Владимир Маяковский - Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности

• Название: Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности
• Автор: Владимир Маяковский
• Жанр: Критика

Владимир Маяковский. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Том тринадцатый. Письма и другие материалы Подготовка текста и примечания: В. Л. АРУТЧЕВА -- поэтические заготовки, экспромты, неоконченное; А. Г. БРОМБЕРГ -- тезисы и программы выступлений; Е. А. ДИНЕРШТЕЙН -- письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности; В. Ф. ЗЕМСКОВ -- ответы на анкеты, черновые записи к выступлениям, беседы с Маяковским; А. В. ФЕВРАЛЬСКИЙ -- письма к родным. ГИХЛ, М., 1961 OCR Бычков М. Н.

---

12/IV-26 г.

92

В ТЕАТР ИМ. ВС. МЕЙЕРХОЛЬДА

[Москва, первая половина апреля 1926 г.]

О читке Мистерии.

Лучше всего было бы или

1) Рай или

2) Начало 2-го действия (свержения правительств). Текст в книге "13 лет работы", II-й том ("Мистерия-буфф", 2-й вариант).

В. Маяковский.

93

В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА

[Москва, 30 мая 1926 г.]

В Литературно-художественный отдел

Государственного издательства

Заявление

Прошу при окончательном обсуждении вопроса об издании моего Собрания сочинений принять во внимание следующее:

I. Необходимо собрание сочинений дополнить пятым томом, так как после подписания договора (продленного по просьбе отдела) прошло более года и за это время мною написаны вещи, наиболее характерные для меня и новизной и современностью наиболее интересные читателю. В V-ый том должны войти:

1) Стихи об Америке и Мексике (5 листов).

2) Американский очерк, проза (4 листа).

3) Как делать стихи? (2 листа).

4) Стихи и поэмы: "Сергею Есенину" |

"Разговор с фининспектором о поэзии" |

"Сифилис"} 6 листов

"Взяточник" |

"В порядок дня" |

"Детская" и др. |

Всего – 17 листов.

II. Пользуясь пунктом договора о перепечатке, считал бы нужным предложить выпустить универсалкой поэму "Ленин", "Сатирические стихи" и "Об обрядах" для крестьянской библиотеки. Это необходимо сделать потому, что мой основной читатель – вузовец, рабфаковец, не могущий тратить денег на дорогую книгу. Опыт дешевого издания "Огонька" показал всю целесообразность такого дела: даже старое "Облако в штанах" разошлось за несколько месяцев без остатка в количестве 16 000 экземпляров.

III. Необходимо дать если не все издание, то хотя бы два-три тома к началу осени. Как и всегда, я предприму осенью ряд поездок с лекциями по провинции и буду лично продвигать эти книги. Как показал мой опыт, описанный в статье "Красной нови", этот способ пропаганды книги вначале оправдывает себя и идейно и коммерчески. Книга непосредственно связывается с потребителем, берется людьми, непосредственно заинтересованными в поэзии, и в дальнейшем повышается магазинный спрос.

IV. Способ продажи книг по лекциям и писательским выступлениям необходимо в дальнейшем расширить и планомерно организовать от имени Гиза. Считал бы очень целесообразным устраивать в Москве и Ленинграде ежегодные "Поэтические олимпиады" по литературным группам, приуроченные к выходу новых книг.

Владимир Маяковский.

30/V-26 г.

94

В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "МАЯК КОММУНЫ"

[Севастополь, 6-7 июля 1926 г.]

Уважаемый тов редактор!

Не откажите в любезности напечатать следующее: Приношу большое извинение всем собравшимся 6 июля на мою несостоявшуюся лекцию.

Причина срыва лекции – неумелость организаторов и их нежелание не только выполнять заключенный договор, но даже входить в какое-нибудь обсуждение по этому поводу.

С приветом Вл. Маяковский.

95

Л. Ю. БРИК

[Симферополь, 8 июля 1926 г.]

Дорогой-дорогой, родной, любимый и милый Кис.

Как ни странно, а я пишу из Симферополя.

Сегодня еду в Евпаторию, а через день обратно в Ялту (где и буду ждать ваших телеграммков и письмов).

Одесские деньги поизносились вконец и приходится ездить с чтениями на заработки.

К сожалению, и это почти ничего не дает. Например, в Севастополе не только отказались платить по договору (организаторы, утверждающие, что они мопровцы), а еще и сорвали лекцию, отменили и крыли меня публично разными, по-моему, нехорошими словами. Пришлось целый день потратить на эту бузу, собирать заседание секретариата райкома, и секретарь райкома отчитывал влоск зарвавшегося держиморду. Моральное удовлетворение полное, а карман пустой. Да еще вместо стихов приходится писать одни письма в редакции.

Я пока еще не загорел, а с носа уже третья шкура слазит, и я его ношу, как пунцовый флаг. Надо думать, что я некрасивый.

