Werewolf - Ген Человечности

• Название: Ген Человечности
• Автор: Werewolf
• Жанр: Детектив

США, 2010 год. Преступные генетические эксперименты в военной лаборатории США выходят из-под контроля и искусственно созданный вирус вырывается на свободу. Зараженные этим вирусом перестают быть людьми, они хотят только одного – убивать. Главный герой – бывший офицер подразделения Дельта и его брат, один из ученых, стоявших у истоков этих экспериментов пытаются выжить и понять что происходит. Практически сразу они понимают, что все происходящее не случайно, что такой катастрофический масштаб эпидемия без посторонней помощи принять не могла. И начинается война, война за то чтобы выжить. Обновлено 05.01.09 По каплям созревает зло, Не в одночасье ослепляет И чудотворность верных слов Оно сперва не ослабляет Но неизбежен страшный миг, Когда сольются капли в массу Зловеще искривится мир В уродливую злую маску.

---

И есть шанс, что там будет что-то интересное про этот Линкольн.

– Вывезти… – Томас Дьюи скривился, он хорошо представлял что такое "вывезти" по нынешним временам, десантная войсковая операция в городе, полном одержимых и бандитов – а отсюда ты никак не можешь в этот сервер залезть.

– Нет, мистер Дьюи. Этот сервер вообще стоит отдельно от интернета. Если бы я мог залезать в такие сервера из дома – мне бы никогда в жизни не пришлось бы платить штрафы за нарушение правил дорожного движения. Слишком лакомая цель для хакеров. Нет, отсюда – исключено…

Катастрофа, день шестнадцатый

Альбукерк, штат Нью-Мексико 18 июня 2010 года – На три часа!

На сей раз, опасность была справа, со стороны Штайнберга. С треском проломившись через изгородь, Хаммер выскочил на соседнюю улицу – и почти нос к носу мы столкнулись с мародерами. У правой стороны дороги, рядом с трехэтажным домом, первый этаж которого был отдан под какой-то магазин. Две машины – большой белый фургон Форд-Эконолайн и старый, красно-белый Додж-Рэм 3500 с двускатной ошиновкой задних колес стояли так, чтобы перекрывать подходы к входу в магазин.

В кузове пикапа стоял человек с винтовкой, кажется что-то типа FAL или один из его клонов с длинным стволом. Положив цевье винтовки на хромированные дуги, укрепленные на кузове пикапа он редко, тщательно целясь, стрелял одиночными куда-то вперед.

Появление нас на улице стало неожиданностью. Сосредоточенный на том, что происходит впереди, этот человек услышал нас только тогда, когда за спиной раздался треск и из выломанной в ограждении дыры показался наш Хаммер. Только тогда он резко повернулся, ища цель стволом своей винтовки – а сержант Штайнберг уже опережал его, М16 была нацелена прямо на пикап…

– Стоять!!!

Цель была со стороны сержанта, сколько там мародеров видно было плохо, но и один с мощной винтовкой мог разнести нас в куски за считанные секунды. Да еще эти машины… В одиночку можно было и не справиться, поэтому я всем телом подался вперед, чтобы стрелять, опираясь о передний край широкого люка Хаммера. Еще секунда – и я уже мог открыть огонь. Крик сержанта был для меня настолько неожиданным, что я едва не выронил винтовку. Человек в пикапе тоже прицелился в нас – но почему-то не выстрелил…

– Стоять, мать вашу!!!

– Курт, ты что ли? – недоумевающее крикнул человек в кузове Доджа – Дик, не стреляй, мать твою! – откликнулся Штайнберг Поняв, что происходит что-то незапланированное, Ник, наш водитель, остановил Хаммер. Следом за нами, через проделанную нами дыру продрался еще один Хаммер, армейский, за рулем которого сидел Мануэль и тоже остановился. Остальные остались на участке между домами. Не самая лучшая позиция, кстати – одержимый прыгнет от дома – и "мама" сказать не успеешь…

– Ты какого хрена тут делаешь? – недоуменно спросил стрелок из пикапа – Я до своего магазина еду – ответил Штайнберг – а вот ты какого хрена полез в чужой?

– Чужой – не чужой… Моралеса подстрелили неделю назад, я сам видел. И магазин этот ему уже ни к чему. А нам добро пригодится…

И ведь в самом деле. Свое, чужое… Разница между этими двумя понятиями сейчас была очень и очень небольшой…

– Ты где сейчас? – сержант благоразумно решил не выяснять дальше насчет "своего-чужого".

– Склады "Альфакона" знаешь? На окраине города. Вот там и встали, сейчас немного обустроились и в город вылезли. Сам понимаешь, обживаться надо. А ты?

– В аэропорту. Укрепились немного. Сейчас вот до своего магазина решил доехать…

– Так его, наверное, уже вынесли весь…

– Хоть посмотрю, вещи какие заберу. По дороге едой разживусь…

Поверил? Как бы не увязались за нами, если увяжутся – постреляем друг друга ведь.

Что бы они сейчас не грабили – оружие все равно сейчас ценней всего.

– Смотри… Впереди лунатиков до черта…

– Много?

