Азамат Козаев - Имяхранитель

• Название: Имяхранитель
• Автор: Азамат Козаев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-93556-892-6

Добро пожаловать на Перас, странник! Здесь мягкий климат и щедрая природа, нежные женщины и отважные мужчины. Здесь легко жить и еще легче умирать. Но, прежде чем войти сюда, запомни: пути назад не будет. Благодатный этот край заключен в золотую клетку Пределов, и дверца открывается только в одну сторону. И еще запомни: чудовища древних мифов здесь реальны и неистребимы. Ночь за ночью пожинают они урожай причитающихся им душ, выбирая своими жертвами лучших из лучших. Лишь один человек способен противостоять лунным бестиям. У него нет прошлого и, говорят, нет будущего. Только настоящее. Ему нечего терять и поздно что-либо приобретать. Поэтому он способен на отчаянные подвиги и хладнокровные предательства. Его лик суров. Его поступь тяжела. Остановить его невозможно. Взгляните, вот он! Тот, кого зовут Имяхранителем.

---

«Это будет настоящий сеттер. Ирландец, конечно, – думал он. – Я буду сидеть вот так же, как сейчас, его славная башка будет лежать у меня на коленях, а умные глаза будут смотреть из-под приподнятых бровей преданно и немного иронично».

Тренькнул звоночек. Иван прикоснулся пальцем к линзе, включая связь. Линза мигнула и прояснилась.

Это был Роб. Он широко улыбался, бурно, слегка неверно жестикулировал и вообще – выглядел предельно счастливым. И пьяненьким.

– Я наконец-то закончил рукопись! – забыв поздороваться, заорал он, размахивая бутылкой шампанского. – Вы пьете, я вижу? Это очень, очень кстати! Я тоже пью! И буду пить всю ночь! Прочтите, молю! Прочтите хоть главу! Да хоть пару страниц, и вы не сможете оторваться! А впрочем, пейте, успеете еще прочесть. Но пейте за нее, мою книгу! За нашу, нашу книгу… Или лучше идите ко мне и станемте пить вместе! – Он заложил ладонь за голову и пустился в бешеный неуклюжий пляс, горланя: – Пятнадцать человек йо-хо-хо, йо-хо-хо! И бутылка рому… Или шампузо…

Потом Роб резко замер в нелепой позе, расхохотался и, усевшись на пол, принялся призывать Ивана ко всяческим видам пьянства. Он занимался этим до тех пор, пока его не уволокла куда-то пара веселых и совсем еще молоденьких девчонок.

Связь разорвалась.

Значок новой книги Роба, возникший в центре линзы, изображал одноногого и одноглазого моряка, широко размахивающего побитым картечью «Веселым Роджером». Флагштоком боевому пиратскому знамени служил костыль старого морского волка. Внешность у воинственного дедушки-матроса была самая живодерская, но вместе с тем – неимоверно благообразная. Как удалось художнику совместить крайности, Иван не понимал совершенно. Наверняка тот был из полноименных высочайшей пробы. «Вот бы с кем познакомиться», – с долей профессионального интереса подумал Иван.

Допив одним глотком остатки вина, он последовал совету Роба и с головой погрузился в мир скрипящей парусной оснастки, тропических островов, таящих несметные сокровища, и зловещих пиратов, готовых ради этих сокровищ на самые страшные злодеяния. Книга была, без сомнения, детской, но настолько увлекательной, что Иван оторвался от линзы уже близко к ночи – лишь оттого, что начали уставать глаза.

Он встал, попрыгал, разминая затекшие ноги, и направился к выходу. Решил, что надо поздравить Роба вживую. Тем более, девчонки у него гостят – очень даже ничего. Однако замер на полпути к двери и проговорил в изумлении:

– Это еще что за притча?

Плита лифта оживала. Сама, безо всякого повода. Она мелко, с комариным писком завибрировала, на ней выступила обильная испарина. Плита побледнела и моментально стала прозрачной. Влага собиралась в ручейки и стекала на пол, а поверхность плиты, дергаясь, начала принимать форму человеческого тела. В глубине проступил искаженный скелет, словно набросанный рукой душевнобольного или художника-авангардиста.

Входная дверь распахнулась от сокрушительного удара. В комнату влетели два огромных горга. Сходу опрокинули Ивана на пол. Перепрыгнули через него и заняли места по бокам от прозрачного человека.

Рефлекс имяхранителя на появление белоснежных монстров сработал безукоризненно. Иван еще лежал, а зубчатые диски, пущенные его рукой, уже настигли свои жертвы. Первая фреза подрубила заднюю лапу левому горгу. Тот, жалобно взвизгнув, осел в лужицу собственной перламутровой крови. Вторая – выбила глаз другому зверю и ушла в глубь головы, рассекая зубчаткой содержимое. Горг повалился на бок, скребя лапами по клыкастой морде.

Иван дернул из рукава халата кистень. Бросился вперед, замахнулся для убийственного удара, но увяз в воздухе, ставшем вдруг резиновым. Безрезультатно напрягая бугрящиеся мышцы, имяхранитель замер.

Прозрачный человек принял вид румяного паренька с пшеничными кудрями до колен и нежным пушком над верхней губой и на подбородке. Был он наг, плечи его были остры и приподняты, ключицы выпирали углами. Вся его фигура несла отпечаток женственности – лицо, грудь и бедра. Адамово яблоко, кажется, отсутствовало вовсе. Впрочем, все то, что отличает мужчину, у него имелось. И в размерах, самых замечательных.

Он посмотрел на Ивана и предложил:

– Сядь.

