Эмили Кармайкл - Цветок Прерий

• Название: Цветок Прерий
• Автор: Эмили Кармайкл
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-210-0

Действие романа разворачивается на просторах Дикого Запада в 80-х годах XIX века. Полна нелегких повседневных забот и необычных приключений жизнь хозяйки ранчо Маккензи Батлер. Выстоять и победить в мире, где царят беззаконие и несправедливость, отважной женщине помогают любовь и бесконечная вера в любимого человека.

---

Уже возле дома Маккензи оглянулась на столб пыли, поднятый всадниками. Они разделились на две группы – одна направилась к реке; другая, включая апачей, помчалась к полю, где паслись двухлетние лошадки. Даже с такого расстояния можно было узнать Кэла, ехавшего с апачами.

У Маккензи ком застрял в горле. Она почувствовала себя глупой девчонкой, забывшей уроки прошлого.

Оставалось лишь надеяться на божью помощь.

ГЛАВА VIII

Войдя в полутемную прихожую, Кэл подумал, что дом Батлеров остался таким, как и прежде, но в то же время как-то изменился.

В углу стояла старая вешалка для шляп, только на ней не хватало шляпы Фрэнка Батлера. В застекленном шкафу для оружия было так же тесно, как в былые времена: винтовка Фрэнка стояла в одном ряду с двенадцатизарядным дробовиком и двумя винчестерами. На сверкающей металлической поверхности стволов, как всегда, не было ни единого пятнышка, ни одной пылинки, а деревянные части были отполированы до блеска. Несомненно, Маккензи знала цену хорошему оружию, но, возможно, за арсеналом следила Лу.

Кэл подошел к приоткрытой двери, ведущей в кабинет. При Фрэнке все здесь бывало завалено бумагами, теперь же на массивном дубовом столе и в шкафах царил идеальный порядок, и едкий дым любимых сигар Фрэнка давным-давно выветрился… Когда-то в этом кабинете Батлер попросил Кэла покинуть «Лейзи Би» – спокойно, без всякой злобы. Он пожелал молодому человеку хорошо устроиться в другом месте, Фрэнк хотел ему только добра, но без Маккензи. Он сказал, что Кэл хороший парень, но его дочь слишком молода и наивна, она не понимает, что такое любовь, и к чему могут привести ее выдумки о том, что она любит Калифорнию Смита.

Кэл улыбнулся, хотя эти воспоминания больно укололи его. Фрэнк понимал свою дочь еще хуже, чем Кэл, а понять в ней все не смог ни тот, ни другой. Кэл прекрасно помнил, в каком был шоке, когда в ту ночь Маккензи пришла к нему и потребовала, чтобы он на ней женился. Несмотря на свою наивность, она инстинктивно догадалась, как получить то, чего ей хотелось: Кэл быстро отказался от честного намерения оставить ее в покое. Когда женщина так желанна, ей ничего не стоит соблазнить тебя. Если бы на следующее утро он не очнулся от этого наваждения, если бы они уехали вместе, как хотела Маккензи, интересно, что было бы с ними теперь? Надоело бы Маккензи быть женой вечного изгнанника и дикаря? Померкла бы ее радость, когда она превратилась бы в спутницу «желтоволосого апача»?

Из комнаты послышался смех, вернувший Кэла к реальности. Он тихо подкрался к приоткрытой двери и заглянул внутрь. Фрэнки сидела на подоконнике возле матери. Обе головы – одна рыжая в ярком свете солнца, бьющего в окно, другая золотистая – вместе склонились над книгой, лежавшей на коленях Маккензи. Она читала вслух, а Фрэнки тыкала пальчиком в картинки и хихикала. Они обе были так увлечены, что не заметили присутствия Кэла.

«Кое-что хорошее мы с Маккензи все-таки создали тогда», – подумал Кэл. Фрэнки была для него солнечным лучом, осветившим всю дальнейшую жизнь. Светлая, всегда смеющаяся, такая простодушная и общительная – она была чудесным ребенком. В тот ужасный день, когда Маккензи навсегда лишилась беспечного веселья, ее доверчивость и смех перешли в ребенка, который уже был зачат. Любовь, которой суждено было зачахнуть, не успев расцвести и окрепнуть, подарила этот прекрасный плод.

Кэл продолжал смотреть, не отрываясь, впитывая эту счастливую картину, и тихо улыбался. Но вдруг Маккензи подняла глаза от книги – на какое-то мгновение взгляд ее потеплел, но она тут же прогнала улыбку с лица и придала ему обычное выражение неприступности.

– Я… я постучал, – начал неуверенно объясняться Кэл, – но никто не ответил…

Маккензи молчала – видимо, она очень испугалась.

– Наверное, я не услышала, – сказала она наконец, – в чем дело, Кэл?

– Джордж и Гил обнаружили в долине пятерых кастрированных бычков. Клеймо «Лейзи Би» кто-то на них переделал на надпись «Р. А», причем, очень умело, но парни заметили подделку.

Кэл не стал упоминать о том, что и Джордж Келлер, и Гидеон Смолл в былые времена тоже занимались подделкой клейма, поэтому у них был наметан глаз на такие вещи.

