Альберто Виллолдо - Четыре направления - четыре ветра

• Название: Четыре направления - четыре ветра
• Автор: Альберто Виллолдо
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1996

Автор этой книги — воин на Пути сердца. Родственная кастанедовской тематике, она отличается чем-то неуловимо важным и прекрасным. Это удивительная, прекрасная, потрясающая книга, и разочарованных читателей не будет.

Итак, путь шамана — это Путь знания, и чтобы стать «человеком знания», необходимо совершить путешествие Четырех Ветров, четырех сторон света. Первая сторона — Юг, это Путь змеи. Человек отправляется в этот путь, чтобы оставить свое прошлое, как змея оставляет свою старую кожу. Путь ягуара лежит на Запад. На этом пути избавляешься от страха и встречаешься со смертью лицом к лицу. Север — это Путь дракона, здесь ты открываешь мудрость древних и заключаешь союз с Божественным. И наконец, Путь орла — это Восток, полет к Солнцу и обратно к своему дому, где ты исполнишь свое видение в своей жизни и работе.

Немногие совершают этот путь посвящения. Большинство останавливается на середине пути и довольствуется ролью целителей. Еще кто-то попадает в ловушку силы, становясь могучим магом. Путь свободы не для всех.

---

— Что это?

— Моя mesa, — сказал он. — Нам нужен огонь.

Я сбежал вниз с холма, набрал сучьев для костра, а когда поднялся обратно, увидел выложенный на земле четырехугольный помост из сухих прутьев, как будто для крохотного погребального костра. В центре помоста лежал пучок сухой травы. Он зажег все это от спички, и мы стали раскладывать наш костер вокруг этого центра.

— Сегодня мы не будем ужинать, — сказал он, развязывая бечевку на свертке. Он расстелил скатерть на траве; в свертке оказались два коротких жезла и сумка из мягкой кожи.

— Mesa, — сказал он, — это набор предметов, обладающих силой; они помогают использовать силы Природы. Это сердце ритуала.

— Это ваша mesa.

Он кивнул утвердительно.

— Она очень проста и очень стара. Существуют и другие, значительно более сложные, с предметами для каждого случая. — Он подмигнул мне. — Для всевозможных ситуаций. Но mesa может быть и столь же простой, как хвойная постель среди нескольких камней.

Он воткнул оба жезла в землю возле верхних углов скатерти.

Левый жезл был из твердого черного дерева, вырезанного в форме левой спирали, правый — из полированной резной кости и заканчивался сверху рукояткой в виде изогнутого клюва.

— Они представляют полярные силы, — сказал он. — Темноту и свет.

Он стал выкладывать предметы из сумки на скатерть. Их было немного, и в тот первый раз он не объяснял мне значение каждого из них. Там была высеченная из обсидиана фигурка, полуягуар, полуптица: земля и небо, два великих царства. Была деревянная рыба или дельфин, доступ к подводному царству, глубине, душе. Была еще золотая сова, не более двух дюймов высотой; она представляла ночное видение и мудрость темноты.

Много лет спустя я узнал, что этот предмет у некоторых шаманов вызывал благоговейный ужас; в нем таилась сила древних утерянных знаний, и простому целителю он был ни к чему. Там был орел, вырезанный из какого-то темно-серого камня и инкрустированный ромбовидными кусочками морской раковины.

«Каждый из нас носит вселенную внутри себя», — сказал мне позже Антонио; орел нужен был для полета в эту вселенную.

Были и другие вещи, камни и оболочки, обломок кристалла, маленькая деревянная чашка. Все они были гладко отполированы руками тех, кто сотни лет пользовался ими, и напоминали амулеты в антропологическом музее. Наконец он вынул из сумки старинный пузырек из посеребренного стекла, наполненный до половины зеленовато-коричневой жидкостью, похожей на китайский чай.

— Сегодня ночью мы исполним ритуал, — сказал он. — Вы сделали важные шаги к обретению видения, но вы все еще двигаетесь среди Природы неловко, словно неприкаянный. Вы должны идти через лес или через луг так же, как вам надлежит идти по жизни: с доверием, уважением и с легкостью.

Солнце исчезло за горизонтом; наш костер трещал, посылая в темнеющее небо пригоршни искр.

— Сегодня ночью вы в первый раз выпьете Сан Педро, — сказал он. — Сан Педро, или святой Петр, держатель ключей от небес. Это называется еще huachwna, «плоть богов».

— Причастие, — сказал я.

— Да. Вообразите себе кактус Сан Педро, он стоит одиноко, протягивая руки к небу, а корни его врастают далеко в глубину Земли. Это избранное средство у шаманов, оно помогает шаману войти в тело Земли, встретиться с Матерью-Богиней, стать лицом к лицу с силой Природы. Он растет во всех умеренных зонах Перу: на побережье, в горах, в пустыне и в джунглях. Приготовление его держится в строгом секрете. Просто сваренный, он вызывает легкую эйфорию; но когда дистиллируют его эфирные масла и смешивают их с ароматами очистительных трав, то получается напиток огромной силы и вдохновения. Им нельзя злоупотреблять.

— Это ритуальное, визионерское растение, — продолжал он. — На Южном пути оно поможет вам увидеть свое прошлое в самых постыдных его формах; на Западном пути оно даст вам силу встретить смерть; на Северном укажет дорогу к мастерству; на Восточном поможет вызвать ваших животных силы и освоить искусство ваших животных, которое вам понадобится, чтобы хорошо приспособиться к миру, не отбрасывать тени и не оставлять следов.

