Алджернон Суинберн - Эрехтей

• Название: Эрехтей
• Автор: Алджернон Суинберн
• Жанр: Драматургия

Перевод Эдуарда Ермакова трагедии А.Суинберна «Эрехтей» (1876 г), созданной на сюжет из мифологической истории Афин.

---

Алджернон Чарлз Суинберн Эрехтей Трагедия

Атосса: Кто же вождь у них и пастырь,

кто над войском господин?

Хор: Никому они не служат,

не подвластны никому.

Эсхил Персы, 241-242

Посвящается моей матери

Действующие лица:

ЭРЕХТЕЙ

ХОР АФИНСКИХ СТАРЦЕВ

ПРАКСИТЕЯ

ХТОНИЯ

ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА

ВЕСТНИК

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

АФИНА

ЭРЕХТЕЙ

О матерь жизни, смерти и всех дней людских,[1]

Земля, тебя благословлю я раньше всех рождённых

И с бОльшим правом назову влюблёнными устами

Своей родительницей, ведь из этой плоти

И животворной крови я дыханье получил:

Узри меня, своё дитя, царя среди людей,

Которого родил с тобою лукавый, сильный Бог,[2]

Творец железа и огня — меня в тебе он зачал,

Скрестив холодный меч и факел воспылавший;

Меня, приёмыша Паллады, что в её тени 10

Воспитан до поры взросления, долгов возврата,

Когда хвалу ей возгласил на празднике трёхлетья,

И смог на диких лошадей надеть узду тугую,

Их силу укротив, лишив желаний вольных,

И вынес хватку рук и силу ног мужских в борьбе,

И управлять сумел четвёркою колёс горячих,

Что вдаль несут повозку; ты меня узри, царя,

Что ныне стал нагим перед тобою, плача.

Послушай, мать святая всех рождённых в мир,

Кто для меня всего ценнее и дороже всех: 20

О Мать — Земля, тебя иных Богов я прежде

Спрошу — что натворили мы? Каким же словом

Иль неуместным делом породили дикое проклятье,

Что как огнём давно нас жжёт? Смотри — стою

У кромки стен, короной увенчавших город,

Как голова венчает тело, коли смерть в свой час

Его не истребит; пока ж роса рожденья и зари

Свежа на нём, роса твоей утробы; видим ясно

Наш град прекрасным, как дитя; вновь солнце

Свой круг дневной над миром совершает, 30

И веселится, созерцая под собою на земле

Вещь, красотой сравнимую лишь с ним и небесами,

Достойную восторга и борьбы Богов; но ныне

Накат волны, их схваткой порождённой, может

Его смыть в море, гибель принести, оставив

Прекрасное творенье в небреженье; и на землях,

Где стены, улицы заполнены народом шумным,

Пастись начнут безгласные стада валов,

Кормиться стаи рыб, и никогда не сможет

Никто сказать, что были здесь Афины. С этим 40

Ты не мирись, и сына своего не заставляй смотреть,

И жить не оставайся с этим: твоё чрево

Родить меня могло несчастным, но не низким -

Не потерплю, что выводок Фракийский пеной

Воинственной разлил свою здесь силу,

И, словно вихрь смертельный, гнев царя

Враждебного, огню подобного душою,

Гуляет по родимым землям невозбранно;

Пускает корни Фракия на почве Элевсина,

Не на добро стране здесь угнездился 50

Царя морского сын и наш первейший враг

Эвмолп; не сладкой прозвучит в ушах твоих

Его мелодия; и пение не сможет поддержать[3]

Благие упованья наши; ибо эти ноты

Звенят твоим сынам как смерти прорицанья.

Несутся звуки перед ним с ветрами моря,

Противустать с трудом могу, боюсь — задует ветер

Огни неяркие — детей моих живое воздыханье.

Рука того вождя направит государство

На риф смертельный, на опасный берег, 60

Погибнет судно вместе с грузом и людьми,

И паруса, что ветер времени должны ловить,

Порвутся; снасти прочные, связующие мачты,

В сплетенье волн ужасной этой бури

Ослабнут; руль поломанный, упущенные вёсла

Не принесут, как должно, к гавани спокойной,

Убежища в славнейшей бухте мира

Нам не достичь. Узнай, что эту песню

Вложили Боги, словно пламя, в зев того,

Кто ныне всеми Именами принести клянётся 70

Погибель. Вспомни ты, что никого из Высших

Не осуждал я и не клял в сердечном горе -

Мне ведомо, как к смерти дух безудержно несётся

Того, кто в счастье иль беде восстал против Богов.

Их превосходит воля наши упованья,

И все желанья их превыше воли нашей,

И ни поступкам человека, ни его желаньям

Не устоять, подобно Божьей воле. Всё же, Мать

Пречестная, коль видишь, что ни словом

Я не грешил на них, ни повод, ни причину 80

Не дал для гнева — не оставь меня в несчастье.

