Иван Сербин - Дикие псы

• Название: Дикие псы
• Автор: Иван Сербин
• Жанр: Детектив

В России банков не грабят… Но у этих молодых ребят нет выбора: или вернуть долг бандитам, или пуля в лоб. "Бабки" изъяты, однако это не решает проблемы. Загнанный зверь опасен. Дело, начавшееся с грабежа, заканчивается захватом заложников в "Макдоналдсе" и кровавой бойней на московских улицах. Они теперь всегда вместе – охотники и жертвы. До конца.

---

– Прекрасно. Пожалуйста, вместе с нашим сотрудником, в присутствии понятых, осмотрите машину и составьте перечень повреждений. Конякин засмеялся.

– Ой, бросьте, нашли и ладно.

– Осмотрите, пожалуйста, машину, – твердо не то попросил, не то приказал Жигулов. Ему вдруг стало неприятно. Сбывались слова Владимирыча и адвоката. Похоже, Конякину было плевать на машину, которая стоила под сотню тысяч долларов. Он скорее всего уже успел поставить на ней крест. Нашли? Прекрасно. Не нашли бы – в петлю бы не полез.

– Ну если вы настаиваете… – Конякин подошел к «БМВ», постоял рядом несколько секунд, обернулся. – Нормально все. Претензий не имею. Можно ехать?

– Сначала протокол, – Жигулов раскрыл кожаную папку, в которой носил чистые бланки. – И расписочку. Что все на месте, машина не повреждена.

– Само собой, – Конякин улыбнулся по-приятельски, подошел. – Сколько вся эта бодяга займет? Минут в десять уложимся?

– Ну что вы, Георгий Андреевич. Полчаса минимум.

– Слушай… Тебя как звать-то?

– Жигулов Анатолий Сергеевич. Следователь. Двести сорок второе отделение.

– Толя, значит. Слушай, Толя, мы оба люди взрослые, серьезные. Ну к чему нам эту байду разводить, а? Тачка в порядке, претензий у меня нет. Что там надо оплатить, я оплачу. По таксе, без базара. – Конякин, похоже, и сам не замечал, как переходит на привычный стиль разговора. – Давай сделаем так. Ты меня сейчас отпускаешь, а завтра я подскочу к тебе в отделение, подмахну нужные бумажки, ну и рассчитаемся, как положено, идет? Жигулова коробило это панибратски-покровительственное «Толя». Тем не менее он старался не обострять ситуацию. Весь день шел наперекосяк, еще и сейчас?.. Увольте. Потерпит как-нибудь. Ну недополучил человек в свое время ремнем по заднице – теперь уж не исправишь. Поздно. Так стоит ли глотку драть, нервы себе портить?

– Боюсь, не получится, – терпеливо ответил он. – Возникнут проблемы с машинами-»двойниками» для опознания. Эти-то еле нашли.

– О чем разговор, Толя, – понимающе кивнул Конякин. – Я своим ребятам скажу, они подгонят. Две, три, пять. Сколько надо, столько и будет.

– Дело не в этом. Существуют процессуальные нормы…

– Ой, брось, – Конякин поморщился, потянул из кармана пиджака пухлый бумажник. – При чем тут нормы? Нормы какие-то… Я же сказал, все оплачу. Сколько?

– Дело не в деньгах, – старательно сдерживаясь, ответил Жигулов.

– А в чем же?

– Существует закон…

– Ты законник, что ли? – перебил досадливо Конякин и, быстро посмотрев на циферблат массивных золотых часов, добавил: – Ладно, давай так. Вместо меня заместитель останется. Он твои бумажки и подмахнет. Годится? А то ведь, пока я тут автографы раздавать буду, бабки уплывут. Серьезные бабки, на вторую такую же хватит, – и безразлично двинул подбородком в сторону найденной «БМВ». В его поведении, манере говорить, интонациях, жестах сквозило такое безграничное пренебрежение ко всем, собравшимся сейчас на площадке, что Жигулов почувствовал прилив настоящей злобы.

– Значит, договорились? – Конякин, повернувшись к «Вольво», позвал: – Миша! Иди сюда. – Из салона иномарки выбрался молодой очкарик в строгом костюме, белоснежной рубашке и при галстуке. – Это и есть мой заместитель, – объяснил Конякин. – С ним и договоритесь. Ну что, Толя, все утрясли? Я поехал?

– Одну минуточку, – глуховато остановил Конякина Жигулов. – Мне очень жаль, но вам все-таки придется остаться. По закону, в протоколе, равно как и в расписке, должна стоять именно ваша подпись. Никаких замов. На лице Конякина отразилось недоумение.

– Ах да, – словно спохватившись, он раскрыл бумажник. – Понял. Обещанная премия. Штуки тебе хватит? Долларов, само собой, не рублей. Проделал он это легко, на глазах у всех, ни на секунду не усомнившись: сейчас этот мент вытянется в струнку и, отдав ему честь, начнет выплясывать лезгинку.

– Неправильно поняли, Георгий Андреевич, – изо всех сил стараясь сдерживаться, ответил Жигулов. – Вам придется присутствовать при составлении протокола лично.

– Слушай, – Конякин снова взглянул на часы, – давай короче. На какую сумму ты рассчитывал?

