Ричард Метсон - Я-легенда

• Название: Я-легенда
• Автор: Ричард Метсон
• Жанр: Ужасы и Мистика

Он последний живой человек на Земле. Он-легенда.

---

 Она взглянула на него и покачала головой.

 - Не знаю, - сказала она. - Я просто не могу уснуть.

 - Почему?

 Словно не решаясь сказать, она прижалась щекой к подушке.

 - Ты, наверное, еще не окрепла? - спросил он.

 Она попыталась сесть, но не смогла.

 - Не надо вставать, лап, - сказал он. - Не напрягайся.

 Он положил руку ей на лоб.

 - Температуры у тебя нет, - сказал он.

 - Я не чувствую себя больной, - сказала она. - Я... словно устала.

 - Ты выглядишь бледной.

 - Я знаю: я похожа на привидение.

 - Не вставай, - сказал он.

 Но она была уже на ногах.

 - Не надо меня баловать, - сказала она. - Иди одевайся, со мной будет все в порядке.

 - Лапушка, не вставай, если тебе нездоровится.

 Она погладила его руки и улыбнулась.

 - Все будет хорошо, - сказала она. - Собирайся.

 Бреясь, он услышал за спиной шарканье шлепанцев, приоткрыл дверь ванной и посмотрел ей вслед. Она шла через гостиную, завернувшись в халат, медленно, слегка покачиваясь. Он недовольно покачал головой.

 Сегодня ей надо еще отлежаться, - подумал он, добриваясь.

 Умывальник был серым от пыли. Этот песчаный абразив был вездесущ. Над кроваткой Кэтти пришлось натянуть полог, чтобы пыль не летела ей в лицо. Один край полога он прибил к стене, над кроваткой, а с другой стороны прибил к кровати две стойки, так что получился односкатный навес, немного свисающий по краям.

 Как следует не побрившись, потому что в пене оказался песок, он ополоснул лицо, достал из стенного шкафа чистое полотенце и насухо вытерся.

 По дороге в спальню он заглянул в комнату Кэтти.

 Она все еще спала, светлая головка покоилась на подушке, щечки розовели от крепкого сна. Он провел пальцем по крыше полога - палец стал серым от пыли. Озабоченно покачав головой, он пошел одеваться.

 - Хоть бы кончились эти проклятые бури, - говорил он через десять минут, выходя на кухню. - Я абсолютно уверен...

 Он на мгновение застыл. Обычно он заставал ее у плиты: она жарила яичницу или тосты, пирожки или бутерброды, и готовила кофе. Сегодня она сидела у стола. На плите фильтровался кофе, но больше ничего не готовилось.

 - Радость моя, если ты неважно себя чувствуешь, тебе было бы лучше пойти в постель, - сказал он. - Я сам займусь завтраком.

 - Ничего, ничего, - сказала она, - я просто присела отдохнуть. Извини. Сейчас встану и поджарю яичницу.

 - Не надо, сиди, - сказал он. - Я и сам в состоянии все сделать.

 Он подошел к холодильнику и раскрыл дверцу.

 - Хотела бы я знать, что это такое происходит, - сказала она. - В нашем квартале с половиной творится то же самое. И ты говоришь, что на заводе осталось меньше половины.

 - Может быть, вирус, - предположил он.

 Она покачала головой.

 - Не знаю.

 - Когда вокруг все время бури, комар и все чем-то заболевают, жизнь быстро становится мучением, - сказал он, наливая себе из бутылки апельсиновый сок. - И разговорами о чертовщине.

 Заглянув в бокал, он выудил из апельсинового сока черное тельце.

 - Дьявол! Чего мне никогда не понять, - так это как они забираются в холодильник.

 - Мне тоже, Боб.

 - Тебе налить сока?

 - Нет.

 - Тебе бы полезно.

 - Спасибо, моя радость, - сказала она, делая попытку улыбнуться.

 Он отставил бутылку и сел напротив нее со стаканом сока.

 - У тебя что-нибудь болит? - спросил он. - Голова, что-нибудь еще?

 Она медленно покачала головой.

 - Хотела бы я действительно знать, в чем дело, - сказала она.

 - Вызови доктора Буша. Сегодня. Обязательно.

 - Хорошо, - сказала она, собираясь встать.

 Он взял ее руки в свои.

 - Нет, радость моя, посиди здесь, - сказал он.

 - Но, в самом деле, нет никакой причины... Не знаю, что происходит, - сердито сказала Вирджиния.

 Она всегда так реагировала, сколько он знал ее. Когда ей нездоровилось, это доводило ее, слабость - раздражала. Всякое недомогание она воспринимала как личное оскорбление.

 - Пойдем, - сказал он, поднимаясь, - я провожу тебя в постель.

 - Не надо, оставь меня здесь, я просто посижу с тобой. А прилягу, когда Кэтти уйдет в школу.

 - Хорошо, может, ты съешь чего-нибудь?

 - Нет.

 - А как насчет кофе?

 Она покачала головой.

 - Но если ты не будешь есть, ты _действительно_ заболеешь, - сказал он.

 - Я просто не голодна.

