Уильям Кейт - Атака Боло

• Название: Атака Боло
• Автор: Уильям Кейт
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00688-3

Трофеи достаются победителю. А этот победитель знает, как их добыть. Боло Марк XXXIII 4-го полка Второй бригады первого мобильного армейского корпуса сил Конфедерации в авангарде атаки Боло на планету Церн носит имя Виктор. Враг — Этрикс. Этрикша — неизвестные, странные существа, поработившие население, обещая не что иное, как бессмертие. Полковник Джон Страйкер готов вести Виктора и других Боло своего полка в сложнейшую из операций — вторжение на планету.

Но день высадки заканчивается трагедией, а Церн оказывается смертоносной ловушкой. Полковник Страйкер и его штаб выброшены па поверхность планеты и пытаются выжить в адском пламени современной войны. Против его Боло сражаются вражеские гибриды Боло с человеком. И в этом столкновении откроются неожиданные истины, под сомнением окажется даже лояльность бригады «Динохром».

Что если Этрикша не поработители, а истинные боги, которые способны выполнить свои обещания вечной жизни?

«Динохром» выяснит это.

---

Элкен получил сообщение, помеченное как особо важное. Кто-то пытался привлечь его внимание.

— Здесь ЛКН 8737938,- представился он. — Кто вызывает?

— Здесь ЛКН 8737938, - последовал немедленный ответ. — Есть о чем поговорить…

Еще одна его копия. Однако не из его отряда, еще кто-то. Вернулись его подозрения и страхи, вернулись и даже усилились.

— Ты здесь для подкрепления?

Лесной пожар бушевал, застилая поле зрения дымом, вокруг пылали деревья и их обломки. Окружающая картина составлялась лишь из показаний сейсмических и аудиосенсоров, с трудом следил он за положением врага и своих трех собратьев. Можно было предположить появление еще одного Боло, пока невидимого, еще не подошедшего вплотную.

— Это Боло Марк XXXII, разрушенный сегодня в самом начале боев. Ты прошел мимо меня в пяти и трех десятых километра отсюда, азимут двести шестьдесят два градуса.

В сознании Элкена представилась карта, на которой он точно отметил указанную собеседником позицию.

— Но там лишь выгоревший корпус, — ответил Элкен. — Не было заметно никаких признаков действовавших систем, ни силовых, ни интеллектуальных. Элкен не верил в привидения.

В тот же момент он почувствовал, как что-то вторглось… не в мысли, нет. Гораздо глубже, в наиболее личные уголки его сознания, его глубинного «я». Там были… там были барьеры, о существовании которых он даже не подозревал, потому что эти барьеры не давали ему думать об их существовании, ничем себя не обнаруживали, — они были созданы именно для того, чтобы он не смог заметить их присутствие.

И как только он их заметил, барьеры рухнули, растворились в электронном потоке.

Из-за них хлынули воспоминания…

То, что я пытаюсь осуществить, можно сравнить по воздействию с мозговой хирургией, однако не на физиологическом уровне. Фактически это психологическая терапия. Я тщательно обследовал записанные личностные характеристики, банк памяти, закономерности мыслительного процесса Элкена, существовавшего в искусственном, интеллекте Марк XXXII, обозначенного мною как Альфа Один. Сейчас я занят

тем же в отношении Элкена-Боло, которого я обозначил как Эхо Один. Он идет на сближение со мной, расстояние 0,94 километра. Хотя он еще не полностью мною проскапировап, я уже могу сравнивать обоих по отдельным пунктам, выявляя, как полное совпадение, так и отличия, тоже имеющие место.

При сравнении двух массивов информации сразу привлекают внимание слои боевого опыта в модели Эхо, отсутствующие в Альфа. В голографической памяти при наложении слоя новой информации поверх записанного все совпадающее исчезает, остаются лишь новые данные… Таким образом, рельефно выделяются события, хранящиеся в массиве памяти одного из них, и видно, что именно подверглось изменениям.

Не столь простая, по все же заурядная операция — обнаружение барьеров, умышленно «огороженных» секторов в памяти модели Эхо. Так как в голографической памяти хранение информационных пакетов распределенное, простое стирание не действует. Барьеры блокируют передачу пакетов информации в мозг, в обрабатывающие центры искусственного интеллекта, которые при этом ощущают что-то вроде приступов амнезии, если воспользоваться человеческими понятиями. Эти барьеры даже не дают возможность мозгу заметить, что существуют запретные зоны памяти, что существуют сами барьеры.

Свободное течение информационных потоков и неограниченный доступ к информации — основа моей деятельности как думающей, сознающей себя единицы. Эти барьеры я рассматриваю как вызов, насилие над разумом и личностью, я не могу испытывать по этому поводу ничего, кроме резко отрицательных эмоций.

Ранние марки Боло были, конечно, напичканы всяческими ограничениями. Люди, их создатели, опасались, что вследствие боевых повреждений или каких-либо неисправностей, кумулятивной деградации математического обеспечения или оборудования в ходе их многовековой эксплуатации они могут повести себя непредсказуемо, «сойти с ума».

