Владимир Тендряков - Сборник “Нефантасты в фантастике”. Рассказы и повести советских писателей. Том 19

• Название: Сборник “Нефантасты в фантастике”. Рассказы и повести советских писателей. Том 19
• Автор: Владимир Тендряков
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ “МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1970

Библиотека современной фантастики. Том 19.

Содержание:

ПОВЕСТИ:

Владимир Тендряков Путешествие длиною в век… 6.

Вадим Шефнер Девушка у обрыва, или Записки Ковригина… 106.

КИНОПОВЕСТЬ:

Леонид Леонов Бегство мистера Мак-Кинли… 262.

РАССКАЗЫ:

Валентин Берестов Алло, Парнас!.. 380.

Всеволод Иванов Сизиф, сын Эола… 385.

Ю.Суровцев Земное притяжение (послесловие)… 406.

---

— Ничего себе просто! — воскликнул я. — Сплошная абракадабра.

— Что? — удивился Ассистент. — Сплошная что?…

— Абракадабра, — повторил я. — Этим словом в старину определяли непонятные речи и явления… Знаете, все-таки мне неясно, на основе чего агрегаты составляют свои прогнозы.

— На основе знаний, — ответил Ассистент. — Они напичканы миллионами сведений. Они знают самые неожиданные вещи: сколько миллиметров осадков выпадает в июне в городе Армавире; на сколько миллимикрон снашивается подошва человека, весящего столько-то, за километр пути; как повлияет ближайшее противостояние Марса на точные навигационные приборы; сколько метеоритов упадет в такой-то день в Тихий океан; как повлияет ближайшая Олимпиада на моду…

— Спасибо, — сказал я. — С меня довольно. Сыт но горло этой премудростью.

Вскоре Нина вышла из комнаты, где властвовал АНТРОПОС.

— Теперь вы увидите на экране АНТРОПОСа некоторые события будущего этой девушки, — обратился ко мне Ассистент. — Идемте.

Он ввел меня в комнату, где до этого находилась Нина. Затем он вышел, и двери бесшумно закрылись за ним. Я сидел в кресле в абсолютной тишине. Затем на стене вспыхнула надпись: «Соблюдайте молчание! Если смешно — не смейтесь. Если грустно — не плачьте. Клавиатура справа от вас». Надпись на стене погасла.

В темноте обозначился голубоватый прямоугольник экрана. Затем зеленоватым фосфорическим светом замерцала клавиатура, она была по правую руку от меня. Клавиш было много. На первой было написано: «В этом году»; на следующей: «В будущем году», а затем: «Через два года» — и так до ста девяти лет.

Я нажал первую клавишу — и на экране возникла Нина. Она стояла рядом со мной на улице, и мы о чем-то говорили. Потом она потупилась и что-то сказала с решительным и смущенным видом. Затем взяла руками меня за голову, поцеловала в лоб, и я пошел в одну сторону, а она — в другую. Вслед за этим экран подернулся туманом, а потом я снова увидел Нину, но уже с Андреем. Они шли по взморью, и у обоих были счастливые лица. Я нажал синюю кнопку с надписью «Фиксация», и Нина с Андреем застыли, как на моментальном снимке.

— Да, все ясно, — сказал я сам себе. — Но что будет лет через сорок? Будет ли она с ним счастлива?

Я нажал клавишу «Через сорок лет». Нина и Андрей исчезли с экрана. По экрану, наплывая одна на другую, пошли темные полосы.

«Очевидно, какие-нибудь неполадки в АНТРОПОСе», — решил я и стал нажимать на клавиши в обратном порядке — «Через тридцать девять лет», «Через тридцать восемь», «Через тридцать семь»… Но по экрану по-прежнему двигались эти темные линии. В них было что-то подавляющее душу, и я снова стал нажимать на клавиши — опять в обратном порядке, но уже не подряд, а через две — в третью, через четыре — в пятую. Когда я нажал клавишу «Через три года» и увидел все те же темные полосы, я пришел к выводу, что АНТРОПОС просто испорчен.

«Вот она, наша хваленая техника, — подумал я. — Недалеко Человечество ушло от прадедовских телевизоров, которые вечно портились и служили постоянной темой для юмористов Двадцатого века. Сейчас пойду к Ассистенту и скажу ему, что АНТРОПОС надо переименовать в Питекантропус — и тогда все станет на свои места».

Я и в самом деле собрался уже уходить, но в последнее мгновение, для очистки совести, нажал на клавишу «Через год» — и на экране возникла Нина. Она стояла в каком-то большом зале рядом с Андреем. Зал был полон непонятных машин и приборов. Но на экран снова наплыл туман, а затем опять я увидел Нину. На этот раз она была одна. Освещенная солнцем, весело улыбаясь, шла она к небольшой пристаньке, возле которой на гладкой, не колеблемой ни малейшим ветерком воде стояли ярко окрашенные электромоторные лодки. Вот она прошла мимо «Аквилона» и прыгнула в «Эос» — небольшую красную электромоторку — и новела ее в залив. Экран замглился, потускнел, а затем я снова увидел Нину в той же лодке. Но теперь суденышко плясало на волнах, и седые валы гнали его к скалистому берегу. Внезапно изображение на экране задрожало, померкло, потом снова вспыхнуло. Теперь я увидел Нину уже на суше, на скалистом островке. Она стояла у невысокого обрыва и вглядывалась в даль. Затем что-то темное надвинулось на нее — и ее не стало видно. По экрану заметались какие-то красные и желтые нити. А затем снова поплыли, надвигаясь одна на другую, темные полосы.

