Наталия Мазова - Свита Мертвого бога

• Название: Свита Мертвого бога
• Автор: Наталия Мазова
• Жанр: Фэнтези

Принц Джарвис – наследник престола Меналии, древнего островного государства долгоживущей расы, диктующего свою волю остальному миру. Власть долгоживущих держится на магии, являющейся их прирожденным свойством. Джарвис же не обрел ее в той мере, в какой это необходимо для принятия власти. И не только он один – магия постепенно начинает покидать его народ. В надежде как-то приостановить процесс Джарвис отправляется на континент, странствуя по землям смертных, интересуясь их верованиями и обычаями, – вдруг удастся найти ключ к тайне?

---

Не слушая ее, Бесцветный положил руку ей на плечо, удерживая, а пальцем другой несколько раз чувствительно нажал где-то в районе затылка.

– Все. Больше не ведьма, – уронил он так же сухо. – Теперь иди вперед, не оборачиваясь, пока не увидишь свет. Он будет разного цвета, можешь выйти в любой, – и, не интересуясь больше девушкой, отступил в туман, как перед тем Элори.

Ломенархик, вконец растерянная, не посмела противиться приказу и тоже шагнула в туман. Зрение отключилось почти сразу. Затем, через сто или сто двадцать шагов, впереди замерцал рубиновый отсвет, похожий на зарево огромной печи. Почему-то он внушил девушке неизъяснимый ужас, и она резко изменила направление, только бы не шагнуть в пугающий багрянец… Еще через пятнадцать шагов показались сразу два просвета – один зеленовато-серый, наводящий на мысль о пасмурном дне, другой слепяще-лазурный. Ломенархик остановилась и не глядя повела друг к другу указательные пальцы – если сойдутся, значит, лазурь…

Пальцы не сошлись. Со вздохом бывшая любовница Элори Вил’айена направила свои стопы в зеленовато-пасмурное свечение.

Сделав еще пяток шагов, она вдруг поняла, что стоит на большом тракте, ведущем из Алмьяра на запад, примерно в дне пути от Афрара, алмьярской столицы. Вон вдалеке тот самый раскидистый одинокий платан, под которым полгода назад она останавливалась на отдых – вот только полгода назад она проезжала по этой дороге в роскошной повозке, разодетая в золото и лучшие анатаорминские шелка.

Ломенархик сосредоточилась, попытавшись представить на себе другое одеяние… здесь, на большой дороге, ни к чему изощренность высших каст, поэтому пусть будет обычный наряд алмьярской горожанки. Юбка-брюки с набивным узором понизу, лилово-серая верхняя рубашка немного выше колен и кожаный корсаж – разумеется, все строго по фигуре… Но и пятая, и двадцать пятая попытка ничего не дала – на девушке была все та же рубаха из мешковины, в которую обрядила ее ярость Повелителя Снов.

Значит… значит…

Она неистово, в несколько этажей, выругала сначала Бесцветного, затем Элори, затем меналийского рыцаря по имени Джарвис, затем архиепископа Кильседского, и наконец попросту упала в пыльную траву и от души разрыдалась. Впереди у двадцатидвухлетней дочери винодела, последние шесть лет живущей исключительно за счет своей магии и за то давно проклятой родными, была жизнь самой обычной женщины, с очень большой вероятностью – городской шлюхи.

Честное слово, уж лучше бы Повелитель Снов прикоснулся к ней обнаженной рукой!

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой происходит очередная попытка разрешить неразрешимую проблему

Новость – чистый триллер,

Бойня номер пять:

Есть здесь некий

гангстер Мюллер по кличке Шиллер,

Он, блин, намеревался меня взорвать!

(Михаил Щербаков)

По крайней мере, в одном Элори ошибся – настроение у Нисады Лорш, более известной в Замке как Крошка Нис-Нис, было препоганейшее. Даже полет горшка с королевской бегонией улучшил его лишь на самую малость.

Попетляв по коридорам, Нисада подошла к стене с заветной плоской нишей – проем арки, затянутый фреской с изображением цветущего дерева. Оглянулась воровато – не подглядывает ли кто? – и шагнула в стену прямо сквозь фреску.

До начала бала оставалось еще немало времени, однако и Тай, и Берри уже сидели в красной комнате. Тай перед зеркалом изобретала себе прическу, а Берри, как обычно, грыз фрукты, растянувшись на малиновом покрывале ложа. Нисада знала, что там, где ее любимый находится днем, ему дают в лучшем случае вареную капусту, и не осуждала его за маленькую слабость.

– Привет, – улыбнулся Берри. – Где была, чего видела?

– И почему с такой рани сегодня? – добавила Тай, не отрываясь от зеркала.

– Поздравьте меня, – мрачно уронила Нисада, забираясь с ногами в кресло и потирая коленку. Дырка на черно-красном чулке уже затянулась, но разбитое колено под ним саднило по-прежнему. – Я скинула на Элори цветочный горшок.

– Лихо! – Берри запустил в потолок огрызком груши и тут же достал из воздуха новую. – За что это ты его?

– А он первый начал. Я всего-то под дверью подслушивала от нечего делать, а он в меня нестабильностью плеснул.

