Мэдлин Хантер - Уроки страсти

• Название: Уроки страсти
• Автор: Мэдлин Хантер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055400-3, 978-5-9713-9612-3

В первую минуту знакомства лорд Эллиот Ротуэлл кажется Федре Блэр благородным рыцарем из старинного романа. Еще бы, он явился вызволить из тюрьмы девушку, арестованную по ошибке.

Увы, вскоре мисс Блэр понимает, что вовсе не обрела желанной свободы. Лорд Ротуэлл требует у нее рукопись, в которой содержатся весьма нелицеприятные факты из истории его семьи. Федра с негодованием отвергает его притязания и не страшится угроз.

И тогда лорд Ротуэлл пускает в ход последнее средство – он намеревается влюбить Федру в себя и завладеть ее сердцем…

---

У нее не было желания применить эти знания раньше, как и многое другое, что она позволила себе с этим мужчиной. Такова разница между другом и любовником.

– Говорят, порядочные женщины не позволяют себе таких вольностей.

– Те, кто это говорит, врут.

– А ты занимался когда-нибудь этим с порядочной женщиной?

– Ты имеешь в виду до сегодняшнего дня?

Вопрос поразил Федру. Она может считаться порядочной, но обычной…

Эллиот хмыкнул и постучал ее по носу кончиком пальца.

– Ты пребывала в таком восторге от своей власти, что я не сразу признался, что…

Федра затаила дыхание.

– Что у меня тоже были знания, но не опыт.

«Если нашим отношениям суждено закончиться». Эллиот провел пальцем по шелковистой ложбинке между округлостями ее груди. «Если». Его поразило, как это слово подействовало на него. Не «когда», а «если». Он обрадовался как мальчишка.

Интересно, что произойдет, если сумерки никогда не наступят? Как ни странно, эта мысль совсем не обеспокоила его. Может, философия Федры верна и отсутствие законных уз усиливает страсть.

Вот только она сама не верит в это, по крайней мере, в их случае. Может, она и сказала «если», но вряд ли она рассчитывает, что их отношения переживут публикацию мемуаров.

Эллиот и сам не знал, что их ждет. В любом случае он не должен воспринимать ее обязательства перед отцом как предательство. И вообще, она не должна поступаться своими принципами ради него. Их отношения по-своему чисты, и не стоит марать их низменной торговлей.

Тем не менее, у каждого из них есть долг по отношению к своим семьям. Сам он должен своему отцу даже больше, чем согласился бы признать.

Кристиан не хочет знать правду. Возможно, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться в неведении. И все же, чтобы покончить со всем этим, необходимо выяснить, что же случилось на самом деле.

– Я хотел бы, чтобы ты ответила мне на один вопрос, – сказал Эллиот.

– Пожалуйста. Я не могу отказать тебе даже в такой малости.

Черта с два! Федра отказывала ему во многом, вынуждая принимать ее условия. Вот почему Эллиот ехал через весь город на эту убогую улицу. Возможно, со временем он привыкнет к полному отсутствию прав на нее, но вряд ли наступит момент, когда он не будет хотеть большего.

– В разговоре со мной в Неаполе Мерриуэдер не стал отрицать, что обед, описанный твоим отцом, имел место. И что соответствующий разговор состоялся. Однако он не может утверждать, что его подозрения были справедливы. Если я найду свидетельство, что он ошибся или что смерть офицера в колониях не имеет отношения к нашей семье, ты выбросишь тот отрывок из мемуаров?

Федра нашла его предложение заслуживающим внимания.

– Отец поручил мне проследить, чтобы его воспоминания были напечатаны, будучи уверен, что они правдивы. Если выяснится, что это не так, или если публикация нанесет вред чьей-либо репутации, я его выброшу. – Она печально улыбнулась. – Видимо, мне следует дать объявление в «Таймс», предложив то же самое всем заинтересованным лицам. Ты не единственный, кто пытается подкупить меня, чтобы не фигурировать в мемуарах Ричарда Друри. Моя корзинка для корреспонденции полна просьб и угроз. Очевидно, мой покойный партнер попытался опробовать свою схему на многих, и теперь они знают, кто унаследовал и мемуары, и издательство.

– Не будь ты такой благородной, то могла бы разбогатеть и купить себе более приличный дом на собственные средства. Истербрук первый предложил бы тебе целое состояние.

Эллиот не хотел, чтобы это прозвучало как возобновление торга, но если бы Федра выразила хоть малейший интерес к размерам этого состояния… В ее положении следует быть практичной. Он не возражал бы решить эту проблему подобным образом.

– Целое состояние? От одного Истербрука! Боже, я и не предполагала, что шантаж настолько выгодное занятие. – Она устроила целый спектакль, изображая заинтересованность и колебания. – И во сколько оценивается это состояние?

– Пять тысяч.

Сумма была названа сегодня утром, написанная рукой его брата на листке бумаги, который он обнаружил на подносе вместе с завтраком. Ни единого слова, просто цифра «пять» и необходимое количество нулей.

