Алан Адамс - Воля. Пятая тропа

• Название: Воля. Пятая тропа
• Автор: Алан Адамс
• Жанр: Научная Фантастика

Технологическая фантастика. Присутствует попаданец. без магии и мордобоя

---

Алан Адамс Воля. Пятая тропа

Воля. Пятая тропа.

Дерево у реки Белая бабочка, подхваченная бесшумным вихрем, по сужающейся спирали плавно неслась к неподвижному зеркалу освежающе чистой бирюзовой воды. Яркая, сочная трава на берегу колыхалась в полной тишине. Все ближе и ближе к источнику.

Легкая рябь всколыхнула зеркальную гладь. Мотылек, уносимый другим вихрем прочь, был уже далеко, когда исчезла тишина…

Шум создавала неуемная возня птиц на дереве, которые выпроваживали из дупла своих оперившихся птенцов. Три птенца, изгнанные родителями, еще долго кружили в вечернем небе, пока их не проглотили сумерки, а затем и чернильная ночная мгла.

Живая мгла Обагренное отблесками утонувшего Солнца одинокое облако кровавым шаром парило высоко в небе. Исполосованная глубокими шрамами от мелких ручейков каменистая дорога петляла вдоль русла Бакона. Сдавившие реку с обеих сторон теснины горных хребтов образовали ущелье, приводившее в трепет путников. Они казались громадными тисками, которые вот-вот начнут сходиться и с неотвратимой медлительностью втирать в древние растрескавшиеся каменные глыбы мягкую сочную живую плоть.

Внезапно среди покрытых густыми неприступными лесами цепей гор путники узревали мохнатый хребет исполинского дракона, готового впечатать в дорожные камни ничтожных мерзких паразитов, осмелившихся осквернить своим появлением тысячелетнюю, звенящую кристальной прозрачностью гармонию.

Щемящее чувство собственной незначительности и бренности испытывал дневной путник. Он казался самому себе кощунством и остро осознавал, насколько микроскопичен рядом с этим величием. В присутствии вечности каждая клетка его тела отдавала тупой болью от ощущения скоротечности и мимолетности.

Одновременно нечто удивительно восторженное было в самом факте присутствия среди этого совершенства. Живительная зелень всевозможных оттенков, напоминала кожу, затягивающую обнаженные кости скал. Необузданный разгул всеобщего цветения знаменовал собой продолжающееся торжество жизни над мертвой материей.

Стремительное пикирование ласточек у самой поверхности дороги и величественное парение в поднебесье орлов и порхание бабочек заставляло замирать сердце в сладостном восхищении. Атмосфера была насыщенным коктейлем из трелей птиц, стрекотания кузнечиков и бесконечного шума Бакона. Вода тысячелетиями с яростью билась о гранитные валуны, распадалась в пыль, создающую волшебные радужные круги и полировала, полировала камень. Грудь не могла насытиться студеной чистотой воздуха. Словно обуреваемый жаждой, человек полной грудью упивался кислородом и целебным ароматом высокогорного лесного воздуха.

Но все это было днем. А ночью… Затянувшие небо тучи заслонили звезды и придавили собой вершины гор. Новолуние превратило ущелье в погруженный во мрак тоннель, без начала и конца.

Маленький человек один продвигался вперед, вверх по ущелью. Лошадь повредила ногу в самом начале пути, когда ее копыто соскользнуло с гладкого валуна и наскочило на острый как наконечник копья камень.

Несмотря на абсолютный мрак, он шел медленно но уверенно. Человек решительно ставил стопу на дорогу, шаг за шагом приближаясь к своей цели. Лишь неумолкаемый шум воды и звуки ночной жизни возвращали его к реальности. Но тьма брала вверх.

Вместо бархатной вязкой черноты глаза путника неожиданно увидели яркий солнечный день незадолго до отъезда Юзмекор из Зукхура. У кузни, под навесом, расстелив на столе тонко выделанную шкуру молодого бычка, князь Схуркут – правитель западного Таузера подозвал сына.

– Это земля нашего народа, сын мой. И ты будешь ее опорой. Помни об этом. Ты видел изображения людей, зверей. Рисунок быка это не бык, но ты же сразу узнаешь его. Точно также можно рисовать и горы и реки и леса. Смотри! Видишь это голубое пятно? Это Вечная гора. А вот белая полоса, что идет вправо – горный хребет, что простирается в сторону восходящего солнца, – Схуркут провел ногтем указательного пальца по шкуре,- а эта полоса, уходящая влево тот же хребет, уходящий в сторону заходящего Солнца.

– Вот река Бакон. А вот это скопление линий и прямоугольников, наш Зукхур.

Черные линии это дороги, прямоугольники- это фамильные кварталы. Вот квартал Бергли, наш квартал. А это квартал рода Даглар. Вот квартал рода Лакрам, – он поставил палец на зеленую полосу напротив Зукхура, рядом с изображением ели и продолжил,- а эта зелень означает еловый лес на левом берегу Бакона, напротив Зукхура это лиственный лес у Старого села. А эти коричневые полосы посреди зеленых – это хребты, разделяющие ущелья.

