Ева Модиньяни - Джулия. Сияние жизни

• Название: Джулия. Сияние жизни
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07276-4

В романе Евы Модиньяни вы вновь встретитесь с Джулией де Бласко. Она полностью выздоровела и собирается выйти замуж за Гермеса Корсини. Но не все безоблачно в ее жизни – возникают проблемы с сыном, покуривающим гашиш, сама Джулия считает, что после операции утратила женскую привлекательность. Мучительные сомнения толкают ее в объятия молодого любовника Франко Вассали, продюсера, снимающего фильм по книге Джулии. Дни, проведенные на яхте с Франко, помогают Джулии понять, что она по-прежнему может быть желанной, но любит только Гермеса. Да вот беда – Гермес узнает о ее неверности…

---

– Ничего, дорогой, – мягко ответила племяннику Изабелла, выходя из кабинета и прикрывая за собой дверь. – Мамочка сейчас успокоится, не будем ей мешать. А ты мне пока расскажи, как ты поживаешь.

Глава 19

Франко Вассалли разбудил свет, проникавший через щели закрытых ставень. Волк, терпеливо ждущий возле кровати пробуждения хозяина, вскочил на ноги и принялся в знак приветствия лизать ему лицо.

– Доброе утро, приятель, – ласково сказал Франко, запуская пальцы в густую шерсть собаки.

На будильнике было шесть тридцать утра. Вассалли легко поднялся, босиком подошел к окну и распахнул ставни.

Мрачный свет пасмурного дня, проникнув в комнату, лишь придал густоты серым тонам клетчатого штофа на стенах и ковра на полу с таким же геометрическим рисунком. Красное шерстяное одеяло, казавшееся багровым на фоне белоснежных простыней, было единственным ярким пятном в комнате, обставленной дорого и со вкусом: заваленный книгами письменный стол и кресло, стоящее рядом, относились к эпохе Директории, изящный комод, над которым висела картина Больдини, – к эпохе Реставрации, широкая двуспальная кровать, хоть и не представляла художественной ценности, но выглядела удобной.

Вассалли позвонил в колокольчик, и в комнату вошел слуга. Пока хозяин принимал душ, он готовил ему одежду.

Квартирка в доме на улице Боргонуово, как и весь дом, состоящий из таких же небольших квартир гостиничного типа, принадлежал домовладельцу под вымышленной фамилией. Квартиросъемщиком значилась компания «Провест», а настоящее имя домовладельца было Вассалли. Подобная система обмана налоговых служб, когда все законно и незаконно одновременно, почти неуязвима. Расследование таких махинаций напоминает русскую матрешку или китайские шкатулки в шкатулках: открыл одну, а в ней еще одна, и еще, и еще.

Завтрак, сервированный в столовой, состоял из стакана апельсинового сока, йогурта и большой чашки некрепкого кофе. На столе уже лежала кипа утренних газет, которые Вассалли равнодушно перелистал, не обнаружив ничего для себя интересного. Затем он позвонил в «Интерканал», чтобы уточнить новую сетку вещания: студия готовилась начать трансляцию на немецком и английском языках. Магда получила задание пригласить к одиннадцати часам выпускающих редакторов и директоров программ на экстренное совещание.

В восемь они с Волком уже шли по улице Монтенаполеоне. Одна из самых оживленных миланских улиц в этот ранний час еще не проснулась: витрины магазинов были плотно задраены металлическими жалюзи. На перекрестке Волк привычно свернул на улицу Багутта и первым вбежал в подъезд жилого дома. Портье, поздоровавшись с Вассалли, предупредительно распахнул дверь лифта.

– Девочки готовы, – с улыбкой сообщила грациозная мулатка в черном платье и белоснежном фартуке, когда двери лифта открылись в прихожей квартиры.

Тут же, весело смеясь, появились две хорошенькие девочки-близняшки лет восьми в школьных передниках и с одинаковыми косичками. Волк бросился к ним, лая и радостно виляя хвостом.

– Вероника, Вьоланте, девочки мои дорогие, – нежно сказал Вассалли, целуя каждую в щеку.

– Скорей, скорей! – торопила девочек служанка, помогая им застегнуть куртки и надевая на спины ранцы. – Как вы думаете, синьор Вассалли, дать им зонт?

– Нет, никакого зонта не надо! – хором запротестовали обе.

– Они его обязательно забудут в школе, – поддержал дочек Вассалли, – да и дождя сейчас нет.

В это время из глубины квартиры появилась высокая стройная блондинка в голубой шелковой пижаме. Ее свежее румяное лицо с тонкими чертами лица еще хранило следы сна. Подставив Вассалли щеку для поцелуя, она оглядела дочерей.

– Слушайтесь папу! – сказала она им, а затем повернулась к сидящей в углу собаке: – А ты не лижи их и не хватай за руки!

Они могли показаться счастливой семьей, однако такое впечатление было обманчивым: спокойная доброжелательность в отношениях между мужчиной и женщиной возникла не сразу, ей предшествовали мучительные годы совместной жизни.

– Есть что новое в деле с матерью? – спросила она, когда Вассалли был уже в дверях лифта.

