Колин Маккалоу - Символ веры третьего тысячелетия

• Название: Символ веры третьего тысячелетия
• Автор: Колин Маккалоу
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7107-0119-X

Действие происходит в ближайшем будущем.

Третье тысячелетие нашей эры. Человечество в тисках жесточайшего кризиса. Надежда на нового Мессию и спасителя, но… Спасителя губит женщина, которую он любит.

---

– Ох и трудно же с ней, – пожаловалась Мама, не понимая, что случилось с дочерью и как теперь быть.

– Она просто завидует Джошу, – предположил Джеймс.

– Ну, вот что, – сказала Мама, заворачивая футболку в плакат. – Думаю, лучшее, что мы сможем сделать – это сжечь их.

– Дайте их мне, я спущу их в мусоропровод, – вскочила Марта.

Но Эндрю протянул руку за свертком:

– Нет, уж лучше я. А ты, Мышка, свари-ка мне лучше горячего шоколаду…

А вскоре к ним в дом нагрянул Эллиот Маккензи. Чувствовалось, что он прибыл с грандиозной вестью. Но терпеливо ждал, пока Мама приготовит обед. Сидел себе да разглядывал лица Кристианов, сравнивая этих людей с их знаменитым родственником.

– Джошуа собирается в многомесячное турне по Соединенным Штатам, – сказал гость за кофе. – Поступило также множество заявок из-за рубежа. Англия, Франция, Г ер-мания, Италия хотят его видеть у себя. И латиноамериканские страны тоже.

Они внимательно слушали, гордые и слегка озадаченные.

– Во всяком случае, у меня есть идея, которой я хочу поделиться с вами, – продолжал он – Учтите, немедленного ответа не требую. Вы всегда помогали Джошуа в клинике, кому как не вам знать его, – он повернулся к Джеймсу: – Не подумать ли вам, Джеймс, – вам и Мириам – о поездке в Европу? Ради Джошуа? Я ведь знаю, что Мириам хорошо знает языки, в отличие от Джошуа. Ваша помощь была бы бесценна. И для вас, Эндрю, у меня тоже есть работа – если заинтересуетесь. Южная Америка, а? Вы, Марта и Джошуа… Вы же бегло говорите по-испански, а если еще пройти ускоренный курс португальского…

– Откуда вы знаете, какими языками мы владеем? – спросила Мэри, глядя на Маккензи так пристально, что он смутился.

– Джошуа сказал мне… как-то за обедом. Знаете, он страшно гордится вами. Думаю, он будет очень, очень рад, если вы поможете ему в заграничных турне.

– Трудно решиться, – задумчиво сказал Джеймс. – Обычно такие важные решения принимает у нас Джошуа. Нельзя ли нам связаться с ним по телефону или еще как-нибудь, чтобы он… чтобы он посоветовал, как нам быть.

– Я старался Джошуа не тревожить, да он так загружен, что, честное слово, лучше бы и вам, Эндрю, его не беспокоить, – сказал Маккензи.

– Я поеду, – неожиданно сказала Мэри Братья изумленно посмотрели на нее.

– Ты? – спросил Джеймс.

– Да. А почему бы и нет?

– Все-таки нам с Эндрю могут помочь жены, да и языки мы знаем…

– Пожалуйста, пустите меня! – прошептала она.

Эндрю рассмеялся:

– Да мы вообще еще не решили, поедет ли вообще кто-нибудь из нас… Но Джимми прав если ехать – то нам. А вы с Мамой присмотрите за домом. Действительно, соблазнительное предложение, Эллиот. Да и моей жене пойдет на пользу пара месяцев в Южной Америке.

Мать доктора Кристиана встретила его в городе Мобил, штат Алабама. Свое неожиданное появление она объяснила тем, что нет смысла присматривать за бездействующей клиникой.

– Ты не представляешь себе, что творится в Холломане, – весело рассказывала она сыну – Повсюду толпы! Они приходят не лечиться а чтобы взглянуть на наш дом, выпить чашечку кофе, побеседовать с нами – ведь мы твоя родня. Копошатся под ногами, ничем не дают заниматься… А может это и к лучшему дорогой мой. Всем нам нашлась другая работа Мистер Маккензи отправляет Джеймса и Мириам в Европу: там распродали книгу и все толки – вокруг тебя. А ты ведь занят здесь, да и языками не владеешь. А Эндрю поскольку тот прекрасно говорит на испанском, мистер Маккензи посылает вместе с Мартой в Южную Америку. Там книга тоже разошлась. Осталась одна я без работы. О ком теперь заботиться, если твои братья с женами уже уехали в Нью-Йорк – там их проинструктируют, что к чему, и домой они уже не вернутся. А Мэри я оставила присмотреть за домом и, главное, за садом, пока сама я буду ездить с тобой.

– А клиника? – вспыхнул Джошуа.

– Но ведь теперь у тебя другая работа, правда? Теперь клиника Кристиана – вся страна. И даже другие страны. Будь спокоен, Джеймс на славу потрудится вместо тебя за рубежом. Когда Маккензи уехал, мы устроили семейный совет и решили: если мы чем и можем помочь в твоем нелегком труде – так это тем, что возьмемся рекламировать твою книгу.

