Висенте Бласко - У райских врат

• Название: У райских врат
• Автор: Висенте Бласко
• Жанр: Контркультура

---

Висенте Ибаньес Бласко У райских врат

Сидя на пороге таверны, дядюшка Бесеролес из Альборайи чертил серпом по земле. Он искоса поглядывал на валенсийских крестьян: расположившись у цинковой стойки, они усиленно запрокидывали головы, то и дело запуская руки в тарелку, на которой плавали в оливковом масле ломтики кровяной колбасы.

Каждый день дядюшка Бесеролес выходил из дому с твердым намерением отправиться на работу в поле. Но, как назло, дьявол всегда подсовывал ему по дороге какого-нибудь дружка из таверны Ратата. Стаканчик за стаканчиком, рюмочка за рюмочкой – глядишь, уже к обедне звонят, а тут и вечер наступил; вот дядюшка Бесеролес так и не вышел из села.

Бесеролес сидел на корточках с видом старого завсегдатая и выжидал случая завязать беседу с посетителями; он надеялся, что его пригласят пропустить стаканчик-другой и окажут прочие знаки внимания, как это и подобает людям обходительным.

Дядюшка Бесеролес, вообще говоря, был человеком стоящим, хотя таверна и привлекала его больше, чем работа в поле. Бог мой, чего только он не знал! А какой это был мастер рассказывать разные истории – недаром прозвали его Бесеролес! И уж если в руки к нему попадал клочок газеты, то он не упускал случая прочитать его по складам от начала до конца.

Посетители таверны, слушая рассказы старика, покатывались со смеху, особенно когда речь заходила о священниках и монашках. Даже сам Ратат, величественно возвышавшийся за своей стойкой, довольно посмеивался, то и дело откупоривая новые штофы по просьбе щедрых гуляк, желавших вознаградить рассказчика. Вот и сейчас дядюшка Бесеролес в благодарность за угощение собирался начать очередную историю, но, услышав, что кто-то упомянул монахов, поспешил вмешаться в разговор:

– Да, это хитрющий народ. Их на мякине не проведешь. Как-то один монах обвел вокруг пальца самого апостола Петра. – И дядюшка Бесеролес, воодушевленный любопытством присутствующих, начал свой рассказ.

– То был наш, здешний монах, из монастыря Сан-Мигель де Лос Рейес, – отец Сальвадор, почитаемый всеми за ум и веселый нрав. Я лично его не знал, но мой дед еще помнил, как отец Сальвадор навещал его матушку. Он, бывало, стоял возле дома, скрестив пальцы на толстом брюхе, и ожидал, когда ему вынесут чашку шоколада.

– Ну и здоров же он был! Арроб десять весил, не меньше! А на его сутану шла целая штука материи. За день он обходил домов десять и в каждом выпивал по чашке шоколаду, а когда приходил к моей прабабке, она его спрашивала:

– Что вам больше по вкусу, отец Сальвадор, глазунья с жареной картошкой или кровяная колбаса под соусом?

А монах в ответ хрипел:

– И то и другое, и то и другое.

Вот оттого-то он и был такой толстый и гладкий! И всюду, где бы он ни появлялся, он точно всех одаривал своим здоровьем; ребятишки, что рождались у нас в округе, все как две капли воды были похожи на него: такие же пухлые и толстенькие, с розовыми, как у поросят, мордочками.

Но на этом свете не знаешь, что хуже: объедаться или околевать с голоду. Как-то раз под вечер отец Сальвадор, возвращаясь с крестин (младенец был вылитый его портрет), вдруг так захрипел, что поднял на ноги всю округу. И лопнул, как бурдюк, – да простят мне такое непотребное сравнение.

И вот уж наш отец Сальвадор летит прямехонько в рай: ведь он не сомневался, что именно туда должен попасть любой монах.

Подлетев к золотым воротам, усыпанным жемчужинами, – точно такими, какие сверкают на шпильках у дочки нашего старосты, когда она принарядится на девичник, – отец Сальвадор громко постучал: тук, тук, тук.

– Кто там? – раздался из-за ворот старческий голос.

– Отворите, апостол Петр!

– А кто ты такой?

– Я отец Сальвадор из монастыря Сан-Мигель де Лос Рейес.

В воротах приоткрылось окошечко; апостол Петр высунул голову и грозно глянул из-под большущих очков. (Надо вам сказать, что апостол весьма преклонного возраста и потому слаб глазами.)