– Пока все на стадии переговоров.

– Беспокоишься?

– Нет, – ответил он, – все складывается хорошо.

– Вчера приходили два полицейских.

– Что им было нужно?

– А что бывает нужно полицейским? Что-нибудь пронюхать.

– Такая уж у них работа, – вздохнул Вассалли.

До самой школы на улице Спига девочки бежали бегом, стараясь перегнать собаку, которая была очень довольна веселой игрой. У дверей Вассалли поцеловал дочерей и подождал, пока они войдут в здание, а затем они с Волком двинулись обратно. На углу площади Сан-Бабила и Корсо Венеция он вошел в телефонную будку и едва закрыл за собой дверь, как телефон зазвонил. На третьем звонке Вассалли снял трубку.

– Я слушаю, – негромко сказал он. – Да, когда вы скажете. – И после небольшой паузы добавил: – Если можно, лучше в пятницу, это для меня счастливый день.

Франко повесил трубку на рычаг и вышел из кабины. На Корсо Витторио Эмануэле он зашел в книжный магазин, купил десять экземпляров последнего романа Джулии де Бласко и попросил доставить их немедленно в его офис на площади Миссори. Пройдя через Галерею дель Торо, снова очутился на улице Монтенаполеоне, где в это время уже начали открываться магазины. Постояв несколько минут перед витриной антикварной лавки Буччеллати, зашел внутрь.

– Меня интересует кувшин, выставленный в витрине, – сказал он продавцу. – Тот, с опоясывающей гирляндой.

Продавец достал кувшин и поставил его перед Вассалли.

– Это уникальная вещь, – начал объяснять он. – Автор – француз, знаменитый Жан Батист де Лен, видите клеймо? 1732 год. Червленое серебро.

– Будьте добры наполнить этот кувшин пунцовыми розами и отправить синьоре Джулии де Бласко. – Вассалли назвал адрес.

– Записку оставить не желаете? – Продавец был в высшей степени предупредителен.

– Да, конечно.

Вассалли взял фирменную карточку магазина и быстрым почерком написал:

«С искренним восхищением – Вассалли».

– Мне нужно все знать о писательнице Джулии де Бласко, – сказал Франко Вассалли Магде, входя в офис. – Кто она, как и с кем живет, историю ее отношений с хирургом и так далее. – Ему не терпелось проверить рассказ Марты Монтини.

– Я все выясню, – сказала секретарша, делая быстрые пометки в блокноте. – Ребята все здесь, они ждут в зале заседаний. Принесли десять экземпляров романа де Бласко, я раздала им, правильно?

– Правильно, и еще позвоните адвокату Елене Диониси и договоритесь с ней о нашей встрече.

Магда знала, что ее шеф уже получил от Диониси отказ на экранизацию романа Джулии де Бласко, но она знала также, что он не привык отступать и всегда добивается своего.

Франко вошел в зал, где его уже поджидали телевизионщики.

– Я хочу, чтобы вы все прочитали этот роман, – сказал он, – и чтобы он вам понравился. Он не может не понравиться, я уверен. Найдите лучшего сценариста, лучшего композитора, лучшего продюсера и лучшего режиссера. «Как ветер» должен стать первым итальянским сериалом «Интерканала».

– А права на экранизацию у нас есть? – спросил один из директоров программ.

– Пока нет, авторша капризничает, но мы ее уломаем. Считайте, что все формальности уже позади, и принимайтесь за работу.

– А по какому из двух каналов его пускать? – спросил другой сотрудник. – На первом у нас детские передачи, на втором музыка…

– Мы открываем третий канал, – ответил Вассалли. – Фильмы, телеспектакли, сериалы, сейчас я расскажу вам об этом подробнее.

Глава 20

Было уже почти десять вечера, когда Гермес наконец приехал к Джулии.

– Прости, любимая, – сказал он, входя в дом, – сегодня был совершенно сумасшедший день. Операции до четырех без перерыва, потом консультации, только-только освободился.

Джулия помогла ему снять пальто.

– Все в порядке, – сказала она холодным спокойным тоном. – Запеканка в духовке пересохла, ее можно смело выбрасывать, жаркое остыло, картошку уже в рот не возьмешь. Остаются фрукты и сыр. Если не очень привередничать, голод утолить можно.

Они вошли в гостиную, где был накрыт стол к ужину.

– Обо мне не беспокойся, – продолжала Джулия ледяным голосом, предвещавшим грозу, – я хоть и не ужинала, но в эту пору есть уже, конечно, не рискну, иначе глаз не сомкну ночью.

Джулия после операции стала плохо спать. Бессонница нервировала ее, поэтому она не упускала возможности обвинить в ней кого-то другого – так ей было легче.

– Что с тобой, Джулия? – Гермес обнял ее и прижал к себе. – Ты сердишься?

Она резко освободилась и, повернувшись к нему спиной, направилась к креслу.

– Я не просто сержусь, я в бешенстве! – откровенно призналась она, забиваясь в угол кресла и нервно теребя длинную нитку жемчуга на шее.