Иван Сербин - Дикие псы

• Название: Дикие псы
• Автор: Иван Сербин
• Жанр: Детектив

В России банков не грабят… Но у этих молодых ребят нет выбора: или вернуть долг бандитам, или пуля в лоб. "Бабки" изъяты, однако это не решает проблемы. Загнанный зверь опасен. Дело, начавшееся с грабежа, заканчивается захватом заложников в "Макдоналдсе" и кровавой бойней на московских улицах. Они теперь всегда вместе – охотники и жертвы. До конца.

---

– Ну? Говори, что за дело? – Рашид вытер салфеткой уголки губ.

– Понимаешь… – и, понизив голос до едва различимого шепота, закончил: – Мне нужны пушки. Пистолеты. Серьезные. Три штуки. В кредит. На лице Рашида не дрогнул ни один мускул. Он словно и не слышал сказанного.

– Артем с тобой? – спросил только.

– Не важно. Мне…

– Важно, – резко оборвал Рашид. Славик вдруг понял, что, обратившись к Рашиду за помощью, он уже вступил в другой мир. Мир, живущий по своим законам. В нем иные приоритеты. И линии поведения несколько отличаются от тех, к которым он, Славик, привык. – Ты пришел ко мне. Я не звал – сам пришел. Я не прогнал, сижу, разговариваю. Поэтому, когда спрашиваю – отвечай. Три ствола. У тебя две руки. Кто возьмет третий ствол? Артем?

– Артем, – покорно ответил Славик.

– Так и знал, – вздохнул Рашид, и Славику почудились в этом вздохе нотки сожаления. – Хочешь шашлык, Слава? Покушай, выпей водки и уходи. Я про стволы не слышал. Ты не говорил.

– Ты не можешь достать пушки?

– Зачем «не могу»? Могу, – безразлично дернул плечами Рашид. Мотнул головой на «чиграшей». – Им достал. Тебе – не хочу.

– Нам очень нужно, Рашид, – серьезно попросил Славик. – Я никогда ни о чем тебя не просил, ты знаешь… Это первый и последний раз.

– Знаю. Все говорят: «Первый раз». Потом приходят второй раз. Потом третий. Пока не умрут. Зачем стволы, Славик? Ты голый ходишь? Жить негде? Сто долларов дам. Купи штаны, в общежитии за кровать плати. Голодный ходишь? Кушай шашлык. Я заплачу.

– Да не нужен мне твой шашлык. Мне стволы нужны, – упрямо ответил тот.

– Жалко. Думал, ты умный. Артем умный. Они, – кивнул в сторону двери, за которой только что скрылись двое молодых, – глупые. Наркоши. С башкой не дружат. Скоро умрут. Не жалко. Тебя жалко. Станешь таким же. Это не для вас. Ты – другой. Артем – другой. Полезешь – умрешь быстрее, чем эти, – еще один кивок в сторону двери. – Подумай.

– Нам нужны стволы, – повторил в очередной раз Славик. – Пожалуйста, Рашид.

– Значит, дурак, – констатировал Рашид. – Жалко. Думал – умный. Ошибся. Много бабки хочешь? Красивая жизнь хочешь? Крутой стать хочешь? Ладно. Три штуки баксов за ствол.

– Так дорого? – удивился Славик.

– Говоришь: «достань». Говоришь: «надо». Говоришь: «пожалуйста». Говорю: «на, бери» – сразу: «дорого», – философски и совершенно безразлично ответил тот и вновь принялся за шашлык, запивая его кока-колой. – «Надо» всегда дорого. Можешь купить дешево – иди, покупай.

– Хорошо. Я согласен.

– Когда надо?

– Завтра.

– Будет завтра. Три ствола – десять.

– Ты же сказал по три штуки за ствол, Рашид?

– За «завтра» штуку. Всего десять. Хочешь – бери. Не берешь – значит, не надо.

– Беру, – решительно тряхнул головой Славик. – Деньги отдам через четыре дня.

– Не отдашь – пеняй на себя, – Рашид вдруг повернулся к собеседнику и первый раз заглянул тому в глаза. От этого взгляда по спине Славика побежали мурашки. – Бить не буду. Убью. Другим дам еще срок – тебе не дам. Потому что дурак, сам лезешь. Подумай, последний раз говорю. Лучше встань, уйди. Я не обижусь. Стволов не будет. Умный будешь. Живой будешь. Он отвернулся и снова занялся шашлыком.

