Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

• Название: Тень над Вавилоном
• Автор: Дейвид Мейсон
• Издательство: Мир
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-03-003099-9, 0-7475-1482-8

Не часто бывает, что первая книга никому не известного автора становится бестселлером года и почти одновременно выходит в шестнадцати странах мира. Но именно так произошло в 1993 году с остросюжетным романом Дейвида Мейсона, который вы держите в руках. Профессиональный военный, в совершенстве владеющий стрелковым оружием, он сумел с незаурядным литературным мастерством создать произведение, которое по злободневности темы, динамичности сюжета и сенсационности ранее не публиковавшихся подробностей о «войне в заливе» 1991 года не знает себе равных. Речь в книге идет о покушении на Саддама Хуссейна, о том, кто и как организовал заговор. Судьба заговорщиков и личность стоявшего за всем заговором министра открываются только на последних страницах. Остается без ответа лишь один вопрос – произошло ли это в действительности?

---

Джон Мейджор привел свои мысли в порядок и облек их в словесную форму:

– С дипломатической точки зрения все будет явно неладно. Если Саддам мертв, я думаю, многое будет зависеть от того, кто захватит власть. Если это будет еще один сильный человек, то распада можно было бы избежать.

– Возможно, и так, – протянул президент, – но мы не питаем на сей счет особых надежд. Мы не думаем, чтобы там оставался кто-то еще столь же сильный. Интересно, что Багдад все отрицает. Если бы там был сильный человек, способный на то, чтобы захватить власть, он, вероятно, давно бы уже это сделал.

– Как вы думаете, кто придет к власти?

– Если не считать двух сыновей Саддама, Удаи и Кусай, – а они просто головорезы, – мы думаем, существуют четыре основных претендента. Первой серьезной кандидатурой является сводный брат Саддама Барзан, который находится в Швейцарии в качестве постоянного представителя Ирака в миссии ООН. В нормальной ситуации следовало бы ожидать, что именно он захватит власть, но Барзан находится за пределами страны, а это отнюдь не повышает его шансы. Что вы думаете по этому поводу?

– Я согласен с вашими выводами, – ответил премьер-министр. – Совершить успешный переворот из-за границы удается крайне редко.

– Что вы имеете в виду? – сердито переспросил президент. – Что на сей раз все-таки сработало?

– О, я понимаю, – сказал Мейджор. – Вы думаете, что за этим стоит Барзан?

– Ну, конечно же, не думаю! – раздраженно выпалил Буш. – Я хотел сказать… Черт возьми, мы ни к чему так не придем. Давайте пройдемся по списку кандидатов. Следующий претендент – Тарик Азиз, министр иностранных дел во время войны, а ныне заместитель премьер-министра. Мы не думаем, что он обладает достаточной силой или так крепок, что способен сокрушить своих соперников. Третьим по счету идет Таха Ясин Рамадан, заместитель президента. Он очень пронырлив – возможно, пронырливее, чем все остальные, – но именно поэтому его положение нам видится сомнительным. Что вы могли бы сказать об этих двоих?

– Ну что же, – медленно произнес Мейджор, – я маловато знаю о Тахе Ясине, но я бы не спешил списывать со счетов Тарика Азиза. Он тоже умный человек. Помнится, когда я был министром иностранных дел…

– Да-да-да, – перебил его Буш. – Я тоже вспоминаю, как был директором ЦРУ, но это не имеет никакого отношения к нашему делу. Давайте продолжим. Четвертым претендентом является Иззат Ибрагим, вице-президент Саддама. Он сторонник крутых мер и находится в идеальном положении. Мы считаем, что именно он захватит власть. Вы со мною согласны?

– Не совсем, – ответил Мейджор. – Конечно же, он сторонник крутых мер, но мне кажется, что он слишком серая личность, чтобы долго удержаться в этом кресле. И еще – поступают сообщения, что у него очень слабое здоровье.

– С таким заключением, Джон, мы пойдем с вами рука об руку, – заявил президент. – Я и сам точно такого же мнения. Мы не думаем, что он долго протянет. В то же время, как вы считаете, останется ли Ирак единым, если командовать будет Иззат?

– Не исключено, – ответил премьер-министр, – несмотря даже на то, что он был не более чем лакеем Саддама. Он был абсолютно предан Хуссейну, и, вероятно, можно рассчитывать, что будет пользоваться теми же методами для того, чтобы удержаться у власти и сохранить в целости страну. Если выдержит.

– О'кей, – заключил президент, – ради простоты дела будем считать, что долго не выдержит. Но тогда мы столкнемся с проблемой междоусобиц на Ближнем Востоке, которые начнутся в результате распада Ирака. Нам придется иметь дело с тремя государствами-осколками – курдами на севере, суннитами в центре и болотными арабами на юге. Мы не думаем, чтобы долго просуществовало хотя бы одно из них.

– Шииты, – поправил Мейджор. – Мы всегда должны помнить, что болотных арабов надо называть шиитами – по их вероисповеданию. Называть их болотными арабами – звучит слишком жалостливо. Если люди начнут думать о них, как о безобидных жертвах, общественное мнение вынудит нас принять какие-то меры по защите их от Саддама. Слово же «шиит» приобрело себе плохую репутацию – люди думают о шиитах как о фанатиках, и никто не заставит нас пошевелить даже пальцем, чтобы оказать им помощь.

