Геннадий Драч - Рождение античной философии и начало антропологической проблематики

• Название: Рождение античной философии и начало антропологической проблематики
• Автор: Геннадий Драч
• Жанр: Философия

---

Что же нового высказал Анаксимандр в контексте этих идей? Dike у него превращается в норму правовых полисных отношений. В этом смысле Анаксимандр не отказывается от dike как особенности человеческих отношений (у Гесиода животные могут пожирать друг друга, людям же Зевс дал dike), но dike в то же время распространяется на все мироздание. Dike по-прежнему отличает человека, но теперь ее существование относится не к миру богов, а к естественным процессам миропорядка. Шаг к рассмотрению dike как естественной нормы сделал Солон. Анаксимандр идет дальше, сообщая dike как норме правопорядка онтологический (космический) статус.

Охарактеризуем теперь содержание основного философского фрагмента Анаксимандра. В нем идет речь о борьбе, насилии и несправедливости стихий. Apeiron (всеобъемлющий, вечный и божественный) в несправедливость стихий не вмешивается, но "всем правит". Из apeiron возникает мир, тот самый устойчивый мир, в котором земля остается "приютом безопасным" всего живого. Однако мирооб-разующие стихии, вторгаясь в пределы друг друга, совершают несправедливость. В результате мировая гармония разрушается, мир гибнет в apeiron (бесконечности), чтобы возродиться. Apeiron также компенсирует преобладание adikia над dike.

Выше мы придерживались взгляда на apeiron как на пространственную бесконечность и вместилище миров. В то же время нельзя оставить без внимания его темпоральные характеристики. Если признавать, что apeiron находится вне мира (или миров) и является источником его (их) происхождения, то приходится говорить или о бесконечном сосуществовании, или о бесконечной последовательности погибающих и вновь возникающих миров. Второе допущение кажется нам предпочтительнее. Apeiron охватывает рождающиеся из

131

него миры и принимает в себя миры распавшиеся таким образом, что на смену одному миру последовательно приходит другой. Каждый период разрушения космоса предполагает существование неорганизованной материи и последующее образование из нее нового мира. Порождающая способность apeiron в таком случае оказывается предметно воплощенной в темпоральной бесконечности миров. Так (или примерно так) возникает проблема соотношения пространственной и темпоральной бесконечности apeiron.

Большое внимание поставленной проблеме уделено в статье Э. Эсмис, которая два вопроса - о взаимоотношении "апейрона" и выделившихся из него вещей и о взаимоотношении порожденных вещей между собой - объединяет в один: об идентичности apeiron с временной последовательностью вещей. "В любой последовательности, - пишет Эсмис, - большой или малой шкалы каждая последующая вещь нарушает справедливость и наступает вследствие своего роста на свою предшественницу, которую она посредством этого разрушает, и, в свою очередь, терпит наказание за содеянное, будучи разрушаема следуемой за ней вещью. Таким образом, нет ни начала, ни конца порождению или разрушению, но сам принцип справедливости ведет к тому, что этот процесс не имеет конца, другими словами, что это есть апейрон" [1]. Apeiron рассматривается не только как "единый, бесконечно продолжающийся континуум", как "тотальность всех последовательно порождаемых вещей", но и как "единая сущность, претерпевающая бесконечные последовательные изменения". Мы не разделяем позиции автора, однако развиваемая ею аргументация заслуживает внимания.

1 Asmis A. What is Anaximander's apeiron? // Journal of the History of Philosophy. 1981. Vol. 19, № 3. P. 283-284.

Обратимся теперь к вызвавшему неутихающие споры разделу 203 b 4-15 "Физики" Аристотеля, в котором речь идет об apeiron: "С полным основанием также все полагают его как начало: невозможно ведь, чтобы оно существовало напрасно, с другой стороны, чтобы ему присуще было иное значение, кроме начала. Ведь все существующее или (есть) начало, или (исходит) из начала; у бесконечного же не существует начала, так как оно было бы его концом. Далее, (бесконечное), будучи неким началом, не возникает и не уничтожается; ведь то, что возникает, необходимо получает Конечное завершение, и всякое уничтожение приводит к концу. Поэтому, как мы сказали, у него нет начала, но оно само, по всей видимости, есть начало (всего) другого, все объемлет и всем управляет, как говорят те, которые не признают, кроме бесконечного, других причин, например разума или любви. И оно божественно, ибо бессмертно и неразрушимо, как говорит Анаксимандр и большинство физиологов".

