Дмитрий Стахов - Генеральская дочка

• Название: Генеральская дочка
• Автор: Дмитрий Стахов
• Издательство: Книжный Клуб «36.6»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98697-073-8

Александр Пушкин: «Капитанская дочка». Время действия – XVIII век.

Дмитрий Стахов: «Генеральская дочка». Время действия – XXI век.

Дочки разные. Чины и звания тоже разные. Все остальное – как встарь: власть, деньги, любовь, смерть…

Литературный РИМЕЙК – это не подражание и не «хорошо забытое старое». Это зеркало современности, в которое смотрится прошлое.

---

– Я пойду спать, – сказала Маша.

– Хорошо хоть мы сделали нормальную дорогу, – говорил Илья Петрович, – и купили скриппер. Помнишь, как в прошлом году мы сели даже на моем джипе? Вот были сугробы! Ты тогда прилетала на мой день рождения… Что? Ну хоть выпей стакан молока!

– Не хочу!

– Это полезно. Надо обязательно перед сном пить теплое молоко. Тогда нервы всегда будут в порядке.

Маша всегда пила перед сном молоко. Молоко она ненавидела. О том, что эта гадость успокаивает нервы, отец говорил каждый вечер.

– Я не буду молоко! – почти выкрикнула Маша, быстро вышла из столовой и взбежала по лестнице к себе.

Илья Петрович недоуменно посмотрел вслед дочери, взял с подноса стакан, задумчиво выпил его залпом. Молоко показалось генералу совершенно безвкусным.

Где-то далеко, за рекой, глухо залаяла собака, Шеломов, качая головой, медленно неся свое жилистое тело, неслышно прошел через холл генеральского дома и толкнул дверь в комнату, от входной двери – направо, где иногда, по распоряжению Ильи Петровича, ночевал. Братья Хайвановы до ноябрьских холодов должны были жить в сторожке у пристани. Причем в темное время суток один дежурил, другой отдыхал. Смена – через каждые три часа. Дежуривший был вооружен карабином, ножом. В качестве специального оснащения у дежурившего имелся прибор ночного видения, сканер радиочастот, а также тепловизор. Бронежилет – обязательно. По тревоге отдыхающий извещает генерала и Шеломова, присоединяется к дежурящему, вместе они занимают оборону.

Генерала не удовлетворяла подготовка Хайвановых, но он рассчитывал, что минут пять-семь они продержатся. За это время – по плану номер один – Илья Петрович должен был вместе с Машей и Никитой спуститься в бункер, где все было подготовлено для автономного проживания. Шеломову предстояло позаботиться о себе самом, а также о Тусике, маэстро Баретти, генеральском камердинереофицианте-шофере, Машиной горничной и посудомойке. Все они, кроме Тусика, проживали во флигеле, были совершенно беззащитны, и генерал Кисловский оправдывал себя тем, что потенциальные агрессоры, увлеченные грабежом главной усадьбы, до них не доберутся.

По плану номер два Илья Петрович, вооружившись любимым Ремингтоном 1913 года – точность боя, усиленный патрон, куда как лучше современных видов автоматического оружия! – подключался к обороне. Четыре ствола могли сдержать и серьезный приступ. По плану номер три к обороне присоединялся также камердинер-официант-шофер. С ним генерал вместе с Шеломовым провел тактические занятия и стрельбы, но и здесь сомнения у Ильи Петровича поначалу были еще большие, чем в подготовке Хайвановых. А ведь спортсмен! Кандидат в мастера по греко-римской борьбе. Человек спокойный, размеренный, а единожды попав в центр мишени, все оставшиеся пули пускал в «молоко». Илья Петрович усмехнулся. И сам он, и Шеломов думали, что шофер – мазила, пока не поняли: камердинер-официант-шофер просто-напросто клал все пули в одну точку, одну пулю – вслед за другой, один раз приметившись, более не отводил прицела ни на миллиметр. Вот те и греко-римская борьба!

Илья Петрович усмехнулся еще раз и увидел перед собой Тусика.

Лицо Тусика озарялось улыбкой. Илья Петрович взял Тусика за подбородок, притянул к себе, поцеловал в теплые мягкие губы. Тусик, красиво двигая бедрами, пошла по направлению к своей спальне.

Генерал смотрел ей вслед и думал – куда ему: к Тусику, к себе, а может – проверить посты? Находясь в раздумье, Илья Петрович словно застыл посреди гостиной с лицом, выражавшим какую-то почти детскую безмятежность. В таком состоянии он мог находиться долго. Нужно было, чтобы кто-то хлопнул в ладоши. Или – кто-то позвонил по телефону. Но никто не хлопал в ладоши, никто не звонил.

Маша, измочив слезами подушку, безмятежно спала, и ей снился знаменитый рок-певец: он сидел на их пристани с удочкой, спустив белые жилистые ноги в воду, дымил чинариком, был счастлив.

Шеломов, улегшись на узкую койку свою, вытянув вдоль тела руки, давно спал, как всегда – без снов.

Тусик, чувствуя, что Илья Петрович задерживается, вынула из-под подушки сложенную пополам книгу в мягкой обложке, еле заметно шевеля губами, углубилась в чтение.

