Николай Трублаини - ШХУНА «КОЛУМБ»

• Название: ШХУНА «КОЛУМБ»
• Автор: Николай Трублаини
• Жанр: Детские остросюжетные

     Повесть Трублаини «Шхуна «Колумб» посвящена обороне Родины, героической борьбе советской молодежи против шпионов и диверсантов, засылаемых из-за границы.

---

Лодка остановилась. Свет электрической лампочки погас, каюта тонула в полумраке. Из центрального поста доносились телефонные переговоры.

— Аккумуляторы сели, — сказал кому-то старший офицер.

На некоторое время наступило молчание. Потом командир и старший офицер стали советоваться. Иногда вмешивался Анч, один раз какое-то слово вставил и рулевой.

Раненый зашевелился, проснулся и поднял голову, вслушиваясь в разговор. Старший офицер предлагал два выхода: первый — выкинуть через специальный люк аварийный буёк на поверхность моря в надежде, что советские пароходы заметят его и пришлют водолазную партию; второй — затопить боевую рубку и через неё одному или двоим выброситься на поверхность в так называемых подводных парашютах, то есть в водолазных масках с маленьким баллоном воздуха. В распоряжении пиратов были две такие маски. Те, кто выбросится, должны принять меры к спасению экипажа подводной лодки.

— Хорошо, — сказал командир. — Проверьте маски и приготовьте боевую рубку к затоплению. На поверхность подыметесь вы с господином агентом.

Господином агентом командир подводной лодки называл Анча.

— Тем временем, — продолжал он, — я дам господину агенту инструкции.

Было слышно, как командир и Анч вышли из центрального поста управления в командирскую каюту. Через несколько минут оттуда донеслась бешеная ругань командира. Он вернулся обратно в центральный пост управления и сказал старшему офицеру, что из каюты исчез пакет с важными документами — зашифрованные инструкции командования.

Но у пиратов не было времени обсуждать вопрос, куда исчезли документы. Командир успокоился на том, что документы зашифрованы, а кроме того, никак не могли оказаться за стенами лодки.

— Маски в исправности, рубка готова к затоплению, — рапортовал старший офицер. — Разрешите надеть?

— Только взгляните, как там у вас в каюте!

Раненый поднял голову, собираясь, очевидно, что-то спросить у старшего офицера, когда он войдет в каюту. Но ему не пришлось спрашивать. В центральном посту раздался револьверный выстрел, и кто-то тяжело упал на пол. Падая, человек ударился головой о дверь, открыл ее и немного съехал по ступенькам в каюту, где находились Люда и раненый. Перед ними лежал труп старшего офицера.

За полуоткрытой дверью послышался новый выстрел, и там еще кто-то упал. Раненый вскочил с постели, сел и дико озирался в полутьме.

— Готово! — послышался голос командира. — Согласно инструкции, мы должны сохранять наше плавание в абсолютной тайне. На лодку мы уже не сможем вернуться: здесь, вблизи чужих вод, командование не будет ее поднимать.

— План наших дальнейших действий? — сухо спросил Анч.

— Мы должны выбросить вместе с собою клипербот. В шестидесяти пяти милях отсюда крейсирует наша надводная база. Необходимо добраться до места назначенного свидания. Надевайте маску, она прикроет вам голову, а маленький баллон с воздухом даст возможность дышать и ускорит вылет из воды. Помните, мы на глубине восьмидесяти пяти метров. Это смертельно опасная глубина. Водолазов в мягких скафандрах поднимают отсюда в течение четырех часов во избежание кессонной болезни, часто угрожающей смертью. Мы вылетим в течение нескольких секунд, как пробка из бутылки. На этой глубине давление восемь с половиной атмосфер, а в нашей лодке — обычное. Значит, и в организме нашем оно обычное. Это и должно нас спасти. Главное — не задерживаться в рубке, когда в нее хлынет вода. Нас должно вынести сразу, для этого я подниму там давление воздуха.

— А клипербот? — спросил Анч.

— Мы привяжем к нему весла, и он поднимется вслед за нами.

