Дэвид Гланц - Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.

• Название: Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.
• Автор: Дэвид Гланц
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-034382-5

 Одна из наименее известных страниц Второй мировой войны, операция «Марс», закончилась провалом поистине колоссальных масштабов. Операция, целью которой было выбить немецкую армию с плацдарма к западу от Москвы, стоила Советскому Союзу потери приблизительно 335 тысяч убитых, пропавших без вести и раненых и более 1600 танков. Однако в советской литературе эта битва вообще не упоминается: исторический разгром был упрятан послевоенной сталинской цензурой.

В этой книге Дэвид Гланц представляет первый в своем роде подробный отчет о забытой катастрофе, перечисляя основные войска и детально описывая события операции «Марс». Пользуясь материалами немецких и российских архивов, он воссоздает исторический контекст операции, показывая ее как с точки зрения Верховного Главнокомандования, так и глазами рядовых участников.

Продолжавшаяся три страшных недели операция «Марс» стала одной из самых трагических страниц советской военной истории. Реконструированные Гланцем события этого провалившегося наступления восполняют серьезный пробел в наших знаниях о Второй мировой войне и вместе с тем заставляют задуматься о репутации признанных национальных героев.

---

По другую сторону линии фронта Конев и Кирюхин, к которым присоединился на КП 20-й армии Жуков, также подводили итоги дня. Увиденное отнюдь не радовало их, Жуков то критиковал своих подчиненных, то подгонял их. На вечерних совещаниях выяснилось, что 326-я, 251-я и 331-я стрелковые дивизии продолжают бои по указанным направлениям без сколько-нибудь заметных результатов. Транспортный затор у реки помешал им перегруппироваться и двинуться на помощь 247-й стрелковой дивизии на предмостном плацдарме. Ценой больших потерь в живой силе и технике 42-я гвардейская стрелковая дивизия прорвалась к окраине Гредякино, продвинула батальон в немецкий тыл к западу от деревни и захватила несколько строений на ее окраине. Но наступательная мощь была растрачена, поддерживающая бронетехника большей частью повреждена или уничтожена. Это означало, что лишь 247-я стрелковая дивизия могла взаимодействовать с 6-м танковым корпусом по мере его продвижения в глубь немецкого тыла со стороны предмостного плацдарма.

По мере продвижения вперед 6-го танкового корпуса поддержка артиллерии становилась недостаточной — поначалу из-за трудностей в выявлении целей на поле боя, представляющем собой «лоскутное одеяло» перекрывающих позиций, а впоследствии — из-за возобновившегося сильного снегопада. Снег также препятствовал действиям советской авиации, которая попыталась приступить к воздушной операции на второй день наступления. Следовательно, ни артиллерия, ни пехота, ни кавалерия не поддерживали наступление танков (26). Этим объясняются огромные потери под немецким противотанковым огнем и минимальное продвижение. Самым досадным было то, что кавалерия и пехота не имели возможности вступить в бой, поддержать действия 6-го танкового корпуса. 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Крюкова выдвинулся в бывший район сбора танкового корпуса восточнее реки Вазуза, разведотряд кавалеристов пробился через расположения войск, сосредоточенных близ Вазузы, и вышел к переправам, которыми мог бы воспользоваться на следующий день. Наконец 20-я кавалерийская дивизия полковника П.Т. Курсакова достигла восточного берега реки. Но офицер оперативного отдела штаба 20-й армии сообщил полковнику, что все переправы через реку заняты армейскими тыловыми службами и подразделениями материально-технического обеспечения (27). Курсаковбыл вынужден встать на ночь лагерем на восточном берегу реки и ждать новых приказов. Остальные части кавалерийского корпуса продвинулись немногим дальше.

Тем временем 8-й гвардейский стрелковый корпус генерала Захарова достиг реки, передовые части 150-й и 148-й стрелковых бригад сумели переправиться через нее и вступить в бой севернее Хлепень. А в это время основные силы, особенно 26-я гвардейская стрелковая дивизия, оставались на восточном берегу реки и бездействовали. 1 — я гвардейская мотострелковая дивизия генерала Рявякина и поддерживающая ее 31-я танковая бригада попали в плотный транспортный затор на полпути между районом сбора и назначенной переправой через реку (28).