Маэстро Баретти снился Неаполь, снилось, как он, совсем маленький, наблюдает за готовящей соус бабушкой: сколько прошло лет, сколько соусов приготовил маэстро, а такого, как у бабушки, не получалось никогда, и этот навязчивый сон Нино просматривал раз за разом в надежде, что увидит тот ключевой бабушкин секрет, поймет, чего не хватает в его собственных соусах.

Камердинер-официант-шофер не спал. Он крался по коридору флигеля к комнате горничной.

Горничная, притворяясь, что спит, ждала шофера-официанта-камердинера и в очередной раз давала себе слово, что этой ночью она его, такого напористого и умелого, прогонит.

Посудомойка же лежала под Лешкой Хайвановым. Она думала о том, что он ничем не лучше Сашки. А еще о том, что пора брать расчет и перебираться южнее.

А Сашка Хайванов, болтая ногами, сидел на мостках генеральской пристани, в нарушение всех инструкций курил, сплевывал в почти что черную воду. Ему хотелось приключений. Он думал про разбойников. Лихие ребята! А что, если уйти к ним? А?

8

Пока в удалении от столицы шла своя разнообразная жизнь, двутельный адвокат неспешно спускался в туалет концертного зала. И, как Сашка Хайванов, думал про разбойников, но без хайвановского шального романтизма. Прежде двутельный прикидывал – разбойникам недолго шалить и изгаляться: на волне предвыборной кампании, к середине осени, власть свернет шеи этим инфантильным дилетантам. Потом, одно за другим, случились покушения на главарей двух самых мощных кланов; двутельный встретился с работавшими на эти кланы коллегами и понял: шалили не дилетанты, не инфантилы, а люди оснащенные, опасные, дерзкие.

К такому выводу его и подвели коллеги.

– Мой клиент, – сказал первый, – был застрелен из винтовки М82А1. Таковы результаты баллистической экспертизы. Оружие спецназа стран НАТО. Входное отверстие с шарик для пинг-понга, выходное – с футбольный мяч…

– А мой клиент, – продолжил второй, – ответил на звонок по личному мобильному. Взрыв! И головы как не бывало!

– Но почему вы думаете, что… – только и начал двутельный, но его перебили.

– Наши клиенты уже были близки к окончательному примирению. В качестве первой совместной акции должно было стать освобождение области от этих пионеров… – разъяснил второй.

– Но пионеры сыграли на опережение, – продолжил первый.

– У них была информация, – кивнул второй. – И возможность подменить мобилу или всунуть в нее заряд.

– И достать такую винтовку. – Первый съел листик салата.

– Но это все вне нашей компетенции. – Второй тоже съел листик.

– Зато мы знаем, что вы, по поручению Ильи Петровича, собирались выйти на контакт с этими лесовиками. – Первый чуть наклонился вперед. – Я говорю про разбойников…

– Только не говорите, что это неправда. – Второй тоже наклонился вперед. – Понимаете, после долгих лет работы с клиентом становишься почти членом семьи, знаешь о таких вещах…

– Семьи во всех смыслах, – сказал первый. – С вами все равно бы встретились наследники наших клиентов и попросили бы ускорить поиск контактов.

– Но они обуреваемы жаждой мести! – патетически воскликнул второй.

– Или очень рады переменам и своему продвижению и просто продолжают начатое дело, – снизил пафос первый.

– А мы хотели бы вам помочь приобрести эти контакты и…

– И в тот же момент предостеречь. Главарь разбойников имеет на вас зуб.

– Это – Дударев, сын полковника, Дударев-младший. Вы же представляли в суде интересы товарищества помещиков. Вы отняли у полковника дом…

– И ускорили его смерть!

Вот так новости! «Мне не хватает только персональных врагов! – думал двутельный. – Моя работа – ничего личного, а враги появляются. Я же пешка, пешка, пробивающая оборону, я же никто, только мелочь, а враги… Как это нехорошо, как это неприятно, мне могут устроить какую-нибудь пакость, вываляют в перьях или что-то похуже… Похуже…»

Двутельный сидел за столом один, коллеги, оставив папку с документами, заплатив – каждый – свою треть – по счету, покинули кабинет ресторана. Двутельный сидел и думал, что удача вновь выкинула фортель, вновь, обернувшись птицей яркой расцветки, перелетела на дальнее дерево, оставив в его руке блестящее, тускнеющее от долгого и пристального рассматривания перо. Он раскрыл папку, увидел фотографию Дударева-младшего. Это была фотография из личного дела. Молодой человек в погонах лейтенанта. Ничем не примечательное лицо. Разве что – горькие, глубокие носогубные складки.

Двутельный подумал, что это, возможно, предвестие трагической судьбы, прогнал лирические мысли и углубился в чтение. Отвлек его официант, вежливо интересовавшийся – не нужно ли чего? Двутельный через плечо посмотрел на официанта, чья предупредительность и профессиональная сноровка произвели впечатление и на него самого, и на его коллег: официант словно угадывал их желания, обслуживал тактично, возникая словно из-под натертого пола кабинета ресторана именно в тот момент, когда в нем возникала нужда.