– Когда зайти за пушками?

– Утром, – Рашид остался равнодушен. – Никого не приводи. Артема не приводи. Сам приходи. В девять.

– Хорошо. Спасибо, Рашид. Славик поднялся и пошел к выходу. Хрустящий бармен проводил его безразличным взглядом. Эта шашлычная принадлежала Рашиду. Потому-то он и «заседал» тут. Сколько к нему приходило народу – не счесть. Но бармен предпочитал не помнить их. На такой работе, чем короче память – тем длиннее жизнь. Туго «ойкнула» дверная пружина. Дверь, пропустив порцию электрического вечернего света, мягко закрылась. Рашид неожиданно бросил нож и вилку на стальную плоскую тарелку, оскалился, словно зверь, цыкнул зубом, выругался по-татарски, громко и смачно.

***

Войдя в кабинет, Жигулов порылся в справочнике, отыскал Склифосовского и набрал номер.

– Институт, – озаботились на том конце провода.

– Из двести сорок второго беспокоят. К вам часа три назад доставили нашего сотр… Да. Двойное огнестрельное. Да. Все точно, барышня. Королев Викентий Владимирович. Да, будьте так добры. Хорошо, подожду. Трубка – две точки опоры. Щека и ухо. Если держать трубку умело, вполне можно использовать в качестве подпорки. Что Жигулов и сделал, рассеянно листая паспорт «фальшивомонетчика», некоего Дмитрия Ледягина. Фамилия была совершенно незнакомой. На память-то Жигулов никогда не жаловался. На зрительную в том числе. Так что с уверенностью мог сказать: по ориентировкам Ледягин не проходил. Может быть, конечно, мальчик новенький. Но это только осложняет дело. Сравнивать не с чем. «Президенты» выполнены на вполне приличном для любителя уровне. Не похоже, чтобы провинциальный мальчик мог организовать печатный процесс подобного уровня. Даже для относительно примитивной фальшивки требуется достаточно высококачественная и весьма дорогая техника. А тут студент, да еще института культуры. Можно сказать, вообще не студент. Ни рыба, ни мясо. Откуда у него деньги на технику? Разве что сидит под солидной, крепкой «крышей»? Тогда что это за «крыша»? Солидные люди таким леваком не заинтересуются. Им нужна работа экстра-класса. Да и Жигулову не приходилось слышать о «всплывших» на их участке фальшивках. Ладно, посмотрим, что скажут эксперты, исследующие купюры.

– Вы слушаете? – спросили на том конце провода, далеко спросили, словно с другого края земли. – Все в порядке с вашим коллегой. Состояние стабилизировалось. Он прооперирован и сейчас спит. «Смерть, – вздохнул про себя Жигулов, – тоже состояние стабильное. Стабильнее не бывает».

– А когда его можно будет навестить? – спросил он.

– Через три дня, – отрубил голос, срываясь то ли на раздражение, то ли на враждебность. – В часы, отведенные для посещений. Гудки посыпались, как горох. Жигулов недоуменно повесил трубку. Какие это «отведенные часы»? Хоть бы уточнила, что ли… Он закрыл паспорт Ледягина, сунул в карман, направился в дежурку. Старший лейтенант, Миша Амелин, принимал звонки. Самое горячее время еще не наступило, но дыхание его ощущалось вполне отчетливо. Пошла косяком бытовуха. Благополучно начавшие днем дозрели. Понеслись души в рай. Сковородки, ножи, топоры, железки разные, веревки, стулья, табуретки, все в ход пошло.

– Что, Миша, – Жигулов вошел в дежурку, – работа накрыла девятым валом Айвазовского?

– И не говори, – ответил тот, снимая трубку на очередной звонок. – Двести сорок второе, старш' лейт'нант Амелин. Слушаю вас. И что, сильно буянит? Адрес? – по ходу дела он быстро записывал причину вызова в журнал. – Группа выезжает. Вот не живется людям спокойно, – пробормотал, вызывая патрульный экипаж и диктуя адрес. Повернулся к Жигулову. – Как дела, Толя? Чем там у вас все закончилось?

