Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

• Название: 5 лет среди евреев и мидовцев
• Автор: Александр Бовин
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

От издателя `Я замечаю, что любые воспоминания о чем-то всегда оказываются воспоминаниями о самом себе. А вспоминать себя, да еще связно, толково, без выпячивания собственной `удивительной личности` — практически невозможно. И тут дело вовсе не в скромности или, наоборот, нескромности автора, а в том, что он волей-неволей обязательно становится неким судьей, высшей инстанцией, которая начинает давать оценки людям, событиям, поступкам. Все равно мир (тот, прошлый, давешний) становится искаженным, так или иначе выдуманным. И в этом искаженном выдуманном мире бродит тоже не шибко реальный `вспоминатель`.

Роберт Рождественский

---

ВВЕДЕНИЕ

О чем эта книга и кому она нужна

Эта книжка не является развлекательным чтением. В ней практически нет пикантных историй, которые так часто украшают мемуарную литературу.

А что же в ней есть?

В ней есть современный Израиль, каким я видел его и каким я его понял.

В ней затрагиваются история и специфика еврейского государства, рассказывается о сионизме и антисемитизме.

В ней показана жизнь обычного российского посольства в весьма необычной стране.

И, наконец, в ней присутствует ее автор.

Ни в коей мере не претендую на объективность, ибо ограничен своей колокольней, своим видением, пониманием событий.

Попробую избежать удручающей серьезности и прежде всего — по отношению к самому себе.

Могут встретиться неточности. Что-то подзабыл, что-то не удосужился проверить, что-то перепутал.

Забота о широком читателе и интересы коммерции заставили опустить некоторые сюжеты, а другие обозначить лишь штрихами. Наиболее любознательных отсылаю к полному тексту книги, которая выходит у того же Захарова под названием “Записки ненастоящего посла”.

Относительно названия этого облегченного варианта долго спорили. “Пять лет среди евреев” — так было первоначально. “И выжил”, — добавляли израильские остряки. Но отсоветовали: евреи могут обидеться. Тогда решили: “Пять лет в бывшем гнезде сионизма”. Гнездо, тем более — бывшее, вроде бы не должно обидеться. А сионисты?.. Нейтральный вариант “Израиль из окна российского посольства”. Издатель забраковал — скучно. Под давлением коммерции вернулись к “евреям”, но, чтобы никому не было обидно, добавили мидовцев. Итак, читайте “Пять лет среди евреев и мидовцев”.

Вот, кажется, и все, что хотелось сказать, предваряя, книгу. Надеюсь на снисходительность.

ДЕКАБРЬ-91

Верительные грамоты — Из настоящего журналиста в ненастоящего посла — Посол несуществующего государства — Премьер-министр И. Шамир — Четвертая молодость

Вручение верительных грамот — самое для меня важное событие декабря 1991 года — состоялось 23 числа.

Наверное, читателям будет интересно узнать, что за штука такая — “верительные грамоты” (занятная деталь: “грамота”, т. е. бумага, документ, она одна, но по сложившейся традиции именуется, как правило, во множественном числе). Привожу полностью текст.

ПРЕЗИДЕНТ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК М. С. ГОРБАЧЕВ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ХАИМУ ГЕРЦОГУ ПРЕЗИДЕНТУ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ

Ваше превосходительство,

Следуя политике укрепления сотрудничества между народами и желая способствовать развитию дружественных отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Государством Израиль, я решил назначить при ВАС гражданина Александра Евгеньевича БОВИНА в качестве своего Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Аккредитуя гражданина Александра Евгеньевича БОВИНА настоящей грамотой, прошу ВАС, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, принять его с благосклонностью и верить всему тому, что он будет иметь честь излагать ВАМ от моего имени и от имени Правительства Союза Советских Социалистических Республик.

(М. Горбачев)

Скрепил (Э. Шеварднадзе)

Министр Внешних Сношений СССР

Москва, Кремль

11 декабря 1991 год

Вот такая могучая бумага.

В связи с именами Горбачева и Шеварднадзе хочу сделать небольшое (и не последнее) отступление от хронологии. В январе 1997 года в Аммане происходило кустовое совещание послов (Израиль и его арабское окружение). После праведных трудов гостеприимный хозяин А. В. Салтанов кормил нас и поил. Обычное русское застолье, только в Иордании. С удовольствием хвалили друг друга и пили за здоровье друг друга. Некоторые послы привезли жен. Одна из них расчувствовалась и “волнительно”, как раньше говорили, подняла тост за “нашего дорогого министра” Евгения Максимовича Примакова. Все с понятным энтузиазмом поддержали. На это я заметил, что было бы логично, если бы присутствующие выпили за здоровье Козырева, благодаря которому они и сидят за этим столом. Ответ последовал незамедлительно. “А тебя вообще назначил Горбачев!” — парировал мой сирийский коллега В. Ю. Гогитидзе. Все дружно рассмеялись и не менее дружно выпили. Кто за кого хотел. В то время я находился в непьющей фазе, а то бы принял тройную дозу: за Горбачева, Шеварднадзе и Примакова.

