Андрей Таманцев - Их было семеро…

• Название: Их было семеро…
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: Олимп, ООО «Фирма “Издательство ACT”»
• Жанр: Боевик
• Год: 1998
• ISBN: ISBN 5-7390-0494-2 (общ.), 5-7390-0495-0 (Олимп), 5-237-01324-4 (ACT)

Он слишком много знал и стал опасен. Убрать его было поручено особо подобранной команде.

Их было семеро. Тех, кого испокон века называют наемниками, «солдатами удачи»…

---

— Свежая информация — от кого?

— Есть там человек.

— Резидент?

— Да.

— В Никосии?

— В Ларнаке. Это на южном берегу Кипра. Объект живет там. Снимает виллу в пригороде на берегу моря.

— Этот резидент — ваш, из Управления?

— Нет.

— ФСБ? Служба внешней разведки?

— Неважно. В этой операции он работает на нас.

— У нас с ним будет связь?

— Нет. У него с вами — будет. Конкретно — с тобой. Если позвонят и попросят Сержа — это он и есть. Так что насчет информационного обеспечения не беспокойся.

Насчет этого я не очень и беспокоился. Беспокоило меня совсем другое.

— Шесть человек на это дело — не слишком ли много?

— Начальство решило — нет. Ты что, не хочешь дать своим ребятам немного подзаработать?

— Немного — не хочу, — ответил я. — Хочу — много.

Голубков усмехнулся:

— Тем более…

В начале девятого я покончил с документами и закрыл папку. Голубков отнес ее на кухню и передал штатскому. Тот спрятал папку в кейс, защелкнул замки и вышел из квартиры. И все это — без единого слова.

Ровно в двадцать пятнадцать стукнула входная дверь и вошел Волков. Видно, и у него был свой ключ. Он был в светлом летнем костюме и почему-то не в надетом, а лишь в наброшенном на плечи легком плаще. После нашей встречи в Грозном, в кабинете командующего армией, он нисколько не изменился. Да и с чего бы, времени-то всего прошло чуть больше двух месяцев. При его появлении Голубков встал. Поднялся и я — сработала многолетняя армейская привычка.

— Добрый вечер, — поздоровался Волков.

— Здравия желаю, — ответил Голубков. — Познакомьтесь, Анатолий Федорович. Это Сергей Пастухов.

— Мы знакомы. Садитесь, товарищи. Рад, Пастухов, что вы согласились поработать на нас. Не сомневаюсь, что ваша команда справится с этим делом. У вас есть вопросы ко мне. Задавайте. Все. Потому что больше мы с вами не встретимся.

Я начал с главного.

— Что будет с Назаровым, когда мы доставим его в Москву?

— Не в Москву, — возразил Волков. — Ваша задача — переместить его в Россию. А еще точнее — на польско-белорусскую границу в указанном месте.

— На польско-белорусскую границу? — переспросил я.

— С детальной разработкой он еще не знаком, — объяснил Голубков Волкову.

— Понятно, — кивнул тот.

— И все-таки, — повторил я. — Рано или поздно он окажется в Москве.

Волков, видимо, понял, что — хочет он того или нет — отвечать на мой вопрос придется.

— Попробую объяснить. Хоть это и не мой вопрос. Как вы, надеюсь, поняли из этих документов, — указал он взглядом на письменный стол, словно бы на нем еще лежала серая папка, — наш объект — фигура весьма крупного масштаба, человек, широко известный и популярный на Западе и в среде нашей либеральной интеллигенции, с прочным имиджем деятеля демократического толка.

— Я и раньше об этом знал, — заметил я.

— И как вы оцениваете его деятельность?

— Насчет всей деятельности — не скажу, не в курсе. Но он мне нравится. А вам?

— Я отдаю должное его организаторским способностям и умению мыслить государственными категориями, — уклонился Волков от прямого ответа. — Так вот, разногласия нашего объекта с Борисом Николаевичем Ельциным уже давно дают недоброжелателям на Западе и оппонентам внутри страны возможность трактовать их как отход президента от провозглашенной им политики реформ. После неудачного покушения на господина Назарова наши контрагенты усилили пропагандистскую кампанию, обвиняя высшее руководство страны в попытках возродить практику политического террора. Понятно, что это наносит ущерб престижу России и мы не можем с этим мириться.

— Кто организовал взрыв яхты «Анна»?

— Я ожидал, что вы зададите этот вопрос. У нас нет сомнений, что это дело рук конкурентов Назарова или его партнеров по бизнесу.

Я промолчал.

— Если бы это было поручено нашим спецслужбам, как заявляют некоторые западные газеты, он бы не уцелел, — счел нужным добавить Волков.

Я хотел снова промолчать, но это было уже как-то неудобно и я кивнул:

— Ну, допустим.