 Он допил сок и встал к плите поджарить себе парочку яиц. Разбив об край, он вылил их на горячую сковороду, где уже шкворчал жирный кусок бекона. Взяв из шкафа хлеб, он направился к столу.

 Давай сюда, - сказала Вирджиния. - Я суну его в тостер, а ты следи за своим... О, Господи!

 - Что такое?

 Она слабо помахала в воздухе рукой.

 - Комар, - сказала она, поморщившись.

 Он подкрался и, изготовившись, прихлопнул комара между ладонями.

 - Комары, - сказала она. - Мухи и песчаные блохи.

 - Наступает эра насекомых.

 - Ничего хорошего, - отозвалась она. - Они разносят инфекцию. Надо бы еще натянуть сетку вокруг Кэтти.

 - Знаю, знаю, - сказал он, возвращаясь к плите и покачивая сковородку так, что кипящий жир растекся поверх белка. - Все собираюсь этим заняться.

 - И аэрозоль тот, похоже, тоже не действует, - сказала Вирджиния.

 - Совсем не действует?.. А мне сказали, что это один из лучших.

 Он стряхнул яичницу на тарелку.

 - Ты в самом деле не хочешь кофе?

 - Нет, спасибо.

 Она протянула ему запеченный хлебец с маслом.

 - Молись, чтобы на нас еще не обрушилась какая-нибудь новая порода супержуков, - сказал он. - Помнишь это нашествие гигантских кузнечиков в Колорадо? Говорят, там было что-то невиданное.

 Она согласно кивнула.

 - Может, эти насекомые... Как сказать? Мутируют.

 - Что это значит?

 - Это значит... Видоизменяются. Внезапно. Перескакивая десятки, сотни ступеней эволюции. Они иногда развивают при этом такие свойства, которые они, может, никогда бы и не приобрели, если бы не...

 Он умолк.

 - Если бы не эти бомбежки?

 - Может быть, - сказал он. - Похоже, что песчаные бури - это от них. Может быть, и многое другое.

 Она тяжело вздохнула.

 - А говорят, что мы выиграли эту войну.

 - Ее никто не выиграл.

 - Комары выиграли.

 Он едва заметно улыбнулся.

 - Похоже, что они.

 Некоторое время они сидели молча, звяканье его вилки да стук чашки о блюдце нарушали утреннюю кухонную тишину.

 - Ты заходил сегодня к Кэтти? - спросила она.

 - Только что заглянул. Она прекрасно выглядит.

 - Хорошо.

 Она изучающе посмотрела на него.

 - Я все думаю, Боб, - сказала она, - может быть, отправить ее на восток, к твоей матери, пока я не поправлюсь. Это ведь может оказаться заразно.

 - Можно, - с сомнением отозвался он. - Но если это заразно, то там, где живет моя мать, вряд ли будет безопаснее.

 - Ты так думаешь? - она выглядела озабоченной.

 Он пожал плечами.

 - Не знаю, лапа. По-моему, ей здесь вполне безопасно. Если обстановка вокруг будет ухудшаться, мы просто не пустим ее в школу.

 Она хотела что-то сказать, но остановилась.

 - Хорошо.

 Он посмотрел на часы:

 - Мне бы надо поторапливаться.

 Она кивнула, и он быстро доел остатки завтрака. Пока он осушал чашку кофе, она спросила его про вчерашнюю газету.

 - В спальне, - ответил он.

 - Есть что-нибудь новенькое?

 - Ничего. Все то же самое. Так по всей стране, то здесь, то там. Микроба они пока обнаружить не смогли.

 Она прикусила нижнюю губу.

 - И никто не знает, что это?

 - Сомневаюсь. Если бы знали - если бы хоть кто-нибудь знал - они бы непременно сообщили.

 - Не может этого быть - чтобы никто не имел понятия...

 - Понятие у каждого свое. Да что с того толку.

 - Но что-то они говорят?

 Он пожал плечами.

 - Все бактериологическое оружие находится под контролем...

 - Ты не думаешь, что это?..

 - Бактериологическое оружие?

 - Да.

 - Но война-то закончилась.

 - Боб, - внезапно сказала она, - как ты думаешь, тебе надо идти на работу?

 Он вымученно улыбнулся.

 - А что еще делать? Нам же надо что-то есть.

 - Знаю. Но...

 Он через стол дотянулся до нее и почувствовал, как холодна ее рука.

 - Лапушка, все будет хорошо, - сказал он.

 - Ты думаешь, Кэтти надо отправлять в школу?

 - Думаю, да. Пока не было заявления правительства о закрытии школ, я не вижу причины держать ее дома. Она абсолютно здорова.

 - Но там, в школе - все дети."

 - Я все-таки думаю, что так будет лучше, - сказал он.

 Она тихо вздохнула.

 - Хорошо. Пусть будет по-твоему.

 - Что-нибудь еще, пока я не ушел? - спросил он.

 Она покачала головой.

 - Сегодня не выходи из дома, - сказал он. - И ляг в постель.

 - Ладно, - ответила она, - как только отправлю Кэтти.

 Он погладил ее по руке. На улице сигналил автомобиль. Глотнув остатки кофе, он забежал в ванную сполоснуть рот, достал из стенного шкафа пиджак и, на ходу натягивая его, поспешил к выходу.