Наблюдать за тем что происходит впереди и за тем что происходит сбоку – в совершенно разных секторах тяжело. Вообще, по армии знаю, что человек способен качественно отслеживать сектор не более сорока пяти градусов, на большее не хватает внимательности и сосредоточенности. Контролируя Дика в пикапе (а что вы хотели – FAL с полной обоймой непонятно у кого, да еще в трех метрах от тебя – не шутки), я на какое-то время прекратил наблюдать за тем, что происходит впереди – и поплатился…

Откуда появился этот одержимый я так и не понял. Краем глаза заметив движение, я резко обернулся – когда одержимый, крупный белый мужчина лет тридцати, уже прыгнул. Скрюченные словно судорогой пальцы были направлены прямо в меня.

Вскинуть винтовку я по любому не успевал…

Как-то раз мне довелось пообщаться с человеком… Вряд ли его можно было назвать человеком, конечно. Азиат, по национальности похоже вьетнамец, хотя точно установить это так и не удалось. Спектр его деятельности был весьма широк.

Начинал он исполнителем смертных приговоров азиатских преступных кланов, казнил только своих, и министерства обороны Соединенных штатов Америки это не касалось.

Потом освоил и пытки. Да так освоил, что стал одним из самых известных и дорогостоящих "заплечных дел мастеров" Азии. В Азии вообще индустрия смерти очень развита, а жестокость и изощренность казней и пыток такова что… В общем, если кому-то требовалось узнать информацию у человека, не желающего ее раскрывать, или расправиться с кровным врагом, да так чтобы ужасные слухи не утихали еще очень долго – звали именно его. Мастера Лю, таков был его "сценический псевдоним".

Мастер Лю допустил одну ошибку. Его наняли, чтобы выудить информацию у неофициального агента одной из крупнейших оружейных корпораций мира, имевшей тесные связи с Пентагоном и выполнявшей многомиллиардные заказы армии США.

Видимо китайцам очень хотелось знать некоторые секреты и нюансы. Мастер Лю выполнил работу добросовестно, вот только Пентагон решил раз и навсегда пресечь подобные дела. Преподать наглядный урок. Учитывая чрезвычайную опасность объекта,

"исполнять" его послали людей из Дельты. Надо сказать, мастер Лю отделался дешево – умер от лошадиной дозы скополамина (сыворотка правды – прим автора), даже пулю на него тратить не пришлось.

К чему я это говорю. Несколько минут мне пришлось ехать в тесном японском микроавтобусе, мастер Лю сидел напротив. С тех пор я надеялся, что никогда больше не увижу такого взгляда, каким был взгляд мастера Лю. Но я ошибался.

Точно таким же был взгляд одержимого. И этот одержимый был меньше чем в метре от меня…

Сработал я чисто на инстинктах. Понимая, что выстрелить из винтовки я уже не успею, а вся моя свобода маневра ограничена стенками люка Хаммера с трех сторон и телом сержанта Штайнберга с четвертой, я просто поджал ноги, проваливаясь в люк, в салон Хаммера. Одержимый прыгнул, чтобы схватить меня за голову – но сделать ему это не удалось. Я уже почти скрылся в салоне Хаммера, время словно остановилось, и я как в замедленном кино наблюдал, проваливаясь вниз, как окровавленная, испачканная грязью рука одержимого тянется к моей голове…

Промахнувшись в прыжке, одержимый грохнулся ногами на капот, а грудью на крышу машины. Взревев, он махнул рукой и вцепился в бок Курта. Тот ничего сделать не успевал – обе руки были заняты винтовкой – и в этот момент я судорожно нащупал на боку кобуру с Глоком-21. Пальцы привычно легли на рукоять пистолета, рывком я выхватил его из кобуры, поднял ствол, и особо не целясь даванул спуск…

В тесном салоне машины выстрел из пистолета сорок пятого калибра громыхнул подобно выстрелу артиллерийского орудия, вылетевшая гильза пронеслась почти рядом с моим лицом. Первая пуля, естественно, никуда не попала – но свою задачу она выполнила. На сто процентов! Ошеломленный грохотом близкого выстрела одержимый замер на мгновение – и загремели новые выстрелы, уже прицельные.

Вторая пуля перебила одержимому руку, тот страшно взвыл. Горячая, пахнущая бойней красная жидкость брызнула мне в глаза, видно почти ничего не было – но я выстрелил еще раз. Новый взрыв истошного воя – и новый выстрел.

Придя в себя, сержант, которого тоже забрызгало кровью, со всей силы ударил одержимого прикладом своей винтовки, сбивая с машины. Третьим моим выстрелом, руку одержимого оторвало начисто, и тот с воем и визгом скатился с машины на асфальт. Перегнувшись через меня, Штайнберг дал длинную очередь из автомата в корчащегося и воющего у машины одержимого – на добивание…

В салоне машины кисло и остро пахло сгоревшим пороховым дымом, в ушах словно играл симфонический оркестр. Перед глазами все плыло. Ник, наш водитель, обернувшись, смотрел на меня полными ужаса глазами, он даже не схватил лежавший рядом с ним на сидении автомат УЗИ…

– Что… с вами… порядок…

Голос Ника как будто прерывался, я тряхнул головой, приходя в себя. На полу машины что-то слабо дергалось… -… Порядке…