Тогда я нажал кнопку «Реле забвения». Экран погас, а в комнате зажегся свет. Но я не ушел из комнаты, а надавил на клавишу «Вызов Ассистента», и тот тотчас явился. Я рассказал ему все, что увидел.

— Это очень серьезно, — сказал Ассистент. — АНТРОПОС дал прогноз несчастного случая.

— Есть ли возможность избежать этого события? — спросил я.

— АНТРОПОС для того и создан, чтобы заглядывать в дальние события и давать Человеку сигнал опасности. В позапрошлом году был снят с рейсов один Астронавт, которому АНТРОПОС предсказал катастрофу. Астронавт этот жив и поныне. Но здесь случай сложнее. Можно снять с рейсов Астронавта, но нельзя Человеку запретить ездить в лодке, если Человек любит море. И уж никак невозможно запретить ходить ему по земле, — а ведь несчастье здесь предсказано на земле.

— Значит, несчастье неизбежно?

— Нет, его можно избежать. Но для этого, по-видимому, надо перестроить всю жизнь Испытуемой. Надо перемонтировать всю схему событий, причин, следствий. И тогда жизнь этой девушки будет долгой и счастливой.

— Но как это сделать? — спросил я.

— Простите меня за мой вопрос, — тихо сказал Ассистент, — вы любите эту девушку?

— Да, — ответил я.

— Тогда все зависит от вас.

— Ну, говори, что интересного ты увидел? — довольно легкомысленным тоном обратилась ко мне Нина, когда мы покинули помещение, где находился АНТРОПОС.

— Нина, тебе угрожает опасность, — сказал я. — Ты должна перестроить схему своей жизни.

— А что для этого нужно сделать? — спросила Нина.

— Тебе надо забыть об Андрее. Есть другой человек, который тебя давно любит и с которым ты можешь прожить долгую и счастливую жизнь.

— Но я люблю Андрея, — ответила Нина. — Тут уж ничего не поделаешь… И прошу тебя ничего не говорить Андрею об этом прогнозе.

— Даю слово, что буду молчать об этом, — сказал я. — Но ведь опасность угрожает именно тебе. И вот что я скажу: никогда не садись в лодку, на корабль или на иное средство водного транспорта, если оно будет называться «Эос».

— Эос, эос… Какое странное и красивое слово, — задумчиво сказала Нина. — Где-то я его слыхала или читала. Кажется, в стихах.

— Некоторые поэты любят придумывать такие бессмысленные, но звучные слова… Ну, я пойду заказывать себе билет для каникулярного путешествия. Может быть, заказать два билета?

— Нет, я останусь. Иди и бери себе один билет. И не сердись на меня. — Она положила ладони мне на плечи и поцеловала меня в лоб. — Иди. Желаю тебе счастья.

12. СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ

В раздумье шел я по людному проспекту. Мне было грустно. Прав был старый Чепьювин — он сразу понял, что Нина меня не любит и никогда не полюбит. В чем-то тут была и моя ошибка, но в чем — я не знал. И вот я шагал по светлой улице, среди веселых и счастливых Людей, а сам был невесел и не слишком-то счастлив.

То, что показа л АНТРОПОС, меня удивило и встревожило. И первая половина его прогноза была очень похожа на правду. Но сбудется ли вторая часть предвиденья? Размышляя об этом, я вспомнил, как мы с Андреем были у ОРФЕУСа и как этот агрегат ошибочно аттестовал мои умственные способности явно заниженным баллом — четверкой. И вообще все эти агрегаты и механизмы еще весьма несовершенны, и тот же самый АНТРОПОС ошибается в одном случае из пяти. Поэтому вторая, более отдаленная во времени, часть его предвидения, касающаяся Нины, очевидно, просто неверна. «Страшен сон, да милостив бог», — вспомнил я старинную пословицу, и на душе у меня полегчало. Однако в дальние края лететь мне уже не хотелось, и я решил провести свои каникулы в работе и только переменить на время свое местопребывание. Зная, что в Новосибирске есть большая библиотека, где имеется много старинных книг, я решил отправиться на лето именно туда. А по пути я заеду в Москву, там мне нужно навести кое-какие библиографические справки в Центральной библиотеке имени Ленина. Придя к этому решению, я вернулся домой, взял портфель и отправился на подземный вокзал, чтобы сесть в пневмоснаряд. В то время этот вид скоростного транспорта был в новинку, и я часто пользовался им.

— Есть свободные места в пневмоснаряде? — спросил я у Дежурного.

— Есть одно, — ответил тот. — Отправка через четыре минуты. Садитесь в коллективный скафандр.

Он открыл герметическую дверь, и я вошел в длинный круглый баллон из очень толстой самосветящейся резины. Внутри были сиденья из того же материала, на них уже сидели пассажиры, я был последним, пятидесятым.