– Нормально, – ответил тот спокойно. – Эксперты с машиной работают, пушки проверяют.

– А Владимирыч как?

– В порядке. Заштопали. Стабилизировали, как выразилась одна телефонная дама.

– Эти, – Амелин мотнул головой в сторону КПЗ, – колоться еще не начали?

– Пока нет, – Жигулов достал паспорт фальшивомонетчика, полистал. – Слушай, Миш, запроси-ка Центральную по поводу некоего Ледягина Дмитрия Палыча, семьдесят восьмого года рождения. Не числится у нас за ним никаких подвигов?

– Тебе срочно?

– Лучше бы сегодня.

– Сделаем.

– Спасибо, Миш. Если что, в ближайшие полчаса я буду у себя. Мимо прошел Олег Поликарпов, помятый, перепачканный.

– Толя, я тебе не нужен больше? – спросил на ходу, только сбавив шаг.

– Слушай, Олежек, – Жигулов повернулся к нему. – Один вопрос. Кого могут заинтересовать фальшивые купюры подобного качества? Я имею в виду криминальные круги. Оперативник остановился, подумал.

– «Лохотронщиков», «кукольщиков», «кидал». Мелочь. В основном вокзальных, либо работающих с приезжими. Москвичей на подобное фуфло давно уже поймать трудно.

– А у тебя знакомых в «линейных» нет?

– Ну есть пара ребят, конечно. У всех знакомства имеются, куда же без них… – пожал плечами оперативник.

– Олежек, не в службу, а в дружбу, выясни для меня, не всплывали ли в последнее время мошенничества с такими вот «гравюрами»? Я, само собой, могу официальный запрос направить, но на это времени уйдет уйма, сам знаешь.

– Хорошо, – кивнул Поликарпов. – Выясню.

– Спасибо, Олежек. По гроб жизни буду обязан.

– Да ладно, – отмахнулся тот. – Как Владимирыч? Ты не звонил?

– Звонил. Все в порядке. Оклемается. Олег кивнул серьезно:

– Этих… когда допрашивать будешь?

– Завтра, ближе к обеду.

– У меня с утра острых дел вроде не намечается. Позови, если понадоблюсь.

– Хорошо. Жигулов пошел вверх по лестнице, слыша, как за спиной Миша Амелин снова снял трубку и забормотал серьезной скороговоркой: «Двести сорок второе, старш' лет'нант Амелин. Слушаю вас…» Жигулов шагал к своему кабинету, сортируя на ходу «неотложные дела». Составить постановление о заключении под стражу сегодняшних «героев», завизировать его в прокуратуре, потом постановление о раздельном содержании подследственных в сизо, куда они вскоре будут помещены, и тоже завизировать. Затем постановление об этапировании в это самое сизо. И тут придется ставить «высочайшую» подпись. Потом отправить телефонограмму в юридическую консультацию о выделении задержанным защитников. В этом случае, слава Богу, росчерк начальственного пера не требуется. Постановление об обыске на квартирах задержанных и… Еще два десятка различных постановлений и назначений. Составить, завизировать в прокуратуре, внести в опись документов по данному уголовному делу, приобщить к делу уже обнаруженные вещдоки, выписать постановление о возбуждении уголовного дела по статье 186 УК РСФСР – «Изготовление фальшивых денег»… Ну и так далее, и так далее, и так далее. Ужас. Работы невпроворот. Сдохнуть можно. Ладно, бюрократией он займется завтра с утра. Заслужил право на короткий отдых, как победитель. А насчет задержанных… Посидят ребята в КПЗ лишнюю ночь, ничего с ними не сделается. Все одно им в зачет срока пойдет. А срок обоим светит немалый. По совокупности, лет на десять каждый они «навеселились». И отделенческая камера – не самая худшая из всех существующих. Единственное, что Жигулов считал необходимым сделать немедленно: составить официальное сообщение родственникам задержанных о месте содержания их чад под стражей и порядке свиданий. С утра же первым делом нужно встретиться с Конякиным и договориться относительно помощи семье Владимирыча. Все-таки Викентий две пули получил за его «БМВ», чуть с жизнью не распрощался. Господи, сколько работы, вздохнул Жигулов, входя в кабинет, устраиваясь за столом и доставая чистый лист.