Каролина Дэвидсон - Невеста по заказу

• Название: Невеста по заказу
• Автор: Каролина Дэвидсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00485-7

Лотти О'Мэлли, избравшая себе жребий «невесты по переписке» и приехавшая в Миссури из Бостона, где у нее, бедной сироты, не было ни настоящего, ни будущего, вместо свадьбы с респектабельным вдовцом-фермером попала… на его похороны. Но – не было бы счастья, да несчастье помогло. Ферма досталась Джону Тиллмэну, младшему брату покойного, мужчине, которого предназначила для Лотти сама судьба…

---

Джон, усевшись на корточки, продолжил прерванную дойку коровы. Боковым зрением он увидел взметнувшийся подол коричневого платья. Он оглянулся, когда Лотти, сопровождаемая Сисси, уже выходила из коровника. Солнечный свет играл в их волосах, когда они шли к дому. Сисси о чем-то увлеченно щебетала, Лотти слушала ее, легко ступая по дорожке и держа девочку за руку.

Тяжело вздохнув, Джон прислонился головой к пятнистому боку коровы и попытался вызвать в своих воспоминаниях образ красавицы Сары. Эта непостижимая женщина, вышедшая замуж за его брата, дразнила, будоражила его воображение. По ночам Джон мучился без сна, представляя ее в объятиях Джеймса. Которому она и принадлежала, напомнил он себе.

Мысль о ее безмятежном лице и тихом голосе всегда искушала его. Ее прекрасные темные прямые волосы, зачесанные за уши и схваченные сзади лентой, притягивали его взор. Джон вспомнил, что распущенными видел эти волосы лишь однажды – она расчесывала их после мытья. Сара сидела на солнце, откинув назад голову и подставив лицо ласкающим лучам. Он вспомнил, как она зарделась, как вскочила, быстро направившись в дом, смущаясь, что ее застали за таким занятием.

Молоко постепенно заполняло ведро. Джон выдоил остатки молока из двух передних сосков. Движения его были почти автоматические, отработанные годами практики – доить он научился еще в детстве.

Джон давно для себя решил, что дойка – очень успокаивающее занятие. Она освобождает голову для разных мыслей. Можно, например, подумать о том, какое поле надо распахать, или о том, когда созреет пшеница и настанет пора убирать зерно. Или же можно помечтать о жене брата. Джон сознавал, что его влечение к ней постыдно, и это наполняло его мысли неизъяснимой горечью.

«Не возжелай жены ближнего твоего…» – эта старая заповедь пронзила его сознание, и он виновато вздохнул. Джон не раз заглядывался на прекрасную Сару, заглядывался глазами, полными желания обладать ее красотой, теплом, нежностью.

«Удивительно, почему я не зашел дальше», – подумал Джон. Он, впрочем, никогда не мог представить себя с ней, с женой своего брата, в постели. Когда он доходил в своих мечтаниях до этого момента, он обычно вскакивал с кровати и выходил на крыльцо, долго смотрел на звездное небо и постепенно усмирял свою похоть. «Я все же тебя не предал, брат», – подумал он.

Его внутренний взор обратился к последней женщине, с которой он был близок. Это была тоненькая, проворная, гибкая, как змея, девушка из Виллоу-Ран, захудалого городишки с баром и магазинчиком, в двадцати милях вверх по реке. Там даже не было церкви, и местные жители отправлялись в Миль-Крик на воскресную службу. Но в этом городке на углу главной улицы стоял двухэтажный домик, в котором жили две самые красивые девушки в Миссури, – это была тихая гавань для его одинокого сердца. Таланты девушек даже превосходили их красоту, и Джон вспоминал о них с улыбкой. Он приходил туда злой, измученный, совсем не в духе, а уезжал домой радостным и умиротворенным.

И тут он подумало стройных формах Лотти, прикрытых невзрачной материей. Вспомнив ее босые ноги, легко ступавшие по половицам в доме, пока она сновала от плиты к столу и обратно, он улыбнулся. И подумал о пышных волосах, струившихся по ее плечам и спине. Он вспомнил, с каким ужасом она смотрела на него тем первым утром, сидя в кровати брата.

Второй раз за день Джон замечтался – замечтался о мягкости женского тела, о запретных, но таких желанных прикосновениях…

Джон встряхнул головой, стараясь избавиться от этого наваждения. С удивлением и испугом он вдруг понял, что Лотти как-то незаметно, но уже прочно заняла в его душе место Сары.

Глава 6

По благочестивому пожеланию Абигайль Данстэйдер, возглавлявшей первую семью в Миль-Крике и являвшейся верным приверженцем местной методистской церкви, за огромные деньги был куплен и доставлен из Сент-Луиса орган. Его установка в маленькой белой церкви стала событием, которое члены общины встретили с огромным энтузиазмом. Этот орган стал предметом завистливых взглядов пианиста из баптистской церкви.

Баптистская церковь в Миль-Крике имела колокольню с колоколом, и паства безмерно гордилась своим правом предвещать утреннюю воскресную службу звоном этого колокола. Методистская община, получив в свое распоряжение орган, поднялась теперь на более высокий уровень – прихожане исполняли гимны под его волшебные звуки.

