Евгений Таганов - Рыбья кровь

• Название: Рыбья кровь
• Автор: Евгений Таганов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 5-9717-0736-3

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.

Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

---

И опять, как в случае с осмелевшим Кривоносом, Дарнику пришлось придумывать способ их немного осадить. На третье утро, когда Черна в очередной раз стала проситься упражняться вместе со всеми, он достал веревку и привязал ей правую руку к туловищу. Предлог для этого был простой: если ты будешь сражаться, то тебя могут ранить и изувечить, представь, что у тебя не будет одной руки, и если к вечеру ты повторишь свою просьбу, то будешь упражняться вместе со всеми.

Черна с готовностью приняла вызов, весь день все делала одной рукой и почти уже привыкла к этому неудобству, но ее добили послеполуденные любовные забавы с Дарником, когда он все внимание уделял только Зорьке, а ей со смехом сказал, что однорукие наложницы ему не нужны. Словом, быть амазонкой из свитков Лузги ей к вечеру уже расхотелось.

Но, поставив таким образом заносчивую девушку на место, Рыбья Кровь с удивлением заметил, как приуныли не только парни-тростенцы, но и тридцатилетние охотники – уж слишком нагляден был пример с их собственным возможным увечьем. Необходимо было перевести их мысли на что-то более обнадеживающее.

Не нашел ничего лучше, как заинтересовать их простейшими знаковыми и счетными навыками, чтобы они могли в разведке пересчитать число врагов и без звуков на расстоянии объясняться друг с другом жестами.

– Мы и так умеем считать, – легкомысленно возразил Лузга.

Тогда Дарник подвел его к муравейнику и попросил: сосчитай. Лузга с недоумением уставился в муравейник и сказал, что это невозможно.

– А если так? – Дарник начертил у основания муравейника маленький квадрат.

– Здесь можно, – все еще не понимая, согласился тростенец.

– А если этот квадратик умножить на весь муравейник?

– А что такое умножить? – спросил Лузга, необходимость в таком подсчете до сих пор ему в жизни не встречалась.

Раз запавшее желание не давало Дарнику покоя, и тем же вечером он «прочел» ватажникам по математическим формулам свою самую любимую историю из ромейских свитков о Князе Пяти Оружий и великане-людоеде Липкие Волосы. Как князь боролся с великаном стрелами, копьем, мечом, булавой и кулаками, но все это тут же прилипало к волосам людоеда. Но когда великан собрался уже съесть князя, тот сказал, что в животе у него есть еще одно оружие – удар молнии, от нее они оба погибнут. Людоед испугался и отпустил князя.

Ватага, выслушав историю, весело засмеялась – как ловко князь обманул людоеда. Три года назад сделал такой же вывод и Дарник, пока Тимолай не объяснил ему, что шестое оружие в животе князя – это Оружие Знания, способное победить любых великанов.

– Ну и как такое оружие может победить в чистом поле более сильное войско? – заспорил Лузга.

После уроков Тимолая Дарник был вполне готов к ответу:

– Очень просто. У нас тысяча воинов и у врагов тысяча. Они вышли в поле в полном вооружении, построились и ждут битвы. А мы прячемся в лесу и не выходим, только стреляем из луков. Как только враги собираются уйти в свой стан, мы выскакиваем из леса и делаем вид, что нападаем, потом снова прячемся. И так продолжается целый день.

– Ну и что? – не понимал Лузга.

– А то, что мы целый день в тени, а они на солнцепеке и в тяжелых доспехах и в конце дня начинают падать от солнца и усталости. И мы побеждаем их малой кровью.

– Верно, – согласился тростенец. – Ты сам придумал или прочитал?

– Прочитал.

Однако и такое доказательство не возымело своего действия. Тогда Рыбья Кровь во всякую свободную минуту стал обучать грамоте и таблице умножения Черну с Зорькой и Селезнем.

– Это еще зачем? – полюбопытствовал Кривонос, настойчиво считавший себя в отряде вторым человеком.

– Они будут передавать вам мои распоряжения, если понадобится.

Посовещавшись между собой, охотники выразили желание присоединиться к их учебе. Следом за ними потянулись и тростенцы. Обучение грамоте Дарник возложил на Лузгу, а сам учил только счету и языку жестов, который когда-то придумали они с Клычом.

Странное дело, чем дальше, тем Дарнику с тростенцами становилось все интереснее, не давил груз давнего знакомства, не приходилось и слишком осторожничать в своей откровенности. Раньше ему казалось, что запас сведений в любом человеке ограничен. Мол, если расскажешь другим все, что знаешь, то дальше придется только молчать. А тут выходило, что чем больше он говорил с новичками, тем почему-то больше было что сказать им еще.