– Ах ты бесстыдник этакий! – заорал он в страшном гневе. – Да как ты смел сюда явиться? Куда ты прешься, нахальная рожа, тебе разве здесь место?

– Ну, ну, полегче, апостол Петр! Откройте ворота; на дворе уже ночь, а вам бы только шутки шутить.

– Шутки? Вот я сейчас хвачу тебя засовом, и ты, пакостник этакий, увидишь, какие я шутки шучу! Ты что же – думаешь, я тебя не узнал, чертова перечница в клобуке?

– Будь так милостив, апостол Петр, сжалься надо мной! Грешник я, оно точно, но ты все-таки подыщи мне какое-нибудь местечко, пусть хоть у самых ворот.

– Убирайся вон! Вы посмотрите, что за наглец! Тебя лишь пусти, ты все наши запасы медовых пряников сожрешь! Ангелы и святые перемрут с голоду! А потом у нас тут немало праведниц, еще довольно хорошо сохранившихся, и мне на старости лет придется бегать за тобой и следить, – этого только не хватало… Убирайся в ад иди пойди проспись на какой-нибудь тучке. Больше мне не о чем с тобой разговаривать.

И апостол Петр с шумом захлопнул окошечко, а наш монах остался в кромешной тьме. Вдалеке тренькали на гитарах и наигрывали на флейтах ангелочки, ублажая своими серенадами хорошеньких святых дев.

Время шло, и отец Сальвадор уже подумывал, как бы ему побыстрее добраться до ада: авось там его примут радушнее. Вдруг из-за туч медленно выплыла толстая, дородная, под стать ему, бабища. Она шла, переваливаясь с боку на бок, и точно катила перед собой свой огромный живот.

Это была монахиня, которая только что преставилась, объевшись сластей.

– Отец мой, – сладким голосом проговорила она, нежно оглядывая монаха, – что, уже поздно и не открывают?

– Погоди немножко, сейчас войдем.

Эх, на какие только выдумки не был способен наш отец Сальвадор! Вмиг созрела у него в голове хитрая затея.

– Вы, конечно, знаете, – прервал тут свой рассказ дядюшка Бесеролес, – что солдаты, погибшие на поле брани, попадают в рай без задержки. А если не знали, так вот знайте. Солдат пускают туда даже в сапогах со шпорами. Да разве их подвиги не стоят такой поблажки?

– Задери юбки на голову, – скомандовал отец Сальвадор.

– Но, отец мой, – зардевшись, возразила монашка.

– Делай что тебе велят и не будь дурой! – прикрикнул на нее монах. – И не смей спорить со мной, невежда ты этакая! Разве ты знаешь, как попадают в рай?

Пристыженная монашка повиновалась; и в темноте, точно огромная луна, засверкала необъятная белая округлость.

– А теперь держись! – крикнул отец Сальвадор и одним махом оседлал свою товарку.

– Ох, и тяжелый же вы, отец мой, – прохрипела, задыхаясь, бедняга.

– Терпи; да скачи галопом, здесь недалеко.

Апостол Петр отвязал от пояса ключи и уже собирался отправиться на покой, как вдруг услышал стук в ворота.

– Кто там еще? – крикнул он.

– Бедный солдат-кавалерист, – раздался в ответ печальный голос. – Меня только что укокошили в битве с неверными, лютыми врагами господа, и я прямо прискакал сюда на моем коне.

– Въезжай, въезжай, голубчик, – промолвил апостол, отворяя половинку ворот. В сумерках он едва различил кавалериста: тот яростно пришпоривал пятками своего скакуна, а скакун так и танцевал под ним!

– Ну и бешеный же у тебя конь!

Апостол пытался найти у коня голову, но это ему никак не удавалось: конь нервно перебирал ногами и все подставлял небесному привратнику свой круп. Опасаясь, как бы его не лягнули, апостол Петр поспешно проговорил, нежно похлопав коня по широким и мягким бокам.

– Проезжай, проезжай, солдатик, и утихомирь свою лошадку.

И пока отец Сальвадор верхом на монашке въезжал в рай, апостол Петр, закрывая на ночь ворота, удивленно бормотал:

– Черт побери, ну и дерутся же там внизу! Так дубасят друг друга, что у бедной кобылки не осталось даже… хвоста!

Перевод Р. Похлебкина

____________________
Комментарии
Бесеролес – азбука (валенсийское наречие).

Арроба – мера веса, равная 11,5 кг.

____________________
Подготовка текста – Лукьян Поворотов
This file was created with BookDesigner program [email protected] 07.01.2009