– Зря, – осудила Тай сквозь зубы, в которых держала заколки. – Я имею в виду горшок. Было бы у нас право ответного хода…

– Разумеется, на своего поганого дядюшку я уронила бы этот горшок с куда большим удовольствием! – Нисада ожесточенно дернула головой, облако сиреневых кудряшек взлетело в воздух и снова опустилось ей на плечи. – Но его тут не бывает. А так хоть зло сорвала. Видели бы вы, как наш дорогой повелитель землю из волос вытряхивал! – она коротко и зло рассмеялась.

Тай отбросила локон, который никак не желал укладываться кольцом на виске, подошла к подруге и мягко обняла ее за плечи:

– Так… Что еще учинил твой дядя?

Нисада ткнулась головой в колени.

– А догадайтесь с трех раз, почему я сегодня так рано!

Тай ничего на это не ответила, выжидая. Обычно Нисада вываливала свои домашние горести без всяких вопросов, но торопить ее не стоило.

Вот и сейчас Нисада, пару раз шмыгнув носом, подняла на друзей абсолютно сухие бешеные глаза.

– Он Марде в овес какой-то дряни подсыпал, тут уж ни к бабке, ни к дедке не ходи! Я на нее еще при жизни отца первый раз села, три с лишним года назад, и послушней лошади в целом свете не было! Я на ней барьеры брала! А тут выехали погулять – дядя и я с Танраем… насилу упросила этого мерзавца… как только до Заячьей балки доехали, так Марда и понесла. Да и то мне полбеды, я ведь привязанная, это ж не дикого жеребца укрощать, чтоб по земле катался с всадником или на дыбы вставал! Я бы и сама как-нибудь потихоньку да помаленьку, зря меня, что ли, отец учил? А этот сукина кота сын Танраю командует: «Спасай госпожу!» Я кричу: «Танрай, ни с места, я сама», – да уж понимаю, что не послушает. Марда же еще пуще испугалась, ломанулась без дороги сквозь дубняк, я к самой гриве прижалась, чтоб веткой в лоб не схлопотать… Танрай на поводьях повис, я ору, а Марда шар-рах через бурелом, да Танрая с размаху животом на острый сук, – Нисада закусила губу. – Я как кишки его увидела, так в обморок и грохнулась, что дальше было – просто не знаю… Очнулась уже на лужайке возле дома, вокруг меня слуги хоровод выплясывают, маменька рыдает, сестрица стоит белая, как бумага. А дядя им: «Я говорил!» Сказал, что Марде пришлось арбалетный болт между глаз загнать, а я же вижу, что врет, врет в глаза – если бы он ее скопытил на полном скаку, я бы точно жива не осталась! И причитают на два голоса с маменькой, что больше ни под каким видом не позволят мне на лошадь сесть, им, видите ли, моя жизнь дорога! А мне теперь так и так не сесть – Марды нет, да и Танрай вряд ли выживет… дядюшка мой траханый его же подставил откровенно! Только для того, чтобы меня в замке запереть насовсем – на костылях я дальше парка не уйду. Да и не по всякой нашей лестнице можно на костылях, а на руках снести больше некому, ни отца, ни братьев, ни Танрая! Не Гислен же, женишок сестрицын, меня таскать будет – этому дохляку кошку не поднять, не то что меня!

Нисада судорожным движением сдернула маску, и друзья увидели темные круги, залегшие под ее нездорово блестящими глазами. Берри подошел, встал с другой стороны кресла и прижал голову девушки к своему камзолу.

– В общем, влили они в меня маковый отвар да в кровать уложили, – закончила свой рассказ Нисада. – Говорят, дай-то Единый мне оправиться от потрясения к помолвке Калларды… Вот и оказалась в Замке на четыре часа раньше вас.

– Помолвка по-прежнему через три дня? – спросила Тай, тихонько гладя подругу по плечу.

– А кто ее перенесет? Не дядя же. И не мать, она против него слова никогда не вымолвит. А Лар… она же еще совсем ребенок, она до смерти замуж идти боится, да только дядюшка наш класть на это хотел.

– Действительно сукина кота сын. А свадьба когда?

– Сразу же после того, как Лар достигнет брачного возраста, то есть закровоточит во второй раз. Слава небесам, она пока даже в первый раз этого не делала, хоть ей и четырнадцать через три дня.

– А почему во второй? – недоуменно спросил Берри.

– Потому что моя маменька – хоть на это ее хватило! – сумела внушить своему паскудному братцу, что первый раз у женщины еще ничего не значит. У меня самой первый раз был в середине октября, где-то за полмесяца до тринадцатилетия, а второй – только в самом конце мая.

– Значит, в твоем распоряжении еще около полугода, – уточнила Тай.

– А что я смогу за эти полгода, сидя в комнате? Этот родственничек наш долбаный то и дело приговаривает – мол, делает он все это только ради защиты трех беспомощных женщин. Мол, не отнимись у меня ноги в раннем детстве, он не пожелал бы княжеству лучшей госпожи, а так я не то что правящей княгиней – женой князя быть не могу… – Нисаду аж передернуло. – Да ходи я днем, как в Замке – этих Веннановских отродий в доме моего отца и духу бы не было! Ни дядюшки, ни сыночка его недоделанного, за которого не то что Лар – никакая девушка в здравом уме не пойдет! Уж я бы им живенько показала, где у них чего! А так… разве что ты, Тай, из своего монастыря удерешь да отравишь их втихую.