Почти весь следующий день Схуркут провел на Большом княжеском Совете. Юзмекор слышал, что отец предложил через месяц созвать Верховное Вече. Но многие князья, подстрекаемые Джутом, двоюродным братом Схуркута, роптали, что негоже вовлекать народ во внутреннюю жизнь аристократии. Князь Джут правил малым или восточным Таузером, расположенным к востоку от Вечной горы. Формально на него распространялась власть Схуркута. Однако он никогда особо не скрывал свои притязания на полную власть над всем Таузером.

На этот раз Схуркут сумел убедить большинство объявить через месяц о созыве Верховного Вече. Верховное Вече являлось высшим представительным органом и созывалось раз в несколько лет или в десятилетие, по исключительно важным событиям в жизни ассонского народа, которые требовали всестороннего обсуждения и принятия неотложных, решительных мер. В его состав избирались некоторые члены Народного Вече и члены малых Вече. В свою очередь Народное Вече, Вече ущелья и Вече селений избирались на Общинном Собрании.

Княжеский Совет принимал решения по вопросам взаимоотношений среди княжеских родов. Решение Верховного Вече имело силу закона для всего народа, включая князей. Но, поскольку, князья обязаны были принимать участие в работе Верховного Вече, они имели возможность существенно влиять на принятие решений. Верховное Вече проходило за пределами Зукхура. Посторонним запрещалось на нем присутствовать.

После Княжеского Совета правитель западного Таузера вызвал сына к кузне. Под навесом на столе была расстелена вчерашняя карта. Юзмекор понял, что последует продолжение беседы.

– Слушай внимательно, Юзмекор! Вот Вечная гора. Вот главный горный хребет. К северу от него расположены холодные, снежные земли. Там в непроходимых лесах живут древесные люди. А вот на Юге, теплое Солнце, обильные дожди, плодородная земля. Там на берегах морей и рек – вот они, стоят большие поселения. Это города, в них живет очень много людей. К главному хребту примыкают малые, которые разделяют ущелья. Все горы вместе называются Тауландом.

Из открытой двери кузни обильно доносился запах древесного угля и железа. Князь был одет в белый длинный кафтан с золотыми пуговицами и с нагрудными карманами, обрамленными позументом. Низ кафтана имел треугольные вырезы длиной 25-30 и у оснований 20-25 см, искусно разукрашенные плетенкой из шелковых ниток.. Талия была перетянута красным поясом с золотыми бляшками в виде ромбиков.. С поясом сочетались по цвету красные сапоги из сафьяна. Голову князя венчала шапка красная шапка с золотыми ромбами, отороченная мехом белого волка. На поясе висел знаменитый кинжал Селпегор. Этот кинжал был известен тем, что его клинок из отборной дамасской стали испил кровь многих владык. Несмотря на свою мрачную славу, кинжал внешне был достаточно прост. Единственное украшение составляли два золотых ушка и золотая змея, держащая в зубах небольшой алмаз. Ножны и вовсе не имели никаких украшений. Тем не менее, только правители Таузера имели право надевать его. Существовало поверье, что вынутый из ножен клинок невозможно вложить обратно, не оросив его кровью.

Князь продолжал водить обломком сухой веточки по карте.

– Смотри! Из ледников Вечной горы берут свое начало реки нашего народа. Вода этих рек для народов то же самое, что материнское молоко для ребенка. Реки Большая Кинжа и Зукхур, сливаясь, образуют Бакон, в которую впадают все воды, стекающие с северных склонов Тауланда. Здесь, у слияния рек Большая Кинжа и расположено наше главное селение – Зукхур. В пяти километрах ниже по течению слева в Бакон впадает река Рахма раскинулось селение Трикулан, еще в пяти километрах ниже находится Старое село. За ним не осталось более селений ассонов. А когда-то, велик был наш народ, обширны были наши владения. Столица Тауласа, Город Солнца располагался здесь, далеко на западе, в долине реки Хиз, а владения простирались до морей -глаза князя неподвижно смотрели влево, словно он видел нечто, недоступное другим.

– А что случилось, почему ассоны живут только в нескольких селениях на берегу Бакона? – тихо задал вопрос сын, прекрасно зная ответ.

– Не только вдоль Бакона. Есть несколько селений вдоль левых притоков. Посмотри на карту. От Вечной горы на Север уходит хребет и плато. Они делят Таузер на Западный и Восточный Таузеры. С восточных склонов Вечной горы берут начало реки Затапливающая, Быстрая, Лесная, Речка, Мулка. В долинах этих пяти рек также живут ассоны. А мало нас осталось потому, что во времена прадеда моего прадеда с Востока пришли полчища свирепых, смуглых людей. Их сердца были полны неутолимой жадности и жестокости. Они истребляли на своем пути целые народы. Таузер, где кипела жизнь, где караваны не помещались на дороге и мешали друг другу, был втоптан конскими копытами в пыль. Город Солнца, столица гордых свободолюбивых ассонов был стерт с лица земли. Густой лес вырос на его месте. Не шум базаров разносится над ним ныне, а хохот шакалов. Только несколько тысяч людей. бежав в неприступные горы, сумели сохранить жизнь нашего народа.