Грэм Хэнкок - Ковчег завета

• Название: Ковчег завета
• Автор: Грэм Хэнкок
• Издательство: «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0436-3

Ковчег Завета, который древние израильтяне почитали как воплощение самого Господа, как знак его присутствия на земле и орудие его неизъяснимой воли — один из самых знаменитых и загадочных библейских артефактов. По преданию, в этом выложенном чистым золотом ларце хранились каменные скрижали, на которых перстом Бога были написаны десять заповедей. Только Моисей и царь Соломон, знавший «науки египетские», могли управлять ковчегом и при помощи него беседовать с Всевышним. В тайну ковчега пытались проникнуть многие. Она вдохновила охотников за сокровищами на организацию многочисленных экспедиций. Поисками древней реликвии занимались крестоносцы, тамплиеры, иезуиты, масоны, нацисты. И лишь английскому исследователю Грэму Хэнкоку, автору бестселлеров «Следы богов» и «Власть Талисмана», удалось обнаружить следы утраченного ковчега. На основе исторических документов и свидетельств, более поздних, нежели библейские тексты, Хэнкок установил, что на самом деле представлял собой ковчег Завета, а также куда он мог исчезнуть после смерти Соломона и где находится сейчас.

---

Хотя речь идет о пустячке, история в «Папирус Весткар» содержит многие элементы, которые поразительно напоминают, как расступились воды Красного моря. С моей точки зрения, это не оставляет места сомнению в том, что виртуозное исполнение Моисеем величайшего чуда подтверждает его причастность к древнему и истинно египетскому оккультизму. Сэр Уоллис Бадж, с которым я познакомился благодаря его переводу «Кебра Нагаст» и который служил хранителем египетских и ассирийских древностей в Британском музее, писал по этому поводу:

«Моисей умело исполнял магические ритуалы и глубоко знал соответствующие магические формулы, заклинания и заговоры всякого рода… [Больше того], совершавшиеся им чудеса… указывают, что он был не только священником, но и волшебником наивысшего ранга, и даже, возможно, Херхебом».

ТАЙНАЯ НАУКА?

Как Херхеб (Верховный жрец) египетского храма Моисей, несомненно, имел доступ к значительному объему эзотерических знаний и магическо-религиозной «науке», которую сословие жрецов хранило в тайне от мирян. Я уже знал, что современные египтологи признают, что существовала подобная совокупность знаний. 175 Я также знал, что они плохо представляют себе, в чем они заключались: смутные намеки на эти знания имелись в надписях в могилах старших жрецов храма, но до наших дней не дошло почти ничего существенного в письменной форме. Многое, вероятно, передавалось исключительно в устной форме и только посвященным. По мнению ученых, основной объем этих знаний был уничтожен либо предумышленно, либо случайно. Кто может знать, какие сокровища знания были утрачены, когда огонь пожрал великую Александрийскую библиотеку, в которой ко II веку до н. э., как считалось, хранилось более 200 тысяч свитков?

В одном вопросе Нет сомнений: как писал Геродот в V веке до н. э., «в Египте больше чудес, чем в любой другой стране мира, и больше, чем где бы то ни было, не поддающихся описанию сооружений». Среди прочих достижений этот много путешествовавший греческий историк — труды которого издаются по сию пору — приписывал египтянам «изобретение года и его двенадцати подразделений по сезонам». Геродот утверждал также, что смог вникнуть в некоторые тайны египетского духовенства, и довольно загадочно добавлял, что не может и не станет открывать, что он узнал.

Геродот не был ни первым, ни последним посетителем Египта, вынесшим впечатление, что там хранятся некие секреты, которые могут скрывать нечто большее, нежели чисто религиозные суеверия. В самом деле, представление о том, что эта древняя культура изначально достигла своего величия благодаря использованию некоего передового, но ныне утраченного научного знания, как я обнаружил, является одним из наиболее устойчивых в истории человечества: оно оказалось одинаково привлекательным и для неистовых критиканов, и для трезвых ученых, и стало предметом огромного множества споров, колкостей, диких домыслов и серьезных исследований.

Далее, это представление прямо посягало на мой поиск, ибо указывало на интригующую возможность: не мог ли Моисей, как кудесник, овладевший египетской «божественной наукой», иметь в своем распоряжении гораздо больше знаний и технологий, чем до сих пор признавали археологи? Не применил ли он эти знания и технологии при изготовлении ковчега завета?

Подобная гипотеза заслуживала дальнейшего исследования. Я быстро обнаружил, однако: что известно о технологических достижениях древних египтян, ставит не меньше вопросов, чем дает ответов.

Было очевидно, например, что древние египтяне были умелыми работниками по металлу: их весьма изысканные драгоценности из золота, в частности, свидетельствовали о высокой степени мастерства, с которым редко кому удавалось сравняться с тех пор. Замечено также, что в самые древние времена кромки их бронзовых орудий труда обладали удивительной твердостью — ими можно было резать сланец и даже известняк. Ни один современный кузнец, насколько мне известно, не может добиться такого результата с медью. Считается вероятным, что «утраченное мастерство» заключалось не столько в изготовлении орудий, сколько в умении каменщиков пользоваться ими.