– Что я наделал…

Раз уж не удалось оградить Кристиана от этого бурного потока информации, Карриол решила вмешаться, как только Мама выдохнется. И вмешалась, надеясь ликвидировать последствия этого стихийного бедствия:

– Джошуа, вы делаете, что можете: помогаете миллионам. В стране уже совсем другая атмосфера, чем раньше. Благодаря вам!

– Это правда? Неужели правда, Джудит?

– Дорогой мой, – сказала она, взяв его за руки. – Разве я посмела бы лгать? Вы творите настоящее чудо…

– Я не умею творить чудес… Я только пытаюсь сделать человека лучше.

– Да, конечно. Я употребила это слово… ну, в переносном смысле.

– Но что я наделал со своей семьей!..

– За какой-то месяц вы проделали путь от полной безвестности к настоящей славе. Разве мы знали, что так будет? Никто не знал, я тоже. Откуда же было знать об этих толпах паломников в Холломане… Но Мама права: клиника доктора Кристиана не закрыта, она просто сменила адрес.

– По-вашему выходит, будто смысл моей жизни – в том, чтобы закрылась моя клиника.

– Ну, хорошо, Джошуа, если именно клиника вам дороже всего на свете – откройте ее заново. И только-то. Джеймс и Эндрю вернутся, вы все снова соберетесь вместе, откроете клинику и все в вашей жизни будет как прежде. Конечно, вы не перестанете быть автором знаменитой книги. Но ведь вы, уверена, и не хотите, чтобы люди забыли о ней. А в остальном все пойдет своим чередом. Мамины новости подействовали на вас так сокрушительно, потому что вы были далеко от дома и вам кажется, будто вы предали семью, клинику… А как вы думали – попытка вылечить стольких людей не потребует самоотдачи, жертв? Такая работа требует от человека перемен в жизни. Ведь в вашей же собственной книге сказано, что перемены требуют времени, терпения, работы над собой. Разве не так, Джошуа?

– Ну вот видите, – попытался он засмеяться. – Значит, я не достоин собственных поучений… Только и способен смущать людей.

– Джошуа, уже поздно. Завтра придется встать в шесть: встреча назначена на утро. Шли бы вы спать.

Он послушался. Но Карриол долго не могла успокоиться: впервые за время турне она видела Кристиана таким подавленным. А все – Мама! Что за слепая, животная, неразумная любовь! И пока Карриол в лепешку расшибалась, чтобы загладить оплошность Мамы, сама виновница сидела, как ни в чем не бывало, и только глазела то на Джошуа, то на Джудит, будто и впрямь не могла взять в толк, что наделала. Она что, и впрямь ничего не соображает? Иначе почему, когда Джошуа наконец-то отправился спать, пыталась броситься за ним следом? Карриол довольно бесцеремонно преградила ей путь.

– Ну, нет, подождите-ка. Хочу вам сказать пару слов, – сказала мрачно, оттесняя Маму от комнаты Джошуа и подталкивая к спальне, которую Джудит уже мысленно отвела ей. А что, Мама рассчитывала на что-нибудь другое? Думала поселиться вместе с Джудит, в которой души не чает? И как она вообще попала в Мобил? Уж конечно, не с помощью «Аттикус». И ведь наверняка знала, что поступает неправильно, но не остановилась… Карриол угрюмо смотрела на нарушительницу покоя.

– А в чем дело, Джудит? – дрожащим голосом спросила Мама. – Что такое-то? В чем я виновата?

– А зачем нужно было городить всю эту чепуху – что клиника закрылась, что братья разъехались?

– Но это же правда? Почему он не должен об этом знать? Я хотела его порадовать, – захныкала Мама.

– Да? Я ведь тоже обо всем этом знаю, но молчу! Его надо беречь: он очень устает, мало спит, тратит столько энергии на своих читателей… Мама, зачем вы приехали? Неужели не понимаете, что ваше присутствие потребует от него дополнительных сил?

– Я его мать! Ему было четыре годика, когда… Да вы и так знаете. Я потому и примчалась сюда, что знаю: ему трудно. Поверьте, доктор Карриол: я не обузой хочу быть, а помощницей.

– Ради всего святого, бросьте вы пустую болтовню, – устало сказала Карриол. – Если бы вы на самом деле так тревожились о сыне, вы бы сидели сейчас в Холломане и присматривали за домом, чтобы обеспечить, так сказать, прочный тыл. А сюда прислали бы Мэри. Бедняжка, осталась там одна, взаперти… Не надо обманывать ни меня, ни себя: вас погнало сюда любопытство да тщеславие. Конечно, вы все еще эффектная дама, в расцвете сил, люди непременно захотят поглазеть и на вас, и вам есть что им продемонстрировать. То-то все восхитятся! Станут на все лады расхваливать вас, поздравлять с успехами вашего первенца…

– Джудит!

– Слушайте, Мама: ему вовсе не нужна забота. Тот, кто устал, не будет носиться по всей стране, из конца в конец, и выступать, выступать, выступать… Он и думать не думает о вас. К тому же вы только испортите всю музыку своими разглагольствованиями о том, как хорошо иметь четырех детишек: он-то внушает своим слушателям, что в идеале надо иметь одного-единственного. Просто вам обидно: как это о вас забудут газеты, радио и телевидение! Что, не правда?