Тебя короной стен венчаем мы прекрасной,

Украсили из башен свитым ожерельем,

И пояс храмов и ворот, где пряжкой — цитадель,

Обтягивает стан, надёжно закреплён у сердца,

У корня сердца твоего: и этот град — корону,

Свет настоящих дней, спасти ты не замедли,

На помощь поспеши и укрепи прочнее;

Пусть мало мы живём, и слабы, но готовы

За выкуп града цену заплатить любую; жизнь 90

Готов и я отдать; но ты, что не умрёшь вовеки,

Пусть весь мой дом погибнет для спасения народа,

Нам сохрани сей град, венец Богини, и чудесной

Жизнь его сделай, чтобы жертвы оправдать.

ХОР

Солнце, мощью лучей изгоняешь ты прочь

На Земле и на Море царившую ночь,

Её сердцу даруешь ты новые силы,

Его спящие очи ты светом промыло,

Чтоб скованные братец и сестрица

По милости твоей смогли свиданьем насладиться. 100

Скорее же взгляни,

Что с твоим даром делают они:

В безумье умов гнев пылает свирепый,

Пусть очи незрячи, а на руках цепи,

Сцепились, как в схватке, пылают огнём,

Который затмил свет небесного круга,

Сошлись к груди грудь и терзают друг друга,

Злобятся слепо,

Уж пеной покрыт весь земной окоём,

И плещутся волны по взгорью и лугу. 110

Поставлен издревле берег морей

Владенья делить океана и суши,

Поля волн сердитых от тучных полей,

Сады лоз пурпурных от синих зыбей,

Но нет у нас скрепы

Смирить дух Богов, прекратить бой нелепый,

Чтоб жар их сердец стал немного слабей.

Союз, что был прочен у Моря с Землёй,

Морской Бог разрушил могучей рукой,

Призвал он всех дерзких своих сыновей 120

Войною взять то, что законом не смочь,

Ведь Боги давно изрекли свою волю,

Отдали Палладе всю спорную долю:

Землёй той прелестной владеть её одной

И градом, что землю венчает короной -

Он землю украсить готов

Ожерельем из белых цветов:

Ведь нет ничего на холмах и в долинах

Достойней вниманья Богов,

И не было чуда такого в глубинах 130

За сотни неспешных веков.

Бесценная доля, что стала причиной

Богов разногласья: тяжёл был их спор,

В нём достался Ей город, а Ему — лишь позор.

Пусть силён Посейдон, но Богиня — мудра,

За великий приз шла здесь игра:

Щедрый, вечный, священный наш город,

Град людей, от тиранов свободою гордых,

Крепость смелых, их воли оплот,

Пред тобой, Солнце, он на ладони земной, 140

Никому не слуга — лишь Палладе одной;

О диво на троне холмов и вод,

О дева, четырежды венчана славой,

Чьей власти и силы никому не отнять,

Блистанье и пурпур, и зелень оливы,

Венок гордых песен, о славе преданье,

Цветок, что зиме не согнуть, не сломать,

Ты солнцу подобна, о свет и сиянье,

Мы имя двойное начнем восхвалять -

Афина, Афины, вам звучат величанья. 150

Голос подняли против нас воды, (строфа 1)

Как будто гром битвы с моря звучит.

Бессердечны враги, злая длится осада,

Раскинуты сети вкруг чистого, юного града,

Силачам — сыновьям не найти прохода

И дщерям невинным гибель грозит.

Не слышали мы речённого слова, (антистрофа 1)

Пифии воли не ведаем мы;

От Омфала святых алтарей, скрытых мраком,[4]

С замирающим сердцем ожидаем мы знака,

Души наши от страха разорваться готовы,

Да не станет то слово предвестием тьмы.

О, не мужем зачата ты, и Бог, (строфа 2)

Воплотившись, со смертной женой не возлёг,

Но из светлой Зевса главы ты зарницей ослепила Олимпа чертог;

Ты Бога дитя, мать тебе не нужна,

Если наша жизнь хоть немного ценна,

Не пускай к нам смерть на порог — не мила тебе мёртвых страна.

Сжалься, царица, ожидает нас плен, (антистрофа 2)

Не позволяй волне новых разрушить стен,

В смертный бой не веди слуг твоих, ведь нет за нами измен;

Не ценою пролития крови свободу дай,

Рук, покорных тебе, убийством людей не пятнай,

Пусть не смертию дев мы у моря твой выкупим храм и твой край.

Мать-земля и высокая твердь! (строфа 3)

Скорее пошлите смерть

По следу врага, чтоб вам не сгореть и вашим созданьям!

Он сгубит цветы и плоды,

Погубит все ваши труды,

Блуждать детям вашим прекрасным во тьме беды и страданья! 180

Он вырвет рассвету глаза; тишина