Ферн Майклз - Валентина

• Название: Валентина
• Автор: Ферн Майклз
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-522-3

Действие романа разворачивается в эпоху крестовых походов под предводительством Ричарда Львиное Сердце. В центре повествования – судьба Валентины, юной девушки из свиты Беренгарии Наваррской, которая оказывается в водовороте бурных событий – интриг и измен. Вызвав гнев своей развратной королевы, Валентина мужественно противостоит ударам судьбы и после многих приключений находит свое счастье в объятиях, сарацинского воина.

---

Завладев миской похлебки, Розалан стала зачерпывать варево тремя пальцами и жадно втягивать жижу в рот.

– Меня просто тошнит! Как ты можешь эту гадость есть? Тебе все равно, что с тобой случится после? Посмотри, как отвратительно ты выглядишь, вот так обсасывая пальцы! Боже! Зачем ты зашвырнул меня к этим варварам? Кочевники! Свиньи! – Валентина возвела руки к небесам. – Розалан, и ты действительно думаешь, что тебя может купить богатый человек, чтобы поместить в свой гарем и сложить сокровища к твоим ногам? Как можно быть такой глупой?

Бедуинка продолжала с аппетитом есть, получая от отвратительного варева очевиднейшее удовольствие. Украдкой она поглядывала на Валентину – девушка вскочила и теперь возвышалась над своей подругой, уперев в бока руки. Ее щеки пылали, а глаза были полны негодования и ярости. Придворная дама английской королевы не унималась:

– Нет, ты посмотри на себя! Ты только посмотри! Где твоя гордость? Где это твое особенное внутреннее чутье? Где твоя душа? Ба! Да ты продалась за миску похлебки и одеяло, полное блох, всего лишь ради того, чтобы согреться холодной ночью!

Вместо ответа Розалан облизнула пальцы, собрав со дна миски гущу.

– Перестань сейчас же издавать эти ужаснейшие звуки! Ты разве не слышишь, что я тебе говорю? – воскликнула Валентина.

Опустившись на колени, она с трудом удерживалась, чтобы не ударить бедуинку. Схватив ее за руки, Валентина не позволила подруге снова поднести ко рту грязные пальцы.

– Розалан, послушай же меня, прошу тебя!

Словно только сейчас заметив девушку, бедуинка подняла на нее глаза и приняла снисходительный вид.

– Ты ведь знаешь мое отношение к нищим попрошайкам. Стоит один раз дать им что-нибудь, как будешь подавать каждый день, и так – всю жизнь. Я же привыкла отвечать только за себя!

Валентина с силой встряхнула подругу:

– Ты самое невыносимое существо, какое только Бог посылал на землю.

– Шшш! Говори тише! Ты забываешь, кем должна притворяться! Если будешь кричать, не сомневайся, тебе придется быстрее, чем хотелось бы, предстать перед своим Богом.

– И когда ты только задумаешься о жизни? – спросила Валентина уже потише, но с прежней горечью. – Ты идешь навстречу своей судьбе, полагая, что ее нельзя изменить. Ты говоришь, неизбежное можно только принять. Но как ты можешь согласиться с судьбой, что сулит тебе рабство до конца твоих дней? Или это благодать, ниспосланная тебе Аллахом? Неужели ты никогда не оглядывалась вокруг себя и не замечала, каково будущее женщин, остающихся при войске? Даже за то короткое время, что провела среди них, я увидела, как грубо с ними обращаются: у многих нет зубов, тела исхлестаны плетью!.. Во время месячных и после родов, когда ни один мужчина не прикасается к ним – что тогда с ними происходит? Я скажу тебе! Они голодают! У них пропадает молоко, потому что они не могут даже купить воды у водоноса. Их дети тоже голодают и дерутся с собаками из-за отбросов, небрежно выкидываемых из шатров. Ты, конечно, еще молодая и сильная, совсем дитя по понятиям христиан, но долго ли ты будешь оставаться молодой и привлекательной для мужчин? Открой глаза, Розалан! Посмотри, что тебя ждет! Я прихожу в ужас, когда думаю об этом, и очень боюсь. И если жизнь шлюхи при войске представлялась тебе лучшей участью, чем доля рабыни, то могу себе представить, что нам уготовано! – Валентина оказалась в полном изнеможении, закончив свою пылкую речь, слезы сверкали у нее на ресницах, и последние лучи заходящего солнца отражались в глубине глаз, полных боли.

Розалан едва удержалась, чтобы не обнять подругу и не успокоить ласковыми словами. Однако, когда она заговорила, в ее голосе прозвучала неприкрытая ярость:

– А теперь твоя очередь выслушать меня, Валентина! Мне отвратительна бурда, которой нас кормят, однако я ее ем, потому что это мудро. Смерть меня не привлекает, молодость и красота – единственное, что у меня есть для продажи. Что же касается моей души, той тайной сердцевины, как мы это называем, то она все еще моя! Ее я не продаю и делаю все возможное, чтобы сохранить, но наверняка не сохраню, если стану голодать и доведу себя до смерти. И не говори мне о рубцах от плети на теле! Ты видела хоть один у меня? Нет! А ты пришла ко мне из мира христиан со следами порки на спине. С тобой грубо обошлись мужчины. Они ворвались в шатер и изнасиловали тебя. И что ты получила за это? Ничего! Женщины всегда страдают от грубого обращения, но умные женщины понимают, какую выгоду могут они из этого извлечь. Если выгода состоит в том, чтобы душа не рассталась с телом, меня она устраивает. Таков мой выбор, и это единственный путь, который мне известен.