— Наша задача, таким образом: обесценить карты наших противников, — продолжал Волков, решив, видно, что его доводы меня убедили. — Это можно сделать разными путями. Один из них: организовать встречу господина Назарова и Бориса Николаевича, не один на один, конечно, а в ходе какого-нибудь мероприятия. И показать ее по телевидению. Чтобы все убедились, что господин Назаров и президент общаются, как уважающие друг друга политические деятели. Есть еще один вариант. Если вы внимательно читали документы, то должны были обратить внимание на проект Назарова по восстановлению нефтеносности наших загубленных и истощенных месторождений. Он хочет осуществить его с немецкими партнерами. Мы предложим ему средства Центробанка или уполномоченных коммерческих банков, дадим соответствующие гарантии. Эффект понятен: Россия получает миллионы тонн нефти, открываются десятки тысяч новых рабочих мест, а господин Назаров активно включается в деловую жизнь России. И руководит своими фирмами и предприятиями не из Женевы или Лондона, а из Москвы. После этого его уже никому не удастся использовать в политической игре. Я ответил на ваш вопрос? Я спросил:

— Если все так, для чего вообще эта операция с перемещением? Почему бы просто не объяснить все это самому Назарову? Может быть, это его убедит добровольно вернуться в Москву?

— Объясните. Ничего не имею против. Это было бы идеальным решением.

— Вы прекрасно понимаете, что это должен сделать не я.

— А кто? Сам президент?

— Или человек, достаточно близкий к нему.

— Не уверен, что такой человек согласится лететь на Кипр для переговоров с Назаровым. И не очень уверен, что эти переговоры могли бы кончиться успехом.

— По-вашему, Назаров будет сговорчивей, если мы привезем его со связанными руками и ногами и с кляпом во рту?

— Послушайте, Пастухов, — проговорил Волков, — мы не о том сейчас говорим. Я имею определенные указания и обязан их выполнить. Обсуждать последствия этой акции — не в моей компетенции. И не в вашей. Давайте в этих рамках и вести разговор. У вас есть конкретные вопросы?

У меня были конкретные вопросы. И не один. Но я понял, что он будет отвечать на них так же. Поэтому сказал:

— Нет.

— В таком случае давайте обсудим размер вашего гонорара за эту работу, — предложил Волков.

— По пятьдесят тысяч баксов каждому, — сказал я. — Плюс все расходы.

— Вы сможете обосновать эту цифру?

— Вам кажется, что это слишком много?

— Я сейчас не говорю о том, много это или мало, — возразил Волков. — Я хочу понять, откуда она взялась. Просто потому, что это красивая круглая цифра, или еще почему?

— Если мы попадемся на этом деле, все или один из нас, то получим по двадцать лет тюрьмы. Наши семьи должны будут на что-то жить. Пятьдесят тысяч на двадцать лет — это чуть больше, чем по миллиону рублей в месяц. Не ахти что, но прожить можно.

— В вашем обосновании мне больше всего не нравится слово «если», — заметил Волков.

— Если бы вы знали, как оно не нравится мне! — ответил я. — Но мы должны считаться с этой возможностью.

— Мы уже заплатили двести тысяч долларов за лейтенанта Варпаховского, — напомнил он.

— Вы заплатили не нам. Вы просто оплатили его работу в Чечне. И гораздо дешевле, чем она стоит. Кстати, вы вышибете его из армии так же, как нас?

— Нет. Он будет уволен по состоянию здоровья.

— И на том спасибо, — сказал я.

Волков ненадолго задумался, потом спросил:

— Как я понимаю, вы не даете мне выбора?

— Нет.

— Что ж, я вынужден согласиться. Пятьдесят процентов сейчас, пятьдесят — после завершения операции. Мы откроем для вас валютные счета в Сбербанке.

— Никаких Сбербанков, никаких счетов, никаких пятьдесят процентов. Все — вперед и наличными.

— Вы не доверяете мне?

— Конечно, нет. Если бы я имел с вами дело как с частным лицом, я бы подумал, как ответить. Но вы — представитель государственного учреждения. А сейчас в России госучреждениям доверяют лишь последние идиоты. И их становится все меньше.

На этот раз он думал чуть дольше. Наконец кивнул:

— Я вынужден согласиться и с этим. У нас есть еще невыясненные проблемы?

— У меня нет.

— И у меня нет. — Он встал. — Желаю удачи.

— Вам тоже, — сказал я.

Голубков вышел его проводить, его не было минуты четыре. Видимо, Волков давал ему какие-то цэу. Потом полковник вернулся.

— Крепко ты его взял за горло, — отметил он, и неясно было, чего больше в его тоне — одобрения или осуждения.

— Надеюсь, — ответил я.

— А как он отвечал на твои вопросы, а?