Ханлатов Иван - Морильское время

• Название: Морильское время
• Автор: Ханлатов Иван
• Жанр: Научная Фантастика

Не бойся, если ты один. Бойся, если ты — ноль.

Все описанные события вымышлены. Любые возможные совпадения случайны или являются плодом воспалённого воображения читателя.

Монолог одного из героев достаточно точно раскрывает тему этой книги:

— Во все времена существовали государственные и прочие секреты, информация, которая утаивалась от широких масс. Сейчас такое тоже есть. Но далеко не все знают, что государства сейчас активно занимаются вмешательством в формирование мировозрения своего населения. Для этого используется самый широкий спектр средств воздействия. От нейролингвистического программирования (НЛП, слышали о таком?) до химических средств воздействия. Для этого в спецслужбах существуют специальные подразделения. Делается всё это с благими целями повышения управляемости государства, снижения риска психических расстройств, преступности и так далее. Но благими целями вымощена дорога сами знаете куда. Есть люди, подверженные воздействию в меньшей степени. Такие как вы или я. И хоть мы — законопослушные граждане, иногда можем стать костью в горле у спецслужб, пекущихся о народном благе.

Первые глав 10 читается не очень, а потом очень даже нормально

---

Быстро стемнело, как это обычно бывает в феврале, и Андрей в неясном свете искоса любовался её мягкими грациозными движениями, светлыми локонами, пребывающими в очаровательном, и, возможно, тщательно продуманном беспорядке. Ему очень хотелось познакомиться с девушкой, но что-то мешало просто заговорить о каком-нибудь пустяке.

Вскоре автобус въехал в город, помчался по пустеющим магистралям, разворачивая ленты уличных огней, затем немного попетлял по переулкам и остановился во дворе какого-то театра. Долго вызванивали охранников, потом переносили вещи в маленькую, заваленную всякой ерундой комнатушку на третьем этаже. Андрею, как назло, постоянно попадалась молчаливая девушка, которая оказалась далеко не такой худенькой, как показалась ему вначале. У незнакомки была отличная фигура, а грудь — просто примагничивала внимание. В какой-то момент Андрей даже вынужден был отвернуться, чтобы не выдать своим остекленевшим взглядом болезненное внимание к её вторичным половым признакам.

Девушка действительно была красавицей, Андрея можно понять. Но всё этим бы и закончилось, если бы, на беду, она не жила недалеко от Курского вокзала, куда водитель должен был доставить курсантов после разгрузки реквизита. Поэтому назад ехали втроём: он, Костя и девушка.

Андрей безуспешно пытался бороться с приступом косноязычия, нахлынувшим после того, как Вера (так звали их спутницу) села рядом, задев невзначай его предплечье тёплым бедром.

Костя же, гад, оказался изрядным балагуром. Он живописно и смешно рассказывал о своих недавних приключениях в Египте, получая заслуженные награды Вериного смеха. Андрей краснел в темноте, пытаясь вставить хоть что-то остроумное, и с ужасом понимал, что безвозвратно уходят драгоценные секунды невольной близости с этим прекрасным созданием.

Успевали, аккурат, на последнюю электричку, но случилось непредвиденное. На одном из перекрёстков раздался визг тормозов и в автобус врезался джип. Событие не слишком весёлое, но совершенно обыденное на зимних московских улицах. Несмотря на незначительность повреждений, было совершенно ясно, что автобус поедет дальше не скоро.

Водители, притоптывая на морозце, разглядывали бамперы и незлобно переругивались, дожидаясь стражей порядка. А ребята стали решать, что делать дальше. Оба курсанта ориентировались в Москве плохо. Последняя электричка уходила через семь минут, а, по словам Веры, до вокзала было больше километра. У молодых людей сразу возникла надежда успеть добежать. Но девушка не смогла внятно объяснить им, как попасть на Земляной Вал, так что этот вариант отпал.

И тогда произошло первое чудо: Вера улыбнулась, и предложила переночевать у них. Андрей не мог точно сказать, как воспринял эту новость Костя, но его собственное сердце радостно сжалось оттого, что он сможет быть рядом с Верой ещё несколько часов. И ещё ему в этот момент показалось, что перед тем, как предложить ребятам остаться, Вера выразительно посмотрела на него. Как бы мельком, как бы переводя взгляд с супермаркета на разбитый джип, но, всё же явно на долю секунды задержала взгляд на его лице. Это сразу же улучшило его подавленное настроение.

Что и говорить, предложение было заманчивым, но они были людьми рассудительными и сразу поняли, что в Академии не обрадуются их задержке. Отпроситься на выходные в Москву или любой другой город было не проблемой. Но в Академии любили порядок — если отпустили до ночи, значит должны прибыть до ночи. Обуреваемые противоречивыми чувствами, они посовещались и сообщили Вере, что всё же, наверно, не смогут принять её предложение, так как надо обязательно вернуться, пусть даже на такси.

И тут произошло второе чудо.

— Это не проблема, — сверкнул жемчужинами зубов сероглазый ангел, — папа договорится. Пойдёмте.

Ребята словно загипнотизированные пошли за девушкой, звонящей по сотовому родителям. По разговору они пытались определить, кто же такой её папа, попутно оценивая сквозь пальто достоинства девичьей фигуры.

Вера жила недалеко, и уже через пятнадцать минут молодые люди вошли в гулкий подъезд старого, но вполне ухоженного семиэтажного дома, поднялись на третий этаж.

Родители приняли их так, словно два замёрзших курсанта были их долгожданными гостями. По подтянутому папе, одетому в дорогой халат, было сложно определить, каков род его занятий. Вполне возможно, что он был военным, хотя — не факт. Мама, Анастасия Павловна, оказалась стройной женщиной неопределённого возраста с золотистыми волосами и безупречным туалетом — словно только что вернулась из театра. Она сразу ушла на кухню и стала готовить на стол.

Вера куда-то исчезла, а Костя и здесь не ударил лицом в грязь — сразу принялся втираться в доверие к маме. Андрей постепенно начинал ненавидеть этого невысокого крепыша, который стал напоминать ему юного Бонапарта не только внешностью, но и напористостью. Наполеончик оккупировал кухню, с готовностью предложил свою помощь и продолжал задушевно о чём-то беседовать с мамой, одновременно выполняя её поручение.

Андрею присутствие на кухне показалось излишним, и он прошёл с папой в гостиную. Вера не обманула — за несколько минут вопрос с опозданием был действительно улажен. Для этого отец сделал два звонка. С заместителем начальника Академии он был явно знаком: перебросился несколькими фразами, рассказал о происшествии и узнал, кто отмечает отсутствующих. Затем осталось только позвонить дежурному по Академии, чтобы сообщить о разрешении полковника Уварова курсантам Ишимскому и В-ву задержаться в командировке до четырнадцати ноль-ноль завтрашнего дня.

Потом все ужинали. У уставшего Андрея об этом событии сохранились только отрывочные воспоминания. Больше всего удивила дорогая посуда с пурпурно-золотыми каймами и пасторальными картинками в центре. Стол был не хуже чем на свадьбе у двоюродного брата Гены прошлым летом. Но Андрея это мало трогало. Словно в полусне он наблюдал за движениями губ Кости, убеждённо доказывавшего что-то Анастасии Павловне, отвечал на вопросы папы и несколько раз перехватил мимолётный взгляд Веры.

Когда всё закончилось, он быстро и с наслаждением погрузился в объятия морфея в гостевой комнате, не обращая внимания на отсутствие Наполеончика, продолжавшего развлекать дам.

Следующее утро выдалось морозным, но пасмурным. Костя был гораздо менее активен, возможно, просто не выспался. Папы не было дома. Пили кофе с мамой, выглядевшей так, будто всю ночь готовилась к этому событию и при этом совершенно не устала, и Верой, чуть уступавшей по блистательности маме, но зато более свежей и веселой, чем вчера. Одета девушка была в самый красивый халат, когда-либо выходивший из-под иглы портного: небесно-голубого цвета, лаконично скроенный и ненавязчиво подчёркивающий блестящими плоскостями шёлковой ткани естественные округлости хозяйки.

От чарующего запаха кофе и тёплых булочек, как по волшебству появившихся на столе, (а может, от близости двух блистательных женщин, кто знает?) Андрей погрузился в состояние эйфории, отзвуки которого ощущал ещё несколько недель. Его совершенно перестала волновать агрессивная конкуренция коллеги. Звуки казались исполненными необъяснимого очарования и мягкости, будь то волнующее глубокое контральто мамы, или внезапно звякнувшая ложечка — все они, казалось, только добавляют гармонии в окружающую атмосферу.

В довершение оказалось, что мама была хоть и не самой известной, но всё же оперной певицей. Костя пытался съязвить по поводу неосведомлённости Андрея, но то был не его день. Анастасию Павловну такое невежество ничуть не огорчило. Более, того, она пришла в восторг, узнав, что Андрей ни разу не был в опере. Она тут же взяла с него слово незамедлительно исправить данный пробел в культурном образовании.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, вскоре курсантам пришлось собираться. Вера вызвалась проводить ребят на вокзал. От Андрея не ускользнуло, что она почему-то нервничает, но так как ничто не могло разрушить гармонию февральского утра, он не придал этому значения.

Шли молча, зябко ёжась от порывов холодного ветра. На вокзале быстро взяли билеты, и подошли к электричке, уже стоявшей на платформе. После коротких прощальных слов молодые люди зашли в полупустой вагон, заняли места. Андрей, у которого ощущение гармонии бытия начало перекрываться щемящим чувством ускользающего счастья, выглянул в окно, чтобы в последний раз взглянуть на стройную фигурку в чёрном пальто.

Вера стояла возле окна и смотрела на него. Вздёрнутый носик слегка покраснел от мороза, глаза блестели. И тут произошло третье и самое главное чудо: девушка вдруг виновато улыбнулась и махнула рукой, приглашая Андрея выйти из вагона. Тот не поверил своим глазам и посмотрел на товарища. Наполеончик сделал вид, что ничего не заметил.