Мария Семенова - Волкодав

• Название: Волкодав
• Автор: Мария Семенова
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00085-X

«Русский Конан» – первое, что приходит на ум, когда берёшь в руки эту книгу. Но стоит раскрыть её, как понимаешь, что это совсем не так. Да, в «Волкодаве» читатель найдёт и захватывающий сюжет, и сцены схваток, описанные со знанием приёмов рукопашного боя, и романтическую любовную историю, но «Волкодав» Семёновой – нечто большее, чем очередной роман в жанре героической фантастики.

---

– Сапфиры, – сказал Волкодав. – Вот эти, если я тебя правильно понял, настоящие халисунские?

– О да! – благоговейно сложил руки купец и едва не забыл об акценте, обрадованный легковерием лесного невежды: – Счастливые жители Халисуна находят их на дне глубоких озер… Иные считают их слезами райских птиц, удрученных разлукой. Ты, без сомнения, знаешь, что цвет камня зависит от глубины, на которой он зародился. Те, что посветлее, лежат у самой поверхности, почти невидимые в воде. Поэтому они дешевы. Зато темные и самые прекрасные добывают из страшных пучин, и почти каждый оплачен кровью ныряльщика, ибо во мраке подводных пещер гнездятся когтистые твари…

Волкодав терпеливо слушал болтовню лже-арранта, искоса наблюдая за Ниилит. Он видел, как она склонилась над ниткой некрупных синих бус – чуть-чуть темней ее глаз. Вкус у девчонки был безошибочный. Она даже хотела взять бусы в руки, но последние слова продавца заставили её отшатнуться. Она испуганно посмотрела на Волкодава: неужели он все-таки надумал купить ей настоящие камни?..

– Может быть, поищем стеклянные?.. – взмолилась она шепотом.

Волкодав положил руку ей на плечо и широким жестом обвел весь прилавок:

– Выбирай любые, какие нравятся.

Испуг в глазах Ниилит сменился неподдельным ужасом. Она молча указала на самую дешевую кучку водянисто-голубых, почти бесцветных бусин неправильной формы. Они даже не были снизаны в ожерелье.

– Ну уж нет, – сказал Волкодав и повернулся к торговцу: – Вон те, синие, – почем? Лже-аррант воздел руки к небу:

– Горе, горе мне!.. Необходимость спешного отъезда вынуждает меня распродавать чудесные сокровища поистине за бесценок… Три четверти коня серебром. В убыток себе продаю…

Услышав непомерную цену, Ниилит ахнула и дернулась было из-под руки Волкодава, но, конечно, не вырвалась. Он же не спеша положил на прилавок свой меч, постаравшись, чтобы с него при этом наполовину съехала тряпка, и принялся так же неспешно развязывать кошель.

– Мы, венны, предпочитаем покупать у достойных людей, – проговорил он удовлетворенно. – Да, будь я здешним правителем, я бы приказал отрубать руку всякому, кто торгует подделками. Сам я так и поступил с одним человеком, продавшим мне якобы золотое обручье с рубинами. Полгода спустя я узнал, что отдал трехмесячный заработок за никчемную латунь и презренные стекляшки. Я долго разыскивал негодяя, но уж когда разыскал…

Он видел, как заметался торговец. Волкодав очень надеялся, что сметливый мошенник найдет единственно правильный выход из положения, и не ошибся. Торговец подхватил нитку, облюбованную Ниилит, и уставился на нее так, словно впервые увидел.

– Горе, горе мне! – вновь вскричал он, и на сей раз вполне искренне, к немалому удовольствию Волкодава. – Это ожерелье попало ко мне только вчера, и я не приметил крохотной царапинки на одном из камней, вот здесь, с краю. Таким образом, за эти чистейшие, несравненные камни…

– …будет вполне достаточно полутора серебряных монет, – назвал Волкодав точную цену. И улыбнулся.

– Ах, доблестный воин, – вздохнул лже-аррант и протянул бусы Волкодаву. – Видят Боги, в убыток себе продаю…

Волкодав расплатился и застегнул на шее Ниилит крохотный замочек. Посмотрел в ее смеющиеся, сияющие глаза, и рука сама потянулась погладить шелковые волосы, заплетенные в тугую толстую косу.

– Пошли, – сказал он и забрал меч с прилавка. – Мудрец наш там уже извелся поди.

Напоследок они еще свернули к причалам: Ниилит, выросшая у моря, так и тянулась посмотреть на корабли. Нелетучий Мыш висел у нее на руке. Держась одной лапкой за ее палец и помогая себе сгибами крыльев, ушастый зверек запихивал в рот моченое яблоко, которым угостила его сердобольная торговка.

Подумав немного, Волкодав купил с ближайшего лотка сладкую слоеную булочку для Ниилит.

– А тебе? – сразу спросила она. Волкодав улыбнулся:

– Я не сластена.

Ниилит принялась уговаривать его, и наконец, сдавшись, он отщипнул кусочек. Плюшка показалась ему удивительно вкусной.