Изучение сохранившихся иероглифов и папирусов убедило меня в том, что древние египтяне были — по меньшей мере — неплохими по современным меркам математиками. Они использовали дроби и развили особую форму измерения бесконечно малых величин, позволявшего им рассчитывать объемы сложных предметов. Также представляется весьма вероятным, что более чем за два тысячелетия до греков они знали, как использовать туманное число «пи» для вычисления окружности любого круга по его диаметру 176.

Еще в очень древние времена египтяне достигли большого прогресса в астрономии. По мнению американского профессора истории науки Ливио Стеккини, специализирующегося на древних измерениях, использовавшаяся уже в 220 году до н. э. астрономическая техника позволила египетским жрецам рассчитать длину градуса широты и долготы с погрешностью в несколько сотен футов — другие цивилизации не смогли сделать это еще на протяжении почти четырех тысячелетий.

Египтяне были и превосходными медиками: они умело использовали различные сложные процедуры, до тонкости разбирались в нервной системе человека, их фармакопея включала впервые зарегистрированное применение ряда хорошо известных лекарств.

Нашел я и многие другие свидетельства, подтверждающие относительно передовое состояние египетской науки во времена, когда европейские народы все еще пребывали в варварстве. На мой взгляд, однако, ни одно из этих сведений не предполагало существования какой-либо науки, которую сегодня мы могли бы назвать поистине поразительной, либо какого-либо технического достижения, достаточно изощренного, чтобы объяснить ту мощную энергию, которую мог развить ковчег завета. Тем не менее, я уже отмечал это, вера в то, что египтяне обладали некой «великой и тайной мудростью», была широко распространена и почти неоспорима.

Я знал, что подобная горячая убежденность часто проистекала скорее из подсознательного желания прославить прошлое человечества, нежели из рационального рассмотрения эмпирических фактов. Таково было, несомненно, превалировавшее мнение археологического сообщества, в большинстве своем считавшего эту теорию «великой и тайной мудрости» галиматьёй и утверждавшего, что в Египте не было найдено ничего экстраординарного за столетие с лишним кропотливого раскапывания и просеивания. Я сам по характеру скептик и прагматик. Тем не менее должен признать, что вещественные доказательства, встреченные мною повсеместно в ходе ряда исследовательских экспедиций в эту прекрасную и древнюю страну, убедили меня в том, что академики не располагают всеми ответами, что многое еще предстоит объяснить и что целый ряд аспектов египетского опыта еще, к сожалению, недостаточно изучен просто потому, что они оказались вне поля зрения обычной археологии и, вероятно, всех остальных форм научного исследования.

Три района произвели на меня особенно сильное впечатление: храмовый комплекс в Карнаке, «ступенчатая» пирамида Джосера в Саккаре и Великая пирамида в Гизе в пригороде Каира. Мне казалось, что особая смесь грубой силы, изящества, внушительного величия, таинственности и бессмертия этих сооружений проистекала из тонкого и весьма развитого понимания гармонии и пропорции, понимания, которое вполне резонно приравнять к науке. Эта наука, сочетающая технику, архитектуру и дизайн, удивительна по любым меркам. Она так и не была превзойдена до сих пор в поощрении религиозного благоговения, и в Европе, с ней можно сравнить только великие готические соборы средневековья вроде Шартрского.

Случайность ли это? Оказывали ли египетские монументы и готические соборы схожее по сути воздействие на чувства по чистой случайности или между ними существует связь?

Я давно подозревал, что такая связь существует и что рыцари ордена тамплиеров, благодаря своим открытиям во время крестовых походов, стали потерянным звеном в цепи передачи секретных архитектурных знаний 177. В Карнаке, медленно проходя вдоль угрожающих размеров пилонов в Великий двор и через целый лес гигантских колонн Гипостильного зала, я не мог не вспомнить Святого Бернара Клервоского — патрона тамплиеров, давшего — что удивительно для христианина — такое определение Бога: «длина, ширина, высота и глубина». Не забывал я и о том, что сами тамплиеры были великими строителями и архитекторами и что монашеский орден цистерцианцев, к которому принадлежал и Святой Бернар, также отличался в этой области человеческой деятельности.

За многие столетия и целые цивилизации до них древние египтяне стали первыми мастерами строительной науки — первыми и до сих пор величайшими архитекторами и каменщиками, которых когда-либо знал мир. Более того, оставленные ими памятники не поддаются описанию и бросают вызов самому времени. Типичными в этом смысле являются два высоких обелиска, господствующие в комплексе Карнака и привлекавшие мое особое внимание во время посещений города. Как я узнал, первый был воздвигнут фараоном Тутмосом I (1504–1492 гг. до н. э.), а второй — царицей Хатшепсут (1473–1458 гг. до н. э.). Оба представляют собой монолиты, высеченные из твердого розового гранита. Первый — высотой в 70 футов и весом примерно в 143 тонны; второй — высотой в 97 футов и весом приблизительно в 320 тонн. В нескольких минутах пешего хода к югу, над священным озером, использовавшемся жрецами храма для сложных обрядов очищения, лежит третий — поверженный и разбитый — обелиск, верхние 30 футов которого, заканчивающиеся заостренной пирамидальной верхушкой, остались неповрежденными. Однажды, следуя совету имевшегося у меня путеводителя, я переступил ограждавшую его веревку и приложил ухо к углу пирамидальной вершины, затем сильно стукнул раскрытой ладонью по граниту и был поражен, услышав, как весь монолит завибрировал от низкого, басового звука, как некий странный и удивительный музыкальный инструмент.