Валентин Томберг - Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

• Название: Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
• Автор: Валентин Томберг
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2000
• ISBN: 5-220-00301-1

Отличие `Медитаций на Таро` от общеизвестных трудов по герметизму и оккультным наукам, прежде всего в принципиальной новизне исполнения: это - классика именно современной эзотерической мысли. Предпринятая автором попытка переосмысления в контексте современности самих основ герметизма - Великих Арканов Таро - увенчалась ошеломляющим успехом. Необычайность этих `писем неизвестному другу` - т.е. читателю-единомышленнику - в которых показана глубинная связь запечатленных в Библии, Упанишадах и Каббале эзотерических знаний, в том, что их автор использовал в качестве опорной точки `эзотерическое христианство`, а именно, в его понимании, учение Церкви как заведомый итог и ключ к пониманию всего пути человечества, к решению всей суммы его проблем и стоящих перед ним задач.

---

С другой стороны, чтобы действовать, требуется также, напротив, извлечь из той же тьмы временного забвения все сберегаемые памятью образы и понятия, которые могут оказаться полезными. - Чтобы действовать, необходимо вспоминать.

Поэтому забывать означает отдалять во мрак скрытой памяти то, что нас не интересует; вспоминать же означает вновь вызывать интересующее нас в активном сознании "эго" из того же мрака скрытой памяти. Само собой разумеется, что эти образы и понятия не рождаются в тот момент, когда мы их вспоминаем, и не пропадают, когда мы их забываем; они, скорее, либо присутствуют в нашем разуме, либо удалены из него. Умение "сосредоточиваться" сводится, таким образом, к способности быстро и полностью изгонять из сознания все образы и понятия, которые бесполезны для данного действия. Это и есть совершенное владение искусством забвения.

Напротив, обладание "хорошей памятью" означает овладение механизмом вспоминания, который делает присутствующими необходимые человеку образы и понятия. В этом состоит владение искусством вспоминания.

Стало быть, между обычным бодрствующим (или церебральным) сознанием и сферой памяти происходит непрерывный процесс появления и исчезновения. Всякое "исчезновение" соответствует засыпанию или умиранию. Всякое же "появление" соответствует пробуждению или воскресению. Всякое представление, покидающее сферу церебрального сознания, ожидает та же судьба, о которой сказано: "Лазарь друг наш уснул... Лазарь умер". А судьба всякого вспоминаемого представления подобна той, что провозглашена устами Иисуса, громко воззвавшего: "Лазарь, иди вон!"

Таким образом, память дает нам ключ к аналогии, позволяющей разуму не впадать в растерянность, столкнувшись с проблемой воскресения. Она делает воскресение доступным пониманию. Собственно, аналогия между "громким голосом", воззвавшим Лазаря к жизни, и внутренним усилием, вызывающим к жизни воспоминания, раскрывает - mutatis mutandis - сущность магии Иисусова "громкого голоса" и "трубного гласа" Ангела воскресения, в чем мы убедимся далее.

Опыт учит, что мы легко забываем и с трудом вспоминаем то, что для нас не имеет значения, то, чего мы не любим. Человек забывает все, что не любит, но никогда не забудет того, что любит. Только любовь дает нам силу в любой момент вспомнить то, к чему сохранило "тепло" наше сердце. Безразличие, напротив, позволяет все забыть.

Так же обстоит дело и с "пробуждением и воскресением из мертвых". И здесь главной действующей силой является не вселенское безразличие (называемое нами "материей"), но вселенская любовь (называемая нами "духом"). Именно она вершит магический акт воскрешения, восстановления неразделимого единства - единства духа, души и тела - не посредством рождения (реинкарнации), а с помощью магического акта Божией памяти... Что же можно сказать об этой памяти?

Клиническим опытом современной невропатологии и исследованиями Анри Бергсона установлен факт, что в действительности ничто из всей совокупности психической жизни человека не забывается, а так называемое "забытое" пребывает в бессознательной (или экстрацеребральной) части психической жизни. В глубинах бессознательного живет совершенная память, где не забывается ничто.

И подобно тому, как ничего не забывает микрокосм, т. е. человек, так же ничего не забывает и макрокосм, т. е. мир. То, что в оккультной литературе именуется "хроникой Акаши", так же соотносится с ходом истории, как совокупная память психического бессознательного -с действующей памятью сознательного "я". Хроника Акаши представляет собой макрокосмический аналог совокупной памяти микрокосмического бессознательного (вернее, микрокосмического "внесознательного"). И подобно тому, как далека от пассивности совокупная психическая память, нередко воздействуя на психическое здоровье, так и хроники Акаши часто играют решающую роль в ходе мировой истории.