А вокруг чем только не торговали! Грушами и яблоками, заботливо сбереженными с прошлого года и не потерявшими ни вида, ни вкуса. Ранней зеленью, успевшей налиться соками в солнечных уголках, укрытых от ветра. Рыбой девяноста девяти сортов и засолов. Грибами, засушенными на нитках или выдержанных в бочках под гнетом. Копчеными гусями и живой птицей в ивовых клетках. Пирогами, от одного запаха которых голова шла кругом…

Волкодаву до смерти хотелось накупить сразу всего и устроить пирушку, побаловать Тилорна с Ниилит да и себя самого… Он все-таки опустил руку, уже тянувшуюся к кошельку. Рановато вздумалось баловаться. Надо будет завтра пойти на улицу кузнецов расспросить, не нужен ли кому подмастерье-молотобоец…

Сольвеннские и сегванские лодьи стояли на песке, вытащенные за линию прилива на дубовых катках. Для тяжелых кораблей, приходивших из Аррантиады, был устроен настоящий причал из вбитых в дно свай, покрытых добротной бревенчатой вымосткой. Аррантских кораблей было немало. Благодарные мореходы даже воздвигнули на торговой площади бронзовую статую своего Бога. Здоровенный мужик, всклокоченный и голый, попирал гранитный валун, гневно замахиваясь гарпуном, зажатым в могучей руке. Когда сольвеннские купцы ссорились с аррантскими, Медному Богу, случалось, натягивали на голову мешок. А то и начищали иные части изваяния до веселого солнечного блеска.

Сегодня подле Медного Бога вовсю стучали топоры: плотники возводили посреди торга дощатый помост.

Ниилит любовалась парусниками, уверенно называя, откуда какой. Два или три из них она уже видела дома и теперь радовалась им, точно старым знакомым.

Волкодав обратил внимание на одно судно, недавно причалившее к берегу. Команда снимала и сворачивала паруса, у борта суетились грузчики, а по сходням спускались несколько мужчин в долгополых одеяниях, сшитых из двух половин: справа серая ткань отливала краснотой, слева – зеленью. У тех, что шли впереди, цвета одежд были поярче. У тех, что держались сзади – побледней.

– Это, должно быть, с острова Толми, – сказала Ниилит. – Там живут жрецы Богов-Близнецов.

…Однажды, когда Волкодав был маленьким, мальчиком, к ним в деревню пришел высокий седобородый старик, назвавшийся Учеником Близнецов, и попросил разрешения обосноваться поблизости.

«Старые люди не должны селиться одни, – сказала большуха. – Как вышло, что ты живешь сиротой?»

Пришелец объяснил, что так велела ему его вера. Он собирался выстроить в лесу шалаш или выкопать над берегом Светыни пещерку. Но на другой же день начал кашлять и волей-неволей остался в большом доме, где за ним присматривали старухи и ребятня. Когда же старик выздоровел, наступила зима, и жреца никуда не пустили. Мыслимое ли дело – дать гостю уйти в метель и мороз, на верную погибель?

Волкодав отлично помнил его морщинистые руки, добрые глаза и длинную, пышную бороду. Сколько было волосков в той бороде, столько же и рассказов о Близнецах жило в памяти старика. Серые Псы слушали его с любопытством, коротая за домашней работой зимние сумерки. Иногда же, наоборот, жрец, просил их рассказать о своей вере. Однажды он попросил мальчишек смастерить ему костяное писало и надрать гладкой бересты с поленьев, приготовленных для очага.

«Зачем тебе?» – спросили его.

«Запишу ваши сказания», – ответил старик. Куда подевались те берестяные листы, испещренные чужеземными письменами? В ночь разгрома старый мудрец взывал к милосердию, творил священное знамение и пытался прикрыть собой раненых и детей. Пока кто-то из комесов Людоеда не снес ему мимоходом седую голову с плеч… Волкодав не стал рассказывать о нем Ниилит.

…Сладкая булочка все-таки не пошла ему впрок. А ведь мог бы, кажется, уже усвоить: стоит только пригладить на загривке вздыбленную щетину, и сейчас же что-нибудь случится. Что-нибудь скверное.

Волкодав пребывал в таком неприлично добром расположении духа, что, заметив впереди стайку мальчишек, азартно швырявших в воду камни, не сразу разобрал, чем именно они занимались.

И только когда с воды долетел тонкий, жалобный визг, Волкодав прищурился против света, мгновенно насторожившись. Вечернее солнце било в глаза, но все-таки он разглядел: в десятке шагов от причала, осыпаемый градом камней, барахтался лопоухий щенок.

Дальше все происходило гораздо быстрее, чем можно про то рассказать. Волкодав сунул Ниилит завернутый в тряпку меч и, ни слова не говоря, прыгнул вперед. Нелетучий Мыш подавился яблоком, выронил его, расправил крылья и ринулся с руки Ниилит, но разорванная перепонка в который раз его подвела. Мыш шлепнулся на деревянную мостовую и пронзительно закричал, кляня свое увечье.

Причал между тем огласился истошным ревом. Волкодав расшвырял малолетних палачей безо всякой пощады, а рука у него была тяжеленная. Разогнав мальчишек, он быстро глянул вниз. Ленивые волны колыхались между осклизлыми сваями. Там, где только что сучил лапками несчастный малыш, расходились медленные круги.