– О'кей, пусть будут шииты, если вам так хочется, – проворчал Буш, разозлившись на то, что премьер-министр его еще и поучает. – Но это лишний раз усугубляет затронутую мной проблему. Иранцы – тоже шииты, и они используют это как оправдание своей интервенции. Нам видится, что иранское вторжение – это главная угроза. Его последствия будут ужасными.

– Дела в Иране не столь плохи, как это было раньше, – возразил Мейджор. – Недавно они провели выборы, на которых победили «умеренные», а это – приятные новости. Господин Рафсаджани укрепил свою власть, а сам он далек от экстремистов. Мы не думаем, что они будут просто продолжать свою прежнюю политику, насаждая повсюду терроризм и революции.

– В этом плане мы не столь оптимистичны, – сказал президент. – Мы предполагаем, что их отношение к различным вопросам изменится очень незначительно либо не изменится вообще.

– Ну-у, сделав подобное предположение, мне думается, вы поступаете совсем не мудро. Мне как-то не верится, что это говорите вы, господин президент. Я чувствую, что сейчас обстановка в Иране гораздо более многообещающая, нежели при Хомейни.

– Тогда нам придется просто каждому остаться при своем мнении, – заявил Буш. – Эти проклятые аятоллы и сторонники твердой линии по-прежнему обладают огромным влиянием. Я хотел бы поговорить с вами о едином подходе к проблеме Ирана. Если коротко, я считаю, мы должны выступить единым фронтом. Думаю, мы должны предложить Рафсаджани свою поддержку. Противопоставляя себя Хомейни, мы ничего не достигли, а поэтому более дружественный подход, возможно, сработает лучше с его наследником. Улучшив отношения с Ираном, мы смогли бы их убедить, что умеренность вознаграждается.

– Это похоже на очень разумный подход, господин президент, – согласился Мейджор. – В самом деле, очень разумный. Наверно, мой министр иностранных дел и ваш госсекретарь могли бы вместе пошевелить мозгами и выйти потом наверх с соответствующими рекомендациями.

– Отлично, – воскликнул Буш. – Теперь мы должны также решить, как нам быть с этими убийцами. ЦРУ в скором времени должно их поймать. Вопрос в том, что нам с ними делать?

Буш подумал, что ответ Мейджора мог бы многое раскрыть.

– Я предлагаю, чтобы этим делом занялась саудовская полиция, – просто ответил премьер-министр.

Президент был изумлен.

– Что? Вы хотите сказать, просто передать их саудовским властям?

– Да, – подтвердил Мейджор. – Эти люди нарушили саудовские законы. Я не думаю, что нам стоит вмешиваться.

– Вы понимаете, что у нас есть записи их радиопереговоров и два голоса говорят с английским акцентом?

– Я по-прежнему считаю, что нам не надо вмешиваться, – твердо повторил Мейджор. – Помимо всего прочего, если их осудят там, вероятность того, что подробности их похождений проникнут в прессу и вызовут шум, будет гораздо меньше. Саудовский суд навряд ли захочет услышать полный отчет об их преступных деяниях, как это сделал бы западный суд. Вы только представьте, во что мог бы превратить эту историю их защитник. Нет, я думаю, что определенно было бы лучше арестовать и судить их там. Возможно, если приговоры окажутся слишком суровыми, мы попросим об их смягчении. Например, если их приговорят к смерти, мы попросим заменить ее на пожизненное заключение. Но чтобы я просил о полном помиловании для людей, которые нарушили столько законов, сколько их ухитрились нарушить эти парни, не может быть и речи. Это лишь разозлило бы саудовцев.

– Что ж, со своей стороны, я могу сказать, что ну просто очень хотел бы узнать, кто же стоит за этим делом, – с чувством произнес Буш. – Это означает массу дополнительных хлопот для множества сотрудников, а ситуация в регионе и без того достаточно плохая, чтобы там еще появлялись какие-то люди, которые по своему усмотрению расправляются с главами государств, какими бы те ни были паршивыми.

Премьер-министр тщательно взвесил свой ответ.

– Узнать, кто за этим стоит, было бы безусловно интересно, – медленно начал он, – конечно же, интересно. – Он шумно прокашлялся. – Но того, что сделано, не поправишь. Я думаю, самое большее, что мы можем сделать, это позволить восторжествовать справедливости.

– Что ж, пора отпустить вас обратно в постель. Было весьма полезно побеседовать с вами.

– Тогда спокойной ночи, господин президент, – с облегчением попрощался премьер-министр, оставшись не совсем уверенным, что их разговор хоть что-то прояснил.

Джордж Буш опустил трубку. Он также испытывал некоторое недоумение по поводу того, как прошел диалог. Про себя он решил больше не звонить Джону Мейджору по ночам. Очевидно, тот был не в лучшей форме после того, как его неожиданно разбудили. Президент гадал по поводу последней части их разговора. Возможно, в ЦРУ, в конце концов, не так уж и не правы. Если так, то тогда Мейджор просто бессердечный сукин сын, впрочем, как и ловкий. О'кей, подумал он, если британский премьер-министр счастлив позволить, чтобы его же агенты сгнили в саудовской тюрьме, то так тому и быть.