Чтобы закруглить тему Горбачева, повторю то, что написал еще тогда, когда Горбачев был у власти.

“Горбачев — трагическая фигура. Помните? Дорога в ад вымощена хорошими намерениями. Он вымостил свою дорогу. Но он, безусловно, великая фигура, одна из великих политических фигур XX века. Он разрушил тюрьму, казарму, в которой мы жили десятки лет… Как Петр I, он поднял Россию на дыбы. Но в отличие от Петра не сумел совладать с поводьями. И это не столько вина его, не столько выбор, сколько беда, судьба. Он нужен был истории, чтобы сорвать оковы с России. Новую Россию будут создавать новые поколения людей. Критические выпады против Горбачева, не учитывающие (“в уме”, разумеется) этот исторический фон, всегда будут мелкими, мелочными, скользящими по поверхности вещей”.

Я и сегодня так считаю.

Вернемся в Израиль. Вручение верительных грамот состоялось, выражаясь мидовским новоязом, “при том понимании”, что до 30 декабря я буду послом Советского Союза, а после — послом России.

Все было, как положено: эскорт мотоциклистов, оркестр, ковер, флаги и т. д. Все было расписано: куда идти, где стоять, куда поворачиваться. На мне был парадный мундир с золотым шитьем и маршальскими звездами (последний, кажется, посольский мундир, сшитый в мидовском ателье). Первый и последний раз я был при галстуке. Посмотрел на себя в зеркало и подумал — ну, точно швейцар пятизвездочного отеля. Но надо было терпеть.

Для любого посла вручение верительных грамот — это праздник, торжественная и радостная процедура. И для меня, конечно, это был праздник. Но — праздник со слезами на глазах. Я знал, что я — последний посол Советского Союза, что в последний раз поднимается наш Красный флаг, что в последний раз играют наш гимн. В последний раз… Все как бы раздваивалось. Я делал ритуальные движения, произносил ритуальные фразы. А другая половина моего “я” прощалась с Советским Союзом, с великой страной, без которой мне трудно было представить себя.

В моей общественной, социальной жизни было две трагедии, две катастрофы. Первая — ввод войск в Чехословакию. И вторая — ликвидация Советского Союза. В обоих случаях трагедия явилась результатом недальновидности, ограниченности политических лидеров, облеченных правом принимать судьбоносные решения. Уверен, что суд истории их не оправдает…

На следующий день начались посольские будни, продолжавшиеся пять с половиной лет.

Но прежде чем перейти к будням, расскажу историю своего превращения из журналиста в дипломата.

Из “Известий” в Тель-Авив. В качестве журналиста я, естественно, касался ближневосточной проблематики. По понятным причинам мои речения и писания находились в русле официальной политики. Но иногда удавалось все же давать более взвешенную, более объективную картину событий. Перестройка существенно облегчила такой подход. Хотя односторонность, предвзятость прежней позиции преодолевались и ЦК КПСС, и МИДом с большим трудом.

Было понятно: нужно восстанавливать отношения с Израилем. Кстати, это стало понятно задолго до перестройки. Начали торговаться. Нашу цену четко обозначил А. А. Громыко на конференции в Женеве в октябре 1973 года. СССР восстановит дипломатические отношения с Израилем, когда наметится заметный прогресс в урегулировании израильско-арабского конфликта. Предполагалось, что прогресс этот зависит от Израиля, от его уступок арабам. В последующие годы наше условие облекалось в различные словеса, но оставалось в силе. Так продолжалось и в горбачевскую эру. В августе 1991 года я писал в “Известиях”:

“Советскую дипломатию трудно упрекнуть в чрезмерной активности на Ближнем Востоке. Возникает такое впечатление, что наше “маневрирование” становится самоцелью, тактика превращается в стратегию. Вопрос о восстановлении дипломатических отношений с Израилем не то что созрел, а просто перезрел. Оговорка насчет “контекста развертывания переговорного процесса” (о, могучий русский язык!) юридически беспомощна, недальновидна политически и весьма уязвима в нравственном отношении. Негоже великой державе взимать плату за исправление собственной ошибки”.

К тому времени мой известинский стаж приближался к двадцатилетию. Началось какое-то странное томление духа. Вроде бы уже обо всем писал. Причем — неоднократно. Ну, еще один кризис на Ближнем Востоке. Ну, еще одни выборы в Америке. Ну, еще одни переговоры о разоружении. И т. д., и т. п. Возникла нахальная мысль переместиться на дипломатическое поприще.