Эллиот воспринял это как приказание и как предупреждение о том, что Кристиан не позволит Федре самой решать, что ей делать дальше.

– Это какое-то безумие. Боюсь, Истербрук и в самом деле сошел с ума. К счастью, я могу спасти его от финансового краха, не приняв это предложение.

Вот, значит, как. Кристиан ошибался. Не все продаются, стоит им предложить большой куш. Федра не оскорбилась, но и не стала прикидывать, что можно купить на эту сумму.

– Имей я такие деньги, мне пришлось бы изменить образ жизни, – задумчиво произнесла она. – Ты только представь. Мне потребуется новый гардероб со всеми этими корсетами, шнуровками и застежками. Понадобятся слуги, что бы заботиться о моих роскошных туалетах и помогать мне облачаться в них.

Похоже, она все-таки начала прикидывать, и Кристиан, как это ни неприятно, оказался прав.

– Ты быстро привыкнешь к такому образу жизни.

А ему доставило бы удовольствие видеть ее в роскошном окружении. Федра заслуживает большего, чем имеет сейчас.

– Да, но все это обременительно. Вряд ли я смогу проводить в постели день и ночь, вставая лишь для того, чтобы приготовить незамысловатый обед.

– Ты предлагаешь мне остаться на обед? Который приготовишь собственными руками?

Он представил себе картину, полную домашнего уюта. Почти такую же заманчивую, как и то, что должно было произойти ночью. И она еще беспокоится о том, что окажется в рабстве. Если бы она только знала…

– Конечно. Ты проголодался?

Он слегка шевельнул рукой. Ее грудь напряглась под его ладонью.

– Я всегда голоден, когда нахожусь рядом с тобой, Федра.

Эллиот одевался в предрассветном сумраке, глядя на прелестное тело Федры, белевшее среди смятых простыней. Она лежала на животе, обхватив рукой подушку и уткнувшись в нее лицом. Ее ноги оставались раздвинутыми, а округлые ягодицы обнаженными, как тогда, когда он овладел ею в очередной раз всего час назад.

Он мог бы так стоять, созерцая ее, часами. И поскольку это сделало бы его еще большим глупцом, чем он уже был, Эллиот оставил Федру спящей и спустился вниз.

В кухне еще остались остатки обеда, который она накрыла на простом дощатом столе перед очагом. Поскольку ни один из них не удосужился набросить на себя хотя бы какую-нибудь одежду, было бы смешно есть из фарфоровой посуды в столовой.

Гостиная, с ее обшарпанной мебелью и убогими предметами искусства, впускала больше утреннего света, чем другие комнаты. Эллиот проследовал к дивану, где на столике стоял бокал с виски, оставшийся нетронутым со вчерашнего дня. Рядом лежал объемистый пакет, завернутый в бумагу.

Эллиот еще вчера заметил этот пакет, когда явился к Федре. Он имел примерно те же размеры, что и лист писчей бумаги. Как раз такого размера могла быть рукопись.

Эллиот сорвал печать и развернул обертку. Перед ним лежали мемуары Ричарда Друри.

Обычно мемуары составлялись в хронологическом порядке. Если бы он захотел изъять нежелательные страницы, ему не составило бы труда найти их в рукописи.

В доме царила тишина. Федра крепко спала наверху. На улице за окном только-только начали появляться признаки жизни. Не в силах устоять перед соблазном, Эллиот прошелся пальцем по краю аккуратной стопки листов.

Он сомневался, что имеется копия мемуаров. Федра поступила весьма опрометчиво, оставив их здесь.

Может, она рассчитывала, что он не устоит перед искушением? Если рукопись или даже интересующие его страницы пропадут, Федра освободится от обещания, данного Ричарду Друри. Она не может нарушить его сама, но, возможно, не станет сожалеть, если у нее не останется выбора.

А что, если она сочтет его инициативу предательством? С точки зрения Кристиана, окончание любовной связи брата – небольшая плата за избавление от возможных неприятностей. К тому же, если Эллиот потребует, Кристиан найдет способ компенсировать Федре потерю, не уведомив ее об этом.

Тогда у нее появится уверенность в будущем. Ей не придется жить так скромно. Если она переедет в западную часть города и начнет модно одеваться, то сможет занять в литературных кругах место своей матери, вместо того чтобы оставаться в глазах общества прелестной, но странной дочерью Артемис Блэр, проживающей в убогом районе, где-то на востоке Лондона.

Одна небольшая кража, и ее жизнь изменится к лучшему. Его долг перед семьей будет выполнен. Никто не станет нашептывать за их спинами, что маркиз Истербрук заплатил за убийство своего соперника. А его сыновья смогут и дальше делать вид, будто уверены в обратном.

Он не мог не понимать, насколько его рассуждения расчетливы и циничны. Лучшая часть его натуры больше не удивлялась и не возмущалась. И не могла ничего противопоставить, кроме сентиментальной чепухи о доверии и привязанности. Такие вещи мало что значили в реальном мире. Даже в их отношениях с Федрой это не было главным.