132

Трудности в интерпретации данного текста вызваны необходимостью ответа на вопрос, есть ли в этом рассуждении архаические выражения, которые могут быть отнесены к Анаксимандру? Суть рассуждения Аристотеля сводится к тому, что если рассматривать apeiron как начало, то у него не может быть начала, ибо тогда он имел бы и конец. Дополнительная аргументация Аристотеля сводится к тому, что apeiron, будучи arche, не рождается и не разрушается, ибо все рожденное необходимо получает завершение и всякое разрушение приводит к концу. В приведенных рассуждениях Аристотель отправляется от собственного учения о причинности, в соответствии с которым всякое переоформление материи находит свое завершение в единой структуре мироздания. Космос Аристотеля представляет собой своеобразный "перпетуум-мобиле", поэтому он с одобрением воспринимает возведение apeiron в ранг "начала".

Но, может быть, у Анаксимандра все обстояло наоборот, и он ведет речь о некой темпоральной примитивной порождающей сущности, которая затем была интерпретирована Аристотелем в абстрактных терминах arche и to apeiron? Аристотель никогда не искажал рассматриваемых им учений, и в данном случае, вслед за собственными рассуждениями, давая читателю возможность убедиться в их правильности, он приводит подлинные положения Анаксимандра: apeiron охватывает (periechein) все вещи и правит (kybeman) всеми вещами. Здесь же Аристотель говорит о божественности apeiron, бессмертности и неразрушимости.

Аристотель использовал термин arche для обозначения материального субстрата вещей. В данном же случае, но мнению Эсмис, Аристотель доказывает, что arche не имеет ни начала, ни конца, т.е. является темпорально безграничной сущностью [1]. Аристотель рассматривает arche как темпорально протяженную сущность, у которой отсутствуют временные границы порождения и разрушения. Однако Эсмис замечает, что у Анаксимандра "апейрон предстает как разновидность материального субстрата, который не является ни субстратом Аристотеля, ни внешним резервуаром материи" [2]. В итоге Эсмис, как и некоторые другие исследователи, обращается к сообщению Ипполита (ДК12А 11), в котором содержится определение apeiron как "вечно длящегося" (aidion) и "нестареющего" (ageron), а также утверждение о том, что apeiron "охватывает" (periechein) все мировые порядки.

1 См.: Asmis A. Op. cit. P. 288.

2 Ibid. P. 291.

133

Эсмис не может согласовать представление об apeiron как о темпорально неограниченной сущности, которая "охватывает" мировые порядки (присутствует в последовательности темпорально ограниченных вещей), с представлением о нем как о вещественном вместилище и основе рождающихся из него вещей. Выход автор находит в рассмотрении apeiron не как физически отделенного вместилища, а как присутствующей в вещах основы в ходе их темпорального и пространственного развития [1]. Apeiron оказывается идентичен последовательности порожденных им вещей.

Вопрос об arche Анаксимандра как о темпоральной примитивной порождающей сущности обсуждается достаточно широко. Альтернативой рассмотренному выше решению выступает гипотеза о "нестареющем Хроносе", который объемлет все космосы, выдвинутая некоторыми зарубежными авторами и поддержанная и обоснованная А.В. Лебедевым [2]. Суть ее состоит в том, что эпитеты aidios kai ageros принадлежат не apeiron, а божеству времени Хроносу, который и определяет рождение, существование и гибель миров, т.е. выступает тем началом, из которого произошел мир.

Вопрос о субстантивации прилагательного apeiros (apeiron является не чем иным, как субстантивированным прилагательным) нельзя считать закрытым. Необычайная гибкость древнегреческого языка, его неограниченные возможности в образовании новых понятий, прежде всего путем субстантивации прилагательных, отмечались исследователями неоднократно. Кроме того, замечено, что для архаического мышления древних греков был характерен переход от сильных к слабым персонификациям [3]. Поэтому apeiron как темпорально порождающая сущность не обязательно должен был быть отождествленным с Хроносом, хотя он и мог унаследовать его эпитеты. Впрочем, вопросы эти спорные, и мы не претендуем на их окончательное разрешение.

1 Amis A. Op.cit. P. 294-297.

2 См.: Лебедев А.В. То apeiron: не Анаксимандр, а Платон и Аристотель // Вестник Древней истории. 1978. № 1-2.

3 См.: Webster T.B.L. Personification as a mode of Greek thought // Journal of the Warburg. 1954. № 18. S. 10-21.

Возражение вызывает другое. Замена apeiron Хроносом превращает философско-космогоническую версию Анаксимандра в разновидность мифологически-космогонического повествования о "бисексуальном божестве Времени". В этом случае представляется невозможным, чтобы Аристотель, проводивший различие между "физиками" и