По настоянию Жукова и Конева поздно вечером Кирюхин издал новые приказы. Утром танковый корпус полковника Ар-мана должен был возобновить движение к шоссе Ржев-Сы-чевка. Кавалерии Крюкова предстояло переправиться через Вазузу ночью и рано утром, а затем ринуться вперед, поддерживая бронетехнику; следующим за ней пехотинцам Захарова и Рявякина — укрепить оборону предмостного плацдарма, уничтожить сохранившиеся очаги сопротивления противника, расширить район наступления на флангах. Планируя поддержку артиллерии на очередной день операции, собравшиеся военачальники с досадой услышали, что артиллерия армии не смогла выдвинуться вперед и потому не в состоянии поддерживать операцию вдоль дороги Ржев-Сычевка и за ней. Жуков обрушился на подчиненных и, несмотря на отсутствие артиллерии, настоял на продолжении атаки. Рано утром 27 ноября полковник Арман из 6-го танкового корпуса доложил в штаб 20-й армии, что он не сможет выполнить новый приказ Кирю-хина, пока его части не получат снабжения и подкрепления (см. карту 8) (29). Поскольку немцам удалось отвоевать несколько деревень у него в тылу, а запасы топлива и боеприпасов стремительно иссякали, Арман заявил, что продолжение атаки равносильно самоубийству. После ожесточенного спора Армана с Кирюхиным последний нехотя признал правоту первого. Кирюхин разрешил бригадам Армана занять оборонительные позиции неподалеку от дороги Ржев-Сычевка и на окраинах Подосиновки. Сам Кирюхин и штаб армии посвятили остаток дня отправке подкрепления и упрочению шаткого положения на предмостном плацдарме Вазузы. Целый день батальон капитана Пинского из 22-й танковой бригады удерживал опасные позиции по другую сторону дороги Ржев-Сычевка, к югу от Ложки. В результате день ознаменовался суматошными передвижениями советских войск и ожесточенными локальными боями у немецких опорных пунктов на территории предмостного плацдарма, а также контратаками противника извне.

27 ноября первоочередной задачей советских войск было выдвижение кавкорпуса генерала Крюкова вперед, в поддержку удара 6-го танкового корпуса, отложенного до утра 28 ноября (30). Сразу после полуночи и позднее 8-й гвардейский стрелковый корпус генерала Захарова завершил переброску на территорию плацдарма, 20-я кавалерийская дивизия полковника Курсакова наконец переправилась через Вазузу близ Зевалов-ки и Прудов под периодическим артиллерийским огнем немцев и двинулась в сторону Никоново. В 2:00 3-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника М.Д. Ягодина достигла Вазузы у населенного пункта Пруды, но, поскольку 20-я кавалерийская дивизия все еще продолжала переправляться через реку, Ягодину пришлось отложить дальнейшие передвижения до рассвета. В свою очередь, 4-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Г.И. Панкратова подошла к Вазузе в 6:15, но была вынуждена задержаться на восточном берегу, поскольку все переправы были заняты солдатами 3-й кавалерийской дивизии. Через несколько часов новым приказом штаба армии усталые колонны Панкратова были направлены на север, к новой переправе у Зеваловки. Происходящее напоминало трагикомедию ошибок. Вместо того чтобы выполнять боевую задачу, кавалерийский корпус тратил драгоценные часы на перемещение, ожидание и контрмарш, а тем временем 6-й танковый корпус бездействовал на виду у подтягивающихся немецких резервов. В советском отчете о ходе действий с горечью отмечалось:

«Ответственные офицеры штаба 20-й армии, руководившие переправами, настолько мало понимали обстановку, что продолжали переправу на западный берег реки обозов и тылов частей и в то же время оставляли на восточном берегу боевые части фронтового эшелона развития успеха. Следует также отметить, что и командование кавалерийского корпуса не проявило достаточной гибкости, чтобы предотвратить скопление войск на переправе в районе Пруды» (31).

Кто бы ни был в этом виноват, весь график наступления нарушился, понадобилось несколько часов, чтобы возместить ущерб и отправить кавалерию вперед. В 8:00 передовые части 20-й кавалерийской дивизии без поддержки взаимодействующих дивизий наконец вступили в бой, отбили у немцев Арестово и Крюково, но в конце дня были остановлены шквальным огнем противника. Тем временем 3-я гвардейская кавалерийская дивизия завершила переправу и в 11:00 атаковала немцев, держащих оборону Подосиновки и Жеребцово. К 22:00 полковник Ягодин прервал ряд безуспешных атак — после того, как его дивизия понесла исключительно тяжелые потери. Дальнейшие вечерние атаки с целью сокращения численности упорных немецких гарнизонов потерпели фиаско и не принесли ничего, кроме дополнительных потерь. 4-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Панкратова, едва переправившись через реку, весь день провела под огнем немецкой авиации и артиллерии, встав лагерем в балке у Кузнечихи. Не имея возможности открыть стрельбу, она пассивно оставалась на одном месте и при этом несла большие потери.

Введение в бой кавалерии Крюкова не помогло укрепить и советскую тыловую зону. Весь день немецкие бомбардировщики и штурмовики, а также орудия и минометы из неотвоеванных опорных пунктов вели эффективную и губительную стрельбу по обозам 6-го танкового и 8-го гвардейского стрелкового корпусов. Короче говоря, введение в бой кавалерийского корпуса с треском провалилось. И опять-таки в отчетах о ходе действий вина возлагается на штабы армии, фронта и самого кавалерийского корпуса:

«Необходимо также отметить, что при подходе 2-го гвардейского кавалерийского корпуса к переднему краю обороны противника командир корпуса был неправильно информирован штабом фронта о том, что противник якобы уже разбит и отходит, прикрываясь арьергардами, тогда как в действительности оборона противника не была еще полностью прорвана.