Маккензи закрыла книгу и нахмурилась.

– «Р. А.», – задумчиво повторила она, – я не знаю такого клейма, но могу поклясться, что в этом деле не обошлось без Натана Кроссби. Если бы кто-то захотел украсть скот, его просто бы украли, а не стали возиться с подделкой клейма.

Ласково шлепнув Фрэнки по колену, Маккензи поднялась.

– Мне нужно сходить в кабинет и проверить, нет ли такого клейма в моих книгах.

– А дальше мы не будем читать? – разочарованно спросила девочка.

– Мы обязательно дочитаем этот рассказ, малышка. Я сейчас вернусь.

Когда Маккензи вышла, Фрэнки слегка поморщилась от досады, но не стала строить обиженных гримас. Ее мама всегда говорила, что дуются только маленькие дети, и каждый раз, когда Фрэнки начинала дуться, мама делала такое «надутое» лицо, дразня девочку, что Фрэнки не могла удержаться от смеха. Поэтому сейчас малышка не позволила себе распускаться, боясь, что мама вернется и начнет корчить рожицы перед Калифорнией; а Фрэнки не хотела, чтобы мамочка глупо выглядела перед ним, она хотела, чтобы ее мама приглянулась Кэлу, и он навсегда остался на их ранчо.

Калифорния пришелся Фрэнки по душе. Она немного побаивалась всех других работавших на ранчо мужчин. Ну, может быть, не побаивалась, а просто они не нравились ей. В конце концов, Фрэнки было уже пять, а пятилетняя девочка не должна бояться, как маленькая.

А те другие мужчины часто плевались, от них плохо пахло, но самое главное – они никогда так не улыбались Фрэнки, как это делал Калифорния. Девочка хотела, чтобы Калифорния остался на ранчо, а если он женится на ее маме, он обязательно останется.

Фрэнки спрыгнула с подоконника, подошла к Кэлу и потянула его за штанину.

– Мама читала мне книжку, – сказала она и протянула ему книгу.

Кэл стоял и смотрел в ту сторону, куда исчезла ее мама, и по выражению его лица Фрэнки решила, что мамочка все-таки ему нравится. Она не станет рассказывать Кэлу, как плохо мама называла его, когда думала, что Фрэнки не слышит. Он может обидеться, если узнает, что мама называла его «надутой змеиной задницей» или не «надутой», а как-то еще – Фрэнки уже не помнила. Ее живо отправили бы в угол, если бы она повторила те слова. Фрэнки даже не знала, что у змей бывает задница, но, естественно, Калифорнии не понравилось бы, что мама так нехорошо называла его.

– А ты любишь книги?

Кэл, улыбаясь, смотрел на девочку. Фрэнки подумала, что у него замечательная улыбка – все зубы целые и белые, на щеках появляются ямочки, а голубизна глаз становится еще ярче.

– Мама читала мне сказки, которые сочинил человек по имени Эзоп. В слове «Эзоп» первая буква «э» – я уже знаю, ведь я учусь читать! – похвасталась Фрэнки. – А твоя мама читала тебе книги, когда ты был маленьким?

Кэл устроился на подоконнике и задумался. Девочка и не подозревала, что задала ему такой сложный вопрос.

– Мою маму звали Дон-сей. Она рассказывала мне много сказок, но они не были написаны в книгах, как эта, которую сочинил мистер Э…

– Эзоп. Э-зоп, – она гордо повторила это имя.

– Да. Люди, с которыми я жил, когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, – апачи. Они не пишут на бумаге. Они говорят на языке, который существует только в их мыслях.

– Ты хочешь сказать, что индейцы не умеют читать?

– А им не нужно читать. Их сказки, законы и обычаи передаются от родителей к детям с помощью простых слов. Среди апачей много замечательных рассказчиков, которые могут часами развлекать детей и взрослых.

Это показалось Фрэнки очень занимательным.

– И что происходит в этих сказках?

– А ты хочешь услышать такую сказку?

– Конечно! – Фрэнки подпрыгнула и забралась на подоконник. – Пожалуйста, Калифорния, – сказала она, принимая обычную позу, в которой она слушала.

Для этого девочка положила руку Калифорнии к себе на плечи и прижалась к нему сбоку. Да, прижиматься к Калифорнии совсем не то, что к маме. Он был, как нагретый солнцем камень, – такой же теплый и твердый. Когда девочка устроилась возле Кэла, ей показалось, что она наконец-то получила то, чего ей давно не хватало. Фрэнки очень понравилось сидеть рядом с Кэлом, но про сказку она не забыла.

– Теперь ты можешь начинать, я готова.

– Хорошо, – сказал он.

Кэл придерживал ее плечики так бережно, будто Фрэнки была хрупкой, как стекло. А девочка заметила в его глазах такой же теплый свет, как у мамы, когда они вот так сидели вместе.

– Эту сказку мне рассказывал отец.

– Он рассказывал тебе сказки? – удивилась Фрэнки.

Те апачи, которых Фрэнки успела повидать за свою короткую жизнь, не были похожи на людей, способных рассказывать сказки маленьким девочкам и мальчикам.