Но когда коляска катилась воскресным утром мимо баптистской церкви, Лотти не могла не прислушаться к стройному пению, доносившемуся из неказистого некрашеного здания. Не желая ничего иного, баптисты вдохновлялись звоном своего колокола перед службой, проходившей с огромным воодушевлением. Единственное посещение Лотти баптистской церкви в Нью-Хоуп произвело на нее сильное впечатление, оставив воспоминание о ритмичной, почти танцевальной музыке.

– Ты когда-нибудь бывал здесь? – спросила она у Джона, когда их коляска поравнялась с колясками, выстроившимися у ограды перед церковью.

Он нахмурился и взглянул на нее с явным неодобрением:

– Зачем? Я родился и вырос методистом.

– Да?.. – удивленно промолвила Лотти. Она оглянулась, когда пение достигло форте и прекратилось, а затем глухой бас громогласно провозгласил: «Аминь».

– А ты разве рождена не методисткой? – спросил Джон, натянув поводья и придерживая лошадь.

Лотти поджала губы и опустила взгляд на свои руки, лежащие на коленях; в это воскресное утро ее руки были обтянуты перчатками – как у настоящей леди.

– Я знаю только то, что я сирота, – с грустью проговорила она.

– Но у тебя ведь была мать, правда? – спросил Джон уже более миролюбивым тоном.

Они проезжали мимо большого орехового дерева, росшего рядом с кладбищем.

Лотти кивнула в ответ и отвернулась.

– Моя мать оставила меня на пороге приюта, когда мне было пять дней от роду, – сказала она жестко. – Я была принята в методистскую церковь, как и три десятка других приютских детей, так что можно сказать, что я почти рождена методисткой. По крайней мере, я была ею всю жизнь.

Джон хранил молчание. Когда он рассматривал маленькую фигурку Лотти О'Мэлли, глаза его были полны сострадания. «Она неплохо выглядит», – отметил он про себя, глядя на ее аккуратную прическу – золотистую косу, уложенную кольцом под вычурной шляпкой. Накануне она выскребла и вымыла свои черные ботинки, и теперь они выглядели довольно прилично, а ее лучшее платье было выстирано и отглажено утюгами Сары.

Джон вошел в дом и увидел, как Лотти сняла с плиты один из утюгов, послюнявила кончики пальцев, обворожительно высунув при этом свой розовый язычок, и на мгновение прикоснулась к утюгу. Раздалось шипение, и Лотти удовлетворенно кивнула. Джон с удовольствием наблюдал, как она гладит, обернув тряпкой горячую ручку, как проводит утюгом по складкам подола, в которых утюг был почти не заметен.

– По-моему, это адский труд, – промолвил он, наконец.

Лотти взглянула на него в испуге; краска прилила к ее лицу, глаза расширились.

– Ты мог бы, по крайней мере, постучаться, или окликнуть меня, или как-нибудь еще обнаружить себя, когда вошел, – воскликнула она. Укоризненно посмотрев на него, Лотти вернулась к своей работе.

– Я решил, что ты слишком занята, чтобы меня услышать, – объяснил Джон. Он подошел к столу и поправил край юбки.

– Тебе нужна глаженая рубашка к завтрашней поездке в церковь? – спросила она, расправляя влажную ткань.

Он пожал плечами и усмехнулся; ее взгляд уловил тепло в его глазах.

– Я просто расстилаю рубашки на столе еще влажными и разглаживаю руками, – объяснил он. – После этого они вполне годятся для работы на конюшне.

– Боюсь, такие рубашки не очень-то годятся для поездки в церковь, – сказала она с некоторым укором в голосе.

Джон пожал плечами, как бы нехотя соглашаясь:

– В последнее время я нечасто туда ездил.

Она быстро подняла на него взгляд:

– Я думала, Джеймс возил туда детей каждое воскресенье.

– Да, возил, – согласился Джон. – Видимо, я отказался от религии, когда милосердную, любящую Бога Сару, которую так все ценили, он забрал и оставил Джеймса одного растить двоих детей. – Лицо его окаменело, челюсть с упрямым вызовом выдвинулась вперед – его глаза ждали ответа на эти еретические слова.

– Джеймс это чувствовал точно так же? – спросила Лотти; ее рука, державшая уже остывающий утюг, зависла над столом.

Джон выразительно пожал плечами. «Вне всякого сомнения, он прекрасно выражает свои мысли мимикой и жестами», – думала Лотти, наблюдая за ним. То, что он не умел выражать мысли словами, не имело в данном случае ни малейшего значения. Джону было достаточно одного движения головы, чтобы утихомирить Томаса, когда тот озорничал. Улыбка или протянутая рука могли призвать Сисси, когда Джон нуждался в теплых ручках, обнимающих его шею, или в маленьких пальчиках, зажатых в его ладони. И одобрение в его взгляде было огромной наградой, когда Лотти готовила или наводила порядок в небольшом доме, хозяйкой которого она стала – по крайней мере, временно.