– Мне очень жаль, – твердо ответил Жигулов, глядя ему в глаза. Конякин несколько секунд выдерживал взгляд, затем убрал бумажник, достал из кармана пальто богатый портсигар, демонстративно выудил из него сигарету, не спеша закурил.

– Надо же, – пробормотал негромко, адресуя слова только Жигулову. – В первую нашу встречу ты мне показался умнее.

– Со мной это бывает, – не без сарказма согласился Жигулов. Проснувшийся «ногастый волк» резвился вовсю.

– Как фамилия-то твоя, говоришь?

– Жигулов. Анатолий Сергеевич, – с удовольствием повторил тот. – Следователь. Двести сорок второе отделение. Вы лучше запишите, Георгий Андреевич, а то ведь, не ровен час, забудете.

– Не забуду, Толя, не волнуйся. Что, решил на характер взять?

– Простите? – насмешливо отозвался Жигулов. – Я по фене, знаете, как-то не очень… Это опера у нас спецы, а мне, кабинетной крысе, когда было грамоте обучаться?

– Ну понятно. По-мирному решать вопрос ты не хочешь.

– Да я-то хочу. Это у вас времени нет, чтобы по-мирному.

– А хочешь, Толя, я тебе докажу, что твой закон – говно? И сам ты – такое же говно, как твой закон. Хочешь? Вот я завтра часиков в десять утра позвоню своему хорошему знакомому, генералу Сигалову. Слыхал про такого? Слыхал, конечно. Он у вас в МВД большой начальник. А в одиннадцать ты лично, без всяких протоколов и расписок, подгонишь эту вот «бээмвушку» к моему подъезду. А потом еще поднимешься ко мне в квартиру и попросишь прощения. Хорошенько попросишь, с душой. – Конякин улыбнулся недобро. – Как тебе, Толя, такая перспективка? Григорьев уловил краем уха кусок разговора, повернулся, прищурясь, уставился на Конякина. Тот даже не смутился.

– Вообще-то у меня на утро другие планы, – задумчиво проговорил Жигулов. – Столько дел. Одно не успеваешь закончить, а тут уже куча других наваливается. Вот и приходится крутиться.

– Блатуешь, значит? – Тонкие губы Конякина изогнулись в презрительной усмешке. – Ну давай, поблатуй пока. Посмотрим, как ты завтра запоешь.

– Да уж. Слух у меня, как у тетерева. Когда я пою, на это стоит посмотреть. Конякин отвернулся и зашагал к «Вольво». Его зам, Миша, выжидательно смотрел на хозяина. Но тот лишь махнул рукой. Поехали, мол. Парень послушно забрался на переднее сиденье.

– Георгий Андреевич, – окликнул Жигулов. – Как машину-то оформлять? Как «отказняк»? Тот даже не оглянулся. Забрался на заднее сиденье «Вольво». Иномарка, мягко заурчав движком, сделала круг по площадке и умчалась в темноту. Проводив ее взглядом, Жигулов повернулся к понятым:

– Извините, товарищи, за беспокойство. Спасибо. Вы свободны. Те покорно зашагали прочь, вполголоса обсуждая между собой разыгравшуюся только что сцену. К Жигулову подошел Боря Григорьев, постоял рядом, сплюнул на асфальт, поинтересовался с безразличием, плохо скрывающим злость:

– Из-за этого м…ка Владимирыч две пули словил? – Жигулов не стал отвечать. Закурил, затянулся глубоко, выдохнул сероватый дым в темно-синее, с редкими багровыми прожилками небо. – Все настроение испортил, паскудыш, – досадливо выругался Григорьев и побрел через стоянку к служебному помещению. На середине пути он вдруг резко изменил маршрут, подошел к «БМВ», ожесточенно пнул машину ногой и рявкнул патрульным, ожидавшим в стороне: – Сержант, чего смотришь? Заняться нечем? Отгони это г…о в самый дальний угол и подопри ее там как следует со всех сторон. Пусть этот козел потрахается, когда приедет свою лайбу забирать. Да, и чтобы оплатил все, по полной программе. И эвакуатор, и стоянку. Со вчерашнего дня! Через сберкассу, как положено. Я проверю!

– Брось, Боря, – невесело усмехнулся Жигулов. – Для него же эти деньги – семечки. Говорить не о чем.

– Ну и что? – Григорьев резко обернулся. – Нас…ь мне. Положено платить, пусть платит. – И, повернувшись, широко зашагал к будке, выкрикивая на ходу: – Плевать! Я ему устрою! Этот… этот «хрен с горы» у меня теперь по улице не проедет без того, чтобы пять раз не остановиться. Закон ему не писан, видишь ли. Ишь, деловой выискался! – Григорьев вновь повернулся к сержантам. – Машину выдадите только по письменному распоряжению товарища следователя, – и указал на Жигулова. – И следующей смене передайте. Лично проконтролирую! Понятно?

– Так точно, – печально отозвались оба дежурных. Они уже предвкушали будущий скандал.

– А надумает жаловаться – ссылайтесь на меня. Пусть приходит, я с ним потолкую! Деловой, понимаешь… Он это опознание еще со слезами на глазах вспоминать будет, – так и скрылся за дверью служебного помещения, продолжая зло бормотать себе под нос. Несмотря на препаршивейшее настроение, Жигулов улыбнулся. Григорьев был известен всему управлению крутым нравом. И уж если его кто-то всерьез доставал, то довольно скоро начинал об этом жалеть.