Оба эти аналогичных понятия - "совокупная психическая память" индивида и "хроника Акаши" (память космоса) - слишком обобщенны и по видимости сливаются. Между ними, однако, следует провести четкие границы, чего практически не сделали ни глубинная психология, ни оккультная литература. Напротив, обе трактовали совокупную психическую память и хронику Акаши en bloc (целиком), словно речь шла об однородных понятиях, лишенных каких-либо внутренних различий и противоречий. В действительности же как совокупная психическая память, так и хроника Акаши проявляют различия - и даже контрасты - каждая в своей сфере. В совокупной психической памяти следует различать три "картины памяти": простую, т. е. образную "картину прошлого"; "логическую картину", т. е. структуру прошлого; и, наконец, "моральную картину", т. е. пройденный путь прошлого. Три эти "картины" психической памяти соответствуют трем типам памяти, известным нам в сознательной жизни - автоматической, логической и моральной. Автоматическая память есть психофизическая способность воспроизведения (полуавтоматически, благодаря действию механизма ассоциаций) в воображении всех фактов прошлого независимо от того, соответствуют ли они конкретной ситуации. Она предоставляет в распоряжение сознательного "я" картину прошлого в виде сырья, из которого последнее извлекает необходимые ему элементы. Картина прошлого, представленная ассоциативной или автоматической памятью, индифферентна в том, что касается логики или морали: это просто совокупность фактов прошлого, разворачивающихся перед внутренним взором словно цветная озвученная кинолента. А зрителю, т. е. сознательному "я", остается лишь извлечь из нее примечателъные и соответствующие ситуации факты.

Автоматическая память - это "козырная карта" детства и юности. Благодаря ей дети и молодые люди способны - с присущими их возрасту поразительной легкостью и быстротой - научиться бесчисленному множеству вещей, научиться всему тому, что нужно знатъ или может понадобиться в этом мире. Однако для человека зрелых лет это далеко не так. Автоматическая память с возрастом слабеет. Находящийся между двумя крайними возрастными категориями человек уже не может так же полагаться на свою автоматическую память, как десять или пятнадцать лет назад, и для того, чтобы возместить и восполнить все более частые пробелы, ему требуются определенные усилия. И тогда на помощь изношенному полуавтоматическому механизму ассоциаций приходит логическое усилие, и логическая стройность причинно-следственных связей постепенно сменяет автоматическую работу механизма ассоциаций. Полуфотографическая картина памяти прошлого последовательно и неотступно сменяется картиной логически взаимосвязанных фактов.

Логическая память, в которой силой, воспроизводящей прошлое, становится разум, а не иррациональная автоматическая игра ассоциаций, сплетает из прошлого все более законченную картину, используя, как основу, нити последовательных рассуждений, которые разум находит правильными. Человек вспоминает нечто уже не потому, что оно происходило, а потому, что оно сыграло некую роль, результаты которой воздействуют на настоящее.

И подобно тому, как автоматическая память уступает со временем свое в процессе вспоминания прошлого главенство памяти логической, так и последняя уступает свою доминирующую роль памяти моральной.

Моральная память представляет картину прошлого, контекст которой указывает на факты и последовательности фактов, не столько потому, что они имели место или играли важную логическую роль, но прежде всего потому, что в них заключена некая моральная ценность и моральное значение. В преклонном возрасте моральная память все более вытесняет память логическую, а сила этой памяти зависит от моральной силы, от интенсивности моральной и духовной жизни конкретной личности. Поскольку же нет на свете ничего столь ничтожного, что не имело бы никакой моральной или духовной ценности, - как нет и ничего столь возвышенного, что превосходило бы эти ценности, - моральная память старика с живым сердцем может полностью заменить собой все функции автоматической и логической памяти.

Итак, тройственная макрокосмическая память - тройственная хроника Акаши - соответствует тройственной микрокосмической памяти: автоматической, логической и моральной. Собственно говоря, существуют три хроники Акаши. Однако в оккультной литературе рассматривается, как правило, только первая ее разновидность, о которой обычно говорят как о своего рода кинофильме прошлого мира, который раскрывает взору зрителя дела давно минувших дней такими, как есть, со всеми их подробностями и с полуфотографической точностью.

Замечательное качество этой хроники - в существовании которой не приходится сомневаться - состоит в том, что по мере углубления в прошлое все сильнее проявляются две противоположные тенденции: тенденция восхождения в высшие сферы и одновременно тенденция нисхождения в сферы низшие. Можно сказать, что она разделяется на две части, одна из которых ведет вверх, а другая опускается вниз (см. рисунок).