказать о них в ходе происходящих событий, а сам рассказ вести в настоящем времени. Авт.).

Полковник Щербаков приехал с Сапёрный батальон вместе с капитаном

Арабиным, и поставил задачу перед участниками сборов:

– С сегодняшнего дня капитан Арабин является начальником сборов, прыгать будет вместе с вами, а Отян назначается, независимо от того, что он младше по званию чем Оршанский, старшим среди спортсменов и будет исполнять роль тренера. Так что с этой минуты все находятся в подчинении капитана Арабина, а в его отсутствие подчиняются Отяну.

Увольнительные записки или маршрутные листы выписывает Отян, а печать проставляют в штабе Сапёрного батальона. Прыжки начнём после первомайских праздников, а пока наземная подготовка. В увольнении не баловаться с выпивкой. Кто будет задержан патрулём за пьянку будет отчислен со сборов. Да, когда начнём парашютные прыжки, переведём вас питаться по пятой лётной норме. А жить будете в воздухоплавательном отряде в Хомяково. Всё ясно?

– Так точно.

– Вопросы есть?

– Никак нет.

– Ну, тогда до свидания.

– До свидания, товарищ полковник!

Щербаков и Арабин уехали.

Сапёрный батальон находится прямо на высоком, правом берегу Упы.

Упа река не широкая, всего метров тридцать. За стенами корпусов батальона растут деревья. Между деревьями и на ветках натянули и повесили подвесные парашютные системы и стали ежедневно по несколько часов тренироваться: выполнять сальто и восьмёрки в свободном падении, а также отрабатывать методику работы под куполом на точность приземления. Козлов и Звягинцев отнеслись к этому скептически, но, увидев, что Отян сам залазит в подвесную систему, стали тренироваться "насухо". Вскоре все убедились, что такие тренировки очень полезны, и они дали свои результаты.

В центре Тулы находится плавательный бассейн, и принадлежит он десантной дивизии. За командой закрепили два часа времени ежедневных тренировок в бассейне. Плавать, купаться в бассейне было удовольствием, но ещё тренировались выполнять фигуры в свободном падении.

Первое и второе мая – праздник. Строевые воинские части участвовали в параде, а сборная оформила увольнения и гуляла в городе.

Тула – старинный российский город оружейников. Тульский оружейный завод такой громадный, что, пролетая над одним из его цехов, кажется, что его крыша могла бы служить аэродромом для небольших и средних винтомоторных самолётов. В Туле выпускали различное оружие ещё со времён Петра Первого. Во времена описываемых событий в центре города функционировал маленький музей оружия, состоящий всего из двух комнат. В нём были выставлены различные образцы охотничьего, подарочного оружия, устаревшего стрелкового (пресловутая секретность). Экспонировался пистолет системы "Наган" величиной со спичечный коробок с патронами, толщиной с иглу, но как говорилось в описании пистолета, он мог стрелять этими патронами. В музее всегда было полно посетителей, в основном солдат и гостей города. Некоторые виды оружия испытывали на подземном полигоне поблизости от Мясново, где также был сахарный завод, и люди во время испытаний говорили, что на сахзаводе колют сахар-рафинад. Но когда испытывали крупнокалиберные ЗПУ – зенитно-пулемётные установки, трассы от них поднимались примерно на пять-шесть километров, а летом находили на площадке приземления десанта "Хомяково", снаряды от них, примерно тридцатого калибра. Удивительно, что никто тогда не пострадал.