Он помолчал и кивнул головой:

— Да, и еще оно подготовит вас, откроет вам доступ к… высшим способностям, к вашим собственным сокровищам. К высшим состояниям.

Он отвинтил серебряный колпачок на сосуде и налил в чашку небольшое количество жидкости, не больше половины мерного стаканчика.

— Это напиток особый и священный. Вы и в прошлом употребляли психоделики; но без мотива, без чистоты цели и без связи с землей всякий «мистический» опыт становится психическим хулиганством. Безответственное употребление любого наркотика только дискредитирует и пародирует истинный союз с Природой и Великим Духом. Вы словно идете в какой-то духовный бордель и самым опасным образом уни жаете свою высшую сущность, сжигаете свою жизненную силу. Задача шамана состоит в том, чтобы эту силу укрепить, расширить энергетическую оболочку, которая окружаетчеловеческос тело, наполнить ее жизнью, накапливая личную силу. — Он остановился и, набрав воздуха, подул в сторону, как будто заканчивая-разговор или задувая свечу. — То, что вы сейчас вы пьете, является естественной растительной субстанцией, которая очистит и приведет в равновесие ваше тело и окружающие вас энергетические ноля. Только тогда, когда тело, разум и дух приведены в равновесие, шаман может совершить поистине могущественный акт.

Он протянул мне чашку.

— Встаньте и приветствуйте все четыре стороны света.

Я взял чашку и встал возле костра, спиной к Антонно и лицом к югу. Я не имел понятия, что мне делать. И тут я услышал за спиной его спокойную, ласковую испанскую речь.

— Мы призываем Сачамаму, великую змею озера Ярино-коча: дух Юга, приди к нам. Обвейся вокруг нас, древняя Мать, укутай, обними нас своими светоносными кольцами.

Я поднял чашку к южному небу. Я чувствовал себя в полном сознании, обращаясь с приветственным тостом к воздуху.

— Гей! — произнес он, и это звучало как Аминь, и я повторил: — Гей!

Я повернулся направо и смотрел теперь на далекую вершину, где от нас спряталось солнце.

— Мы призываем дух Запада, Мать-Сестру Ягуара, золотого ягуара, который съедает умирающее Солнце. Приди к нам, ты, кто видел рождение и смерть галактик. Позволь нам посмотреть в твои глаза. Научи нас твоей благодати.

Что же говорил Рамон о ягуаре?

— Гей!

— Ген!

Я приказал себе сосредоточиться на ритуале и повернулся лицом к северу.

— Мы призываем мудрость Севера, обители древних учителей, наших праматерей и праотцов. Я представляю вам человека, который не принадлежит к моему народу, но принадлежит к нашим народам. Примите его, приветствуйте его. Благословите нас в нашем деле, и только о деле будут наши помыслы, когда придем мы однажды в ваш хрустальный дворец и сядем среди вас на совет. Гей!

— Гей!

— И мы призываем дух Востока. Слети к нам с твоей вершины, великий орел. Научи нас видеть твоими глазами, чтобы наше видение проникало в землю и в небеса. Полети сейчас с нами и наблюдай за нами. Научи нас летать крыло-в-крыло с Великим Духом. Гей!

— Гей!

Я обернулся, и Антонио жестом велел мне поставить чашку на землю.

— К Пачамаме, великой Матери Земле. — Это была интонация молитвы. — Ты, кто взращивает и питает нас своей грудью, научи нас ходить по твоему телу с достоинством и красотой. Гей!

— Гей!!

Он поднял руку, и я протянул чашку к небу.

— Великий Дух Виракоча, мать и отец, мы приветствуем тебя, и все, что мы делаем, пусть будет тебе во славу. Гей, гей!

— Гей!

Кивком головы он велел мне сесть напротив него. Еще один кивок, и я выпил Сан Педро. Слабый вкус аниса.

Антонио закрыл глаза и стал дышать глубоко, выдыхая воздух через собранные в трубочку губы. Я последовал его примеру, и вскоре ритмическое постукивание погремушки отбивало темп моего дыхания: три-три. Он пел на языке кечуа. Я не мог понять, откуда идет звук погремушки. Я думал о том, что он сказал, о Сан Педро, о растении (я слышал о нем раньше), вспомнил его слова об употреблении различных веществ без мотива, без чистоты цели и без связи с Землей. Опыт и служба опыту. Затем я отдался гипнотическому ритму погремушки и песни. Я начал ощущать свое тело. Я чувствовал напряженность в шее и плечах, болезненность в местах, натертых лямками рюкзака. Не открывая глаз, я опустил плечи, стал двигать головой из стороны в сторону, по очереди растягивая мышцы. Удивительное ощущение. Я поднял плечи и сделал ими несколько круговых движений назад; никогда еще у меня не было такой мускулатуры, такого быстрого облегчения и расслабления, я понял, что мои движения необычайно пластичны, чувствительны к каждому болезненному или напряженному мускулу. Мне не терпелось исследовать это новое свойство, и я повернулся влево, ухватившись правой рукой за левое колено; я потянулся, закручивая влево верхнюю часть корпуса, и почувствовал, как хрустнули три позвонка. То же самое вправо — и еще три щелчка в спине, и огромное облегчение. Мне хотелось двигаться, растягиваться, дать телу работу; свет костра падал на мои закрытые веки, это был поток крохотных цветных точек, словно отдельные фотоны пастельных тонов пролетали сквозь ткани иск, пересекали зрачок и регистрировались в зрительном центре и тыльной части мозга.