Розалан отставила миску похлебки и придвинулась к Валентине, заговорив уже не таким враждебным и резким тоном.

– Бедная голубка! Ты боишься будущего. Я тоже. Но у меня еще есть надежда.

В тот вечер Валентина все-таки отказалась от своей порции похлебки и провела долгие ночные часы, молча глотая горькие слезы до самого рассвета. Однако на следующий день к полудню она попросила, чтобы ее подняли на верблюда, где уже сидела Розалан, и принялась, как и бедуинка, прятать свое красивое лицо от немилосердного солнца и укусов оводов.

К радости Розалан, Валентина стала втирать бараний жир в ступни и проявлять больше интереса к расчесыванию волос и вытряхиванию из локонов упрямых песчинок, набивавшихся то и дело.

День за днем извивающийся меж песков длинный караван, сопровождаемый надежной охраной, приближался к Дамаску – к будущему путешественников. Так как закованные в кандалы пленники не могли передвигаться слишком быстро и приходилось часто делать привалы из-за маленьких детей, то прошло несколько недель, прежде чем караван достиг ворот древнего города.

К этому времени, по совету Розалан, Валентина уже съедала свои порции похлебки и старалась заснуть холодными ночами. Ее волосы снова превратились в темное, как ночь, облако блестящих локонов, а руки и ступни вновь стали мягкими и нежными, благодаря бараньему жиру. И вместе с преображением внешности восстанавливался и ее дух – стойкость нужна была Валентине, чтобы выжить.

* * *

Однажды после полудня, когда солнце ослепительно сияло, застыв высоко в небе, караван обогнул холм, и перед путешественниками открылся вид на Дамаск.

Всех, кому предстояло пройти через торги, заковали в кандалы и только после этого прогнали через городские ворота. К тому времени солнце уже село и тьма опустилась на узкие улочки и рынки. Валентина цеплялась за руку Розалан, опасаясь, что ее разлучат с подругой. У самой бедуинки ладонь была влажной от пота, выдавая волнение мусульманки.

– Что же с нами будет? – тихо спросила Валентина.

Розалан пожала плечами:

– Одному Аллаху это известно! Стражник, шагавший рядом с ними, ответил:

– Все не так уж плохо! – отозвался он добрым голосом. – Малик эн-Наср запросил высокую цену за своих людей. А чем выше цена, тем лучше с вами будут обращаться после торгов. Сейчас женщин отделят от мужчин и разместят в разных кварталах. У вас будет время отдохнуть, умыться и приготовиться к торгам. Я нисколько не сомневаюсь, что такие красивые женщины, как вы, займут высокое положение в гареме верховного владыки, – он подбадривающе кивнул и продолжил обход колонны пленников.

– Вот видишь, голубка, что я тебе говорила? – лучезарно заулыбалась Розалан. – Ты сама слышала, что он сказал: скорее всего, мы отправимся в благоуханный гарем верховного владыки! Благослови же свою судьбу, Валентина! Аллах улыбается тебе!

В квартале, огороженном со всех сторон стенами, бедуинка и ее подруга вместе с другими женщинами каравана были вымыты, умащены благовониями и наряжены в одежды из тончайших тканей и драгоценные головные уборы. Браслеты украшали руки повыше локтя и щиколотки ног у мягких туфелек из козьей кожи. Розалан помогла Валентине облачиться в этот странный для нее наряд и отступила, залюбовавшись девушкой. Прозрачная юбка держалась на серебряном поясе, охватывавшем бедра, короткая кофточка сиреневато-синего цвета была расшита серебряными нитями.

– Я никогда прежде не видела таких роскошных нарядов! – воскликнула Розалан, подхватывая щетку для волос, чтобы причесать подругу.

Валентина чувствовала себя обнаженной. Серебряный пояс не прикрывал живота, а кофточка оказалась такой короткой, что едва скрывала грудь. Розалан украсила шею девушки тонкими цепочками. Соскользнув в ложбинку груди, они приятно холодили кожу. Широкая пышная юбка спускалась до самых пальцев ног, но сквозь тонкую ткань просвечивалось тело.

– Я не могу в этом наряде показаться перед людьми!

Терпение бедуинки истощилось. Она схватила Валентину за плечи и встряхнула.

– Ты покажешься в этом наряде перед людьми! Ты должна это сделать! Лучше уж оказаться в гареме богатого калифа, чем в серале. В гареме хозяин пошлет за тобой и станет оказывать тебе знаки внимания и уважения, как женщине, вошедшей в его семейство. А хочешь, я расскажу, что будет с тобой в серале? Знаешь, скольким мужчинам тебя заставят там прислуживать? Если же откажешься, засекут плетьми до смерти! Ты не догадываешься, как долго может надеяться прожить женщина в публичном доме? Уверяю тебя, Валентина, коротка жизнь у тех, кто попадает туда. Мужчины заразят тебя дурной болезнью и станут избивать лишь потому, что злые демоны вселились в их души!..