Напряжение ушло, будто его не было вовсе. Пальцы разжались, кистень вывалился, а ноги подкосились, уронив имяхранителя в невесть откуда взявшееся кресло.

Горги зашевелились. Левый принялся слизывать с пола собственную кровь, стоя на трех конечностях и тряся культей четвертой. Отрубленная лапа отрастала буквально на глазах. Правый зверь уселся на хвост и обратил на Ивана глазницу, зияющую бескровной пустотой. Живой глаз смотрел не менее безразлично.

– Говорить не надо, просто слушай. – Нагой юноша перебирал пальцами шерсть на загривках лунных псов. – Тебе больше нечего делать внутри Пределов, Иван. Тебе давно нечего здесь делать. С тех самых пор, как мои звери почуяли, что ты созрел для перехода во Внешний мир, и отняли у тебя ноктиса. Шагни ты тогда в окно, не было бы нужды в сегодняшнем спектакле. Ведь для полноименного смерть здесь равна возрождению там. – Юноша загрустил. – Признаюсь, не верил, что ты сможешь вернуть Имя… Хочется надеяться, что твой подвиг не будет повторен. Никем. Никогда. Прощай!

Он ушел, как обычный человек – через дверь, сопровождаемый своими демоническими зверями, и отблескивающие перламутром фрезы, постукивая, катились за ними следом.

* * *

С кресла вставать не хотелось. Да, наверное, и не получилось бы. Истома повелительно разливалась по расслабленному телу, веки смыкались.

«Интересно, кто это был? – думал Иван. – Неужели Скользящий вдоль Пределов? Но ведь он всего лишь персонаж легенды, волшебной сказочки для малышей и одноименных… Но если Скользящий – легенда, тогда кто? Сам Фанес? Кто был он, этот гость полночный?..»

Иван не то нырнул куда-то, не то вознесся. Его, невесомого, повлекло сквозь клубящиеся облака в яркий голубой зенит. Или в сияющую бездну? Слова рождались сами и порхали, порхали вокруг радужными птицами и рыбами:

Кто был он, этот полуночный
Незримый гость? Откуда он
Ко мне приходит в час урочный
Через сугробы под балкон?
Иль он узнал, что я тоскую,
Что я один? Что в дом ко мне
Лишь снег да небо в ночь немую
Глядят из сада при луне?[1]

Зенит рванулся навстречу и ослепил, заставил плотно сжать веки. Дыхание прервалось на тягуче долгий миг, а когда вернулось, воздух больно обжег расправляющиеся легкие. Иван непроизвольно вскрикнул – и не узнал своего голоса. Пытался шевельнуться, но только бестолково задергал непослушными конечностями. Раскрыл глаза и ужаснулся: над ним склонялись гигантские человеческие лица, с грохотом извергающие непонятные звуки. Он еще раз попытался сделать хоть что-нибудь. Результат – обидно, бездарно малый так потряс его, что он снова закричал, заплакал, вздрагивая озябшим тельцем – и плакал, пока не уткнулся лицом в восхитительно теплое и ароматное, живое и бесконечно родное…

* * *

Иван услышал голос. Голос шел издалека, но был громок, а звучал требовательно:

– Сейчас я сосчитаю до трех, и вы проснетесь. На счет три. Один. Два. Три! Просыпайтесь, Айвен!

Он открыл глаза. Доктор смотрел на него испытующе и немного опасливо. Иван обвел взглядом комнату. Увы, возвращение Имени ему только приснилось. А также Скользящий с его горгами, Роб с девчонками, снегопад. Приснились чьи-то печальные и прекрасные стихи, лазурная бездна, материнская грудь. Все лишь приснилось. Гипноз, черт его задери.

Интересно, пошел ли гипнотический сон на пользу?

«Если нет, Карлу Густаву несдобровать», – подумал Иван и поднялся с кресла.

Тело было послушным, по-прежнему мощным и полным сил. Имяхранитель подошел к окну и распахнул створки. Не обращая внимания на предостерегающий вскрик Карла Густава, перегнулся через подоконник. Находился так около минуты, затем выпрямился и расхохотался.

Брусчатка больше не звала его. Ему не хотелось умереть. Ему хотелось… Хотелось завалить Цаплю, а может, двух зараз. Хорошенько поесть. Выпить, разумеется. «Красного камня» или просто водки. Даже рому. Бутылку контрабандного ямайского, йо-хо-хо! Отколоть какое-нибудь дикое коленце. Вприсядку пойти, что ли? Доктора расцеловать. На мгновение у него мелькнула мысль, что сейчас, одолеваемый желанием бесновато радоваться обыкновенным вещам, он выглядит сумасшедшим больше, чем когда-либо раньше. Мелькнула – и пропала.

Прямо с места он исполнил сальто назад. Подскочил к Карлу Густаву, сгреб в охапку и понес, закружил по комнате, продолжая хохотать. Доктор сдавленно попискивал о том, что торжествовать рановато. Что даже при столь очевидном положительном результате одного сеанса явно недостаточно.

Но заметно – был доволен.

– Слушай, дорогой ты мой Карлуша! – воскликнул Иван, опуская его на пол. – А ведь ты вылечил меня, блестящая твоя талантливая голова! И сейчас мы станем пить за это! И еще пригласим девок. Не отпирайся, сударь, не смей отпираться! Я больше не хочу сдохнуть, Карл ты мой Иваныч с длинным носом. Это же чудесно, Карл ты мой Густавыч! Что-что? Знаешь сам? Да ничего ты не знаешь! Где тебе, пускай даже лучшему в двух мирах специалисту по сдвинутым мозгам, знать это? Ведь ты никогда не гнил в депрессии… но ты уж поверь мне. Я не лгу, клянусь!