Самое для меня неприятное то, что ты сидишь, должно быть, без единого грошика, все к тебе пристают, а Осику не на что ехать на Волгу. Если так пойдет дальше, через недельку-другую вернусь в Москву.

Мне без вас, милые мои и родные, совсем невозможно и скучно. У меня и здесь вообще никаких новостей – на Чатырдаге и на Ай-Петри не случается ничего, кроме красивых восходов, а про это даже в газетах писать перестали.

Если вы не напишете все, все, все про себя, я сейчас же начну вымирать со скуки.

Целую все, все лапки и головки тебе и Оську в лысину. Любите меня, пожалуйста, и не забывайте, а я весь ваш

Счен.

8/II-26 г.

96

А. А. МАЯКОВСКОЙ

[Евпатория, 15 июля 1926 г.]

Дорогая моя милая и родная мамочка.

Видите, какой у Вас хороший сын: всем вообще не пишет, некоторым пишет, но на маленьких листочках, а Вам на большом и во весь разворот. Меня очень беспокоит, что Вы летом без дачи и без отдыха.

В Одессе я заходил к Мише Киселеву. Он просил Вам передать, что рад был бы видеть Вас и Олю и Люду в Одессе.

Как Вы смотрите на это дело? Не поехать ли Вам недели на две? В свою очередь у Миши будет отпуск к августу-сентябрю, и я его звал в Москву.

Я живу обыкновенно. Немного работаю – читаю лекции, пишу, а в промежутках стараюсь здороветь, загорать и полнеть, на радость моей милой и любимой мамочке.

Надеюсь недели через две, через три быть в Москве, а то без меня дела, должно быть, никак не двигаются.

Дорогая мамочка, черкните мне -

Ялта, гостиница "Россия".

Целую очень Людочку и Оличку и поздравляю Оличку со всеми праздниками, которые приходятся на именинный и рожденный июль месяц.

Целую Вас крепко, дорогая мамочка.

Любящий Вас Ваш Володя.

15/VII-26 г.

97

Л. Ю. БРИК

[Евпатория, 15 июля 1926 г.]

Милый и родной Детик.

Я живу совсем как потерпевший кораблекрушение Робинзон: спасаюсь на обломке (червонца), кругом необитаемая (тобой и Оськой) Евпатория, а пятница уже одна была и завтра будет другая.

Главное же сходство в том, что ты ни мне, ни Робинзону ни слова не пишешь и не написала.

Правда, есть одна ответная телеграмма, но я ее даже не считаю, так как она без подписи, я так про нее себе и говорю: может, от Кисы, а может, от Драпкина. Возможно, что я виноват сам, и в Ялте лежит целая охапка писем и телеграмм. Но и то я не виноват, так как застрял тут на целую неделю, потому что у меня был страшенный грипп. Я только сегодня встал, и завтра во что бы то ни стало уеду в Ялту из этого грязного места.

Три лекции, с таким трудом налаженные опять в Севастополе и Евпатории, пришлось отменить.

Веселенькая историйка! Ну да бис (по-украински – черт, а не то, что бис – "браво") с ней.

Кисит, если ты еще не написала – напиши в Ялту. Не будь свиньей, тем более, что из такой маленькой кисы хорошей большой свиньи все равно не выйдет.

Как дело с Оськиным отдыхом?

Ехал бы он в Ялту.

Я получил за чтение перед санаторными больными комнату и стол в Ялте на две недели, Оське можно было бы устроить то же самое.

Ослепительно было бы, конечно, увидеть Кису на ялтинском балкончике!… Но обломок червонца крошится, а других обломков нет и неизвестно.

По моим наблюдениям я стал ужасно пролетарский поэт: и денег нет, и стихов не пишу.

Родненький Лисик, ответь, пожалуйста, сразу.

Ты, должно быть, не представляешь себе, как я тоскую без ваших строк. Целую и обнимаю тебя, родненькая, и люблю.

Весь твой

Счен.

Ужасно целую Осика.

15/VII-26 г.

98

В. А. КАТАНЯНУ

[Ялта, 3 августа 1926 г.]

Прошу задержать выпуск Разговора фининспектором. Необходимо сначала напечатать Москве. Телеграфируйте Ялта, гостиница Россия. Большой привет.

Маяковский.

99

В МОСФИНОТДЕЛ

[Москва, 26 августа 1926 г.]

В Мосфинотдел

Фининспектору 17-го участка

Вл. Маяковского

Заявление

Мною получено извещение за No 273 об уплате налога за второе полугодие 1925/26 г. на сумму 2335 р. 75 к.

Сумма эта для меня чудовищна и платить ее я совершенно не в состоянии, что известно и фининспектору, бывшему у меня и производившему осмотр моего "имущества".

Прошу пересмотреть вопрос о моем обложении, приняв в соображение следующее: