Колин Маккалоу - Неприличная страсть

• Название: Неприличная страсть
• Автор: Колин Маккалоу
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7107-0093-2

Роман Колин Маккалоу «Неприличная страсть», как и все книги этого автора, — о любви. Но на этот раз читателя вводят в мир страстей, обуревающих тех, чьи чувства отличаются от чувств нормальных людей, иными словами, душевнобольных. Здесь читатель найдет любовь, ревность, обман и кровавую трагедию, совершенную руками тех, кому недоступен здравый смысл.

---

— Вы хотите сказать, в сумасшедший дом? — пораженный, переспросил он.

— Ну, в общем, я именно это имею в виду. Это единственное, что мы можем сделать для таких людей, как Бен. Но я не могу не колебаться.

— Вы ошибаетесь, — крикнул Майкл. — Очень может быть. Отсюда и колебания. — Это добьет его.

— Да, — лицо ее было печальным. — Как видите, в моей работе не все сплошные пряники.

Его ладонь опустилась ей на плечо и сильно встряхнула ее.

— Только не торопитесь, прошу вас! Не делайте поспешных выводов и, пожалуйста, не предпринимайте ничего, не поговорив сначала со мной!

Ладонь была тяжелая, она повернула голову и посмотрела на нее.

— Бен стал намного лучше, — сказала она. — Благодаря вам. Вот почему я говорю с вами сейчас. Так что не беспокойтесь.

Из открытой двери донесся голос Нейла:

— Мы думали, что вы оба провалились в водосток, — беспечным тоном заявил он.

Сестра Лэнгтри отступила в сторону от Майкла, который немедленно убрал руку, как только заметил присутствие Нейла.

— Не до конца, — сказала она и слегка виновато улыбнулась Нейлу. И сразу же в ней поднялось раздражение против самой себя — с какой стати она чувствует себя виноватой? И еще, по каким-то смутным причинам, она испытывала раздражение и против Нейла.

Майкл неподвижно стоял, глядя, как Нейл с видом собственника повел сестру Лэнгтри из подсобки. Потом вздохнул, пожал плечами и пошел следом за ними на веранду. На плацу и то чувствуешь себя уединеннее, чем в отделении «Икс». Все следят друг за другом, а особенно — за сестрой Лэнгтри. Если им неизвестно, где она и с кем, они не успокоятся, пока не найдут ее. И время от времени они еще занимаются этакими умственными упражнениями, подсчитывая, точно ли она распределила время, уделяемое каждому из них. Не все, конечно, но те, кого это касается, Нейл особенно силен в этих упражнениях.

Глава 2

Утро следующего дня было ослепительным: воздух был напоен ароматом свежести и цветов столь пьянящим, что у всех дух захватывало при одном дыхании. Когда все мероприятия по уборке помещения были закончены, мужчины собрались на веранде, а сестра Лэнгтри отправилась в свой кабинет привести в порядок бумажные дела. Днем должны были открыть пляж, и ожидалось, что он будет переполнен. Только в эти дни, когда купание оказалось для них недоступным, больные отделения «Икс» наконец поняли, как много значит для них иметь возможность сбросить с себя одежду, а вместе с ней напряжение и тревоги, отключиться от беспокойных мыслей и плавать, валяться на солнце и погружаться в блаженное дремотное оцепенение.

Хотя до полудня было еще далеко, все уже возбудились, ни о какой раздражающей вялости не было и речи — и предвкушение пляжных развлечений настроило их на оживленный лад. Льюс расположился на одной из кроватей на веранде и закрыл глаза, Нейл уговорил Наггета и Бенедикта сыграть в карты за столом, а Майкл отозвал Мэтта в другой конец веранды — прямо под задним окном кабинета сестры Лэнгтри стояло несколько кресел, и можно было вполне рассчитывать, что никто не потревожит их уединения.

Мэтт хотел продиктовать письмо жене, и Майкл вызвался быть его секретарем. Миссис Сойер до последнего времени пребывала в неведении относительно слепоты Мэтта. Он настаивал, чтобы правду скрывали от нее, что он сам скажет ей об этом, когда сочтет нужным, и что никто не имеет права действовать наперекор его воле. Сестра Лэнгтри уступила, жалея его, — истинная причина решения Мэтта не была для нее тайной. Несмотря ни на что, Мэтт продолжал отчаянно надеяться, что вот-вот произойдет чудо, и к нему вернется зрение прежде, чем он встретится со своей женой.

Закончив, Майкл еще раз медленно прочитал письмо вслух.

«…и поскольку рука еще не совсем зажила, мой друг Майкл Уилсон помог мне написать это письмо. Но ты все-таки не беспокойся. Все идет хорошо. Ты же разумный человек и понимаешь, что если бы рана была серьезной, они давно бы уже отослали меня в Сидней. Пожалуйста, не волнуйся. Обними Маргарет, Мэри, Джоан и маленькую Пэм и поцелуй их за папу. Я очень по вас скучаю. Береги себя и девочек. Твой любящий муж, Мэтью».

Все письма были до невозможности ходульными, так как люди, их писавшие, никогда не предполагали, что им придется оставаться так далеко и так долго от дома и близких, чтобы приучить себя мыслить в письменной форме. С другой стороны, всем было известно, что письма просматривались, и никто не знал, что за люди их читают. Поэтому мужчины предпочитали держаться вежливо и отчужденно и весьма успешно справлялись с искушением излить на бумаге свои беды и горести. Но писали все исключительно регулярно, как пишут письма дети, обреченные оставаться далеко от дома в школе, которую они ненавидят всей душой, — потому что там, где люди счастливы и заняты делом, потребность общаться с теми, кто остался дома, очень быстро сходит на нет.

— Ну как, годится? — с тревогой спросил Мэтт. — Думаю, все в порядке. Я сейчас заклею его в конверт и отдам до завтрака сестренке… Так, миссис Урсуле Сойер… Какой адрес, Мэтт?

— Финглтон-стрит, девяносто семь, Драммойн.

К ним приблизился Льюс и плюхнулся в плетеное кресло.

— Смотрите-ка, маленький лорд Фаунтлерой описывает свои добрые поступки! — издевательским тоном заявил он.

— Если будешь сидеть в этом кресле в одних шортах, сделаешься полосатыми, как каторжник, — бросил Майкл, засовывая письмо Мэтта к себе в карман.

— А… в задницу полоски!

— Полегче, Льюс, и повежливее, — заметил Мэтт, указывая в сторону поднятых жалюзи на окне сестры Лэнгтри.

— Ой, Майкл, постой секунду! У меня есть письмецо для жены Мэтта. Отправь его вместе с этим, а? — сказал Льюс так тихо, что никто, кроме их троих не мог его услышать. — Хочешь, прочитаю? Дорогая миссис, знаете ли вы, что ваш муж слепой, как крот?

Мэтт вскочил с кресла слишком быстро, чтобы его можно было удержать, но Майкл успел проскользнуть между взбешенным слепым и его мучителем.

— Спокойнее, друг! Он же просто хочет нагадить. Успокойся, все в порядке, говорю тебе. Он не сможет ничего сделать, даже если захочет. Письмо все равно перехватят.

Льюс любовался всей сценой и не пошевелился, чтобы убрать ноги, когда увидел, что Майкл хочет отвести Мэтта к столу, где сидели остальные. Но Майкл не сказал ни звука, просто обвел Мэтта вокруг, и они спокойно ушли.

Оставшись один, после того как Мэтт уселся за стол, а Майкл прошел в глубь палаты, Льюс вскочил на ноги и бросился к перилам, настороженно прислушиваясь к тому, что происходит за открытым окном в кабинете сестры Лэнгтри. Вид у него при этом был самый невинный, так что если бы кто-то взглянул в его сторону, Майкл или сестра Лэнгтри, им бы и в голову не пришло, что он может что-то услышать, хотя расстояние до окна было невелико. Потом дверь кабинета закрылась, и голоса стихли. Льюс проскользнул мимо игроков и ушел в палату.

Он нашел Майкла в столовой, где тот готовил завтрак, намазывая хлеб маслом. Свежий хлеб с хрустящей корочкой неизменно оставался единственным деликатесом на Базе номер пятнадцать, но и то он появился только в последнее время. Обитатели Базы — пациенты и персонал — в равной степени потребляли необыкновенное количество хлеба, используя любой повод, чтобы еще и еще раз насладиться им. К девяти часам вечера, когда наступало время последней за день трапезы, от весьма щедрой дневной порции не оставалось и крошки.

Комната, служившая в отделении «Икс» кухней, представляла собой кладовую для съестных припасов и одновременно место для мытья и хранения посуды. Вдоль стены в промежутке между оконным проемом, завешенным занавесками, и дверью, ведущей в подсобку, проходил грубо сколоченный прилавок, соединенный с буфетом. Непосредственно под окном располагалась раковина, а рядом примус. В помещении отсутствовали какие-либо устройства для сохранения пищи в холодном виде, но зато посреди комнаты откуда-то со стропил свисала веревка, на которой была прикреплена сетка с ящиком для мяса. Сетка лениво покачивалась и время от времени поворачивалась то в одну, то в другую сторону, как китайский фонарик.

В дальнем конце скамьи, в углу, сестра Лэнгтри держала маленький спиртовый стерилизатор, на котором она кипятила шприцы и прочие инструменты, необходимые в тех маловероятных случаях, когда они могли бы понадобиться. Из опыта она знала, что наготове всегда должны быть пара шприцев, несколько игл к ним, иглы для наложения швов с двумя держателями, пинцеты изогнутые и пинцеты прямые — все это она постоянно держала стерильным наготове, в случае если кто-то поранится или срочно потребуется успокаивающий укол, а также в случае нападения одного больного на другого или попытки самоубийства. Когда отделение «Икс» только образовалось, вокруг было много горячих дебатов по поводу того, можно ли разрешить пациентам держать у себя бритвенные приборы, ремни и прочие вещи, которыми теоретически возможно навести вред себе или другому. Высказывалось мнение, что даже кухонные ножи следовало держать под замком. Но в конце концов оказалось, что все эти запреты крайне неудобны и совершенно не нужны, и только однажды был случай, когда больной воспользовался каким-то режущим инструментом, собираясь покончить с собой, к счастью, неудачно. Что касается нападений больных друг на друга, то их все равно никогда не удавалось предвидеть заранее, так что пересматривать решение не стали, а тех больных, кого не получалось держать в условиях Базы номер пятнадцать, попросту не оставляли здесь, отсылая на континент.