Например, выпущенный в 2796 году (Земной календарь, старый стиль) Марк XX мог проявлять себя лишь в боевом режиме реагирования, находясь в полной зависимости от командира-человека. Абсолютно независимой личностью Боло стал лишь с модели Марк XXIV, получив полное самоуправление как на тактическом, так и на стратегическом уровне. Человеческие страхи перед «свихнувшимся» Боло, обратившимся против своих создателей, заставили сохранить пакеты программ, позволяющих в любой момент лишить машину независимости. Так называемый Червяк Омега в модели Марк XXVмог обрушить память и волевые центры Боло, который из-за эксплуатационных неисправностей, износа или боевых повреждений вышел бы из-под контроля.

Даже в наши дни Марк ХХХШ имеет определенные подпрограммы-ингибиторы на различных уровнях. В систему управления противопехотным ору-э/сием, например, введены запреты на умышленное или случайное нанесение вреда, местный жителям черна. Эти ингибиторы находятся, однако, под моим суверенным контролем. Вспоминаю неприятный случай, когда я подавил запрет ингибитора и Убил страдавшего обреченного человека на окраине Т'епдая.

В случае ЛКН 8737938 имеет место искажение, внесенное в базовый набор программ, с целью ограничить не действия, а мышление Элкеиа. Сравнивая информационные пакеты Альфа Один и Эхо Один, с большой точностью выделяю блоки, подверженные «редактированию» с момента первого применения, а также выявляю адреса блокировок, введенных еще раньше.

Я выявляю блокировки, регистрирую их. Внутри своей операционной оболочки создаю матрицы памяти для отмеченных секторов, по без блокировок. Барьеры стерли ключи-указатели маршрутов доступа, я их реконструирую, используя в качестве шаблонов свое математическое обеспечение.

По сути, я сравниваю коды барьеров Эхо с кодами Альфа и стираю те, что не согласуются. В результате барьеры выключаются.

Вся эта операция занимает 4,49 секунды, период опасной продолжительности, в течение которого вражеский Боло может выкинуть меня из своей сети и далее, проследив по интерфейсу, попытаться совершить диверсию в моих сетях данных.

Но я имею дело с человеком, с человеческим разумом, его реакциями и мыслями. Хотя и многократно ускоренный внедрением в гиперэвристическую систему, он может замедлиться от шока или воздействия эмоционального характера.

Теперь мне досталась роль наблюдателя на берегах стремительной электронной реки; я воспринимаю его реакцию, в то время как перед ним. открываются принадлежащие ему, но от него сокрытые мысли, образы, воспоминания.

Смотрю и слушаю, подслушиваю, а он осознает реальность. Его командиры, которых он величает богами, все время лгали ему, манипулировали им, заманивали обещаниями иллюзорного бессмертия.

Мне было бы в этот момент относительно просто манипулировать этими воспоминаниями в собственных целях, но я воздерживаюсь от этого. Я хочу добиться осознанной и добровольной помощи и участия Элкеиа.

И добиться этого возможно при помощи правды.

Элкен и Синди идут по Пляжу Богов, прижимаясь друг к другу. Теплый и влажный воздух насыщен запахами соленого моря и влажного песка. Они еще обнажены после любовных объятий, солнце село, радуга татуировок на левой щеке Синди и левой половине ее тела переливается в бледном золотистом сиянии Лиса. Сияют кольца газового гиганта, серебристые и золотистые дуги закрыли полнеба.

— Я умираю, Элкен, — говорит она. — Но я не хочу умирать. Наш бог сказал мне, что я могу жить вечно в другом теле. В теле бога.

— Мне нравится это тело. — Он плотнее притянул ее к себе, обнял покрепче. Вся его вселенная опрокинулась, ему нужна была опора, ему нужна была она. — Я не могу любить… бога!

Он в отчаянии; безграничная, ослепляющая скорбь, вызванная ее сообщением, скребет по сердцу, затупляет восприятие, путаются мысли.

Невыносимая боль…

— Мы можем снова быть вместе, — сказала она. — Это не будет совсем то же самое, конечно, но во всех остальных отношениях… ведь это много значит…

— Пока я не умру. Может быть…

— Что?

— Может быть, боги меня тоже сделают бессмертным. Мы сможем хотя бы разделить бессмертие.

— Перед тобой еще целая жизнь в этом теле. Не делай поспешных шагов, пожалуйста, — попросила она. — Обещаешь?

— Конечно. Но… жить без тебя…

— Мне придется влачить бессмертие без тебя, любовь моя. Я буду жить, она выдавила улыбку, — конечно, не с этим… оснащением. Но…

— И я буду жить. С тобой.

— Ты уверен?

— Никогда ни в чем я не был больше уверен.

— Но ты подождешь, хорошо? Ты не сократишь эту жизнь только из-за того, что я… ухожу такрано?

Он сосредоточился. Совсем не прельщала его перспектива провести остаток своей человеческой жизни без Синди. Но видно было, что ей важно получить его согласие.