Лишь иногда ему становилось сильно не по себе, когда в самые радостные и беззаботные минуты он спохватывался и думал о том, что ведет всех этих добродушных молодцов и молодиц на возможную смерть. Но мрачное настроение овладевало им ненадолго – у пятнадцатилетнего возраста тоже были свои преимущества.

Из всей их дружной компании выпадала лишь Вета. Несмотря на свою обычную пассивность, она была глубоко уязвлена присутствием двух более ярких соперниц и старалась им всячески досадить: то бросит возле костра вязанку валежника, чтобы к ним в котел с похлебкой летел мусор, то незаметно скинет с веток деревьев выстиранную ими одежду, то еще что. Открытого столкновения пока не происходило, но только потому, что Черна с Зорькой хорошо понимали ее обиду и ждали изменения своей девичьей доли со стороны Дарника. А тот сам не знал, как все это уладить: на дневном привале он принадлежал веселым подружкам, зато ночью ложился подле Веты, как старшей жены своей маленькой семьи, оставляя Зорьку и Черну друг с другом в противоположной стороне шалаша. На любое постороннее требование изменить такой порядок он, разумеется, ответил бы категорическим отказом – необходимо было, чтобы нужное решение созрело в нем самом.

8

– Ладья, – тихо проговорил Лисич, заглядывая в шалаш.

Дарник мгновенно вскочил на ноги, пронзенный острым чувством стыда: ведь это он, а не его должны будить в момент опасности.

Их стан находился на берегу речки, текущей с юга на север, через которую они утром собирались переправиться, чтобы продолжить путь на юго-восток. И по ней сейчас вверх по течению медленно плыла средних размеров купеческая ладья. С нее тоже уже заметили их стан, и три человека на носу ладьи о чем-то совещались между собой. Кроме них на ладье было еще восемь гребцов и кормчий у кормового весла. Всего двенадцать, быстро подсчитал Дарник. Все его старания превратить в умелых воинов вчерашних лесных подростков да двух незадачливых охотников показались вдруг легкомысленными и детскими. Зато теперь предстояло встретиться с чем-то действительно взрослым и настоящим.

Он кивнул Кривоносу на лошадей, тот не сразу понял его. Опережая старших напарников, к лошадям поспешил Лузга с двумя своими братьями: седлать их и выносить из шалашей оружие. Селезень принес вожаку лепестковое копье, но Дарник не спешил брать его, и подросток в волнении принялся непроизвольно размахивать им. Дарник жестом остановил его, и Селезень упер копье древком о землю. Охотники с беспокойством смотрели на Рыбью Кровь, явно опасаясь, что он втянет их в совсем нежелательную драку. Лисич поймал бешено лаявшего пса и привязал ему на шею веревку.

Ладья, повернув к берегу и прошуршав днищем по песку, пристала в нескольких саженях от их шалашей. Сначала в воду спрыгнул огромный детина с мечом на поясе, потом второй, также вооруженный мечом. Подставив широкие плечи, они приняли на них своего хозяина-купца в синем кафтане и перенесли его на берег. Гребцы, сидя на своих местах, остались просто наблюдать.

Купец из-за худобы и невысокого роста выглядел этаким бородатым ромейским подростком, у его телохранителей, как у Вочилы, были бритые головы с прядью волос посередине, говорящей о принадлежности к гридям-русам, а поверх простых рубах они носили толстые стеганые безрукавки – вид легкого доспеха.

Спустившись на землю, купец с любопытством оглядел ватагу, не сразу определяя ее вожака, и Дарник, чтобы не было невыгодного для него недоразумения, первым сделал шаг навстречу:

– Кто вы и откуда?

– Я Стерх из Корсуни, – ответил купец, правильно выговаривая словенские слова. – А ты кто?

– Я Дарник из Бежети, а это мои люди.

– Я везу радость для женского сердца: богатые ткани, украшения, вино, соль и южные плоды. Попробуй, Дарник из Бежети. – Купец из глубины кафтана извлек круглый оранжевый плод величиной с кулак и протянул Дарнику.

Дарник взял плод и, не зная, что с ним делать, переложил в другую руку.

– А ты что имеешь на обмен? Может быть, у тебя есть солиды или дирхемы?

– Мы поединщики, добываем свое добро оружием, – похвастался Рыбья Кровь.

– Поединщики? – В глазах купца загорелся веселый огонек. – И каким оружием вы сражаетесь? – Он недоверчиво обвел взглядом напуганных ватажников.

Дарник достал из-за спины клевец.

– Вот этим? – Купец бросил мимолетный взгляд на неказистое оружие. – И кто этим может сражаться?