— На всякий случай нам надо переодеться, — сказал Анч. — Я должен приклеить бороду.

Они возились еще некоторое время и наконец перешли в боевую рубку. Оттуда Анч направился в каюту, где были девушка и раненый.

Анч заговорил с последним — поблагодарил его за хорошую работу, за удачную провокацию юнги и закончил:

— Вы были хорошим помощником, мне жаль разлучаться с вами. Но я оставляю вам компаньонку и обещаю доложить нашему начальнику о вас как о герое нации.

Раненый просил взять его с собой, он обещал на всю жизнь остаться верным слугой Анча.

— К сожалению, у нас только две маски, да, кроме того, мы не смогли бы справиться с раненым.

Раненый впал в отчаяние, он ничего не хотел слушать и только умолял спасти его.

Послышался голос командира — он звал шпиона. Анч повернулся к девушке.

— Прощайте, красавица, больше нам не придется встретиться, — сказал он по-русски. — Вы интересовались своими друзьями? Ими давно уже кормятся крабы, которых я обещал вам подарить.

— Не затрудняйте себя русским языком, — ответила Люда на родном языке Анча.

Анч вздрогнул от неожиданности: «Так, значит, она понимала все разговоры в ее присутствии!»

Он с ненавистью посмотрел на девушку и замахнулся. Но его нетерпеливо позвал командир.

Шпион выскочил из каюты. В центральном посту звонил телефон, но никто не подходил к трубке. Из машинного отделения звали командира, но тот вместе с Анчем задраивал водонепроницаемую перегородку между центральным постом и боевой рубкой.

Они делали это, чтобы увеличить в рубке давление воздуха.

Раненый лежал несколько времени в каком-то оцепенении, но скоро опомнился.

— Не будем больше обманывать друг друга, — сказал он девушке. — Теперь у нас общие интересы. Я надеюсь — они оба сдохнут раньше, чем всплывут на поверхность. Каждый из них еще здесь застрелил бы другого, но пока они нужны друг другу.

Из боевой рубки долетел шум. Потом затих. Лодка качнулась — значит, вода прорвалась в боевую рубку, и сквозь раскрытый люк сжатый воздух выбросил двух людей наверх. За стеной слышалось какое-то шипенье, бульканье. Люда представила себе, как где-то над ними толщу воды прорезают тела двух людей, которые, бросив подчиненных на произвол судьбы, пытаются спасти свою жизнь.

Раненый тоже прислушивался, казалось испуганный каким-то страшным известием. Потом он потерял сознание и сполз с подушки. Свет лампочки все угасал, и вскоре Люда видела только слабо накаленную красную нить в темноте. Последние запасы энергии в осветительном аккумуляторе кончились. Кроме красной нити, Люда ничего не видела. Она поднесла к лампочке часы. Еще смогла разобрать, что было пять часов тридцать две минуты.

В центральном посту управления настойчиво звонил телефон.

Глава II

АНЧОУС

Рулевой Андрий Камбала одной рукой держал руль, в другой мял толстую цыгарку и философствовал о различных изменениях в природе. Вот, например, хамса. Обычно она ловилась с осени до весны, а на лето уходила, вероятно, в Средиземное море. Но в этом году косяки хамсы появились очень рано. «Колумб» был заполнен тысячами маленьких рыбок, напоминающих сельдей с серебристыми головками и буровато-синими спинками. Шаланды соколинских рыбаков со вчерашнего дня раскинули на мелях сети, и на шхуну погрузили очередной улов.

Андрий сегодня был необычайно разговорчив — посторонний наблюдатель мог бы принять его за болтуна. Но причины этой разговорчивости были иные. Рулевой старался отвлечь своих товарищей — шкипера и моториста — от грустных мыслей. Андрий грустил не меньше друзей, но он нашел себе новую работу — развлекать Стаха и Левка — и, выполняя ее, облегчал и свое горе.

— Вот раз, — говорил он, — появилась хамса громадная, в четверть метра длиной.

В другое время Стах обязательно уличил бы Камбалу во лжи — такой хамсы еще никто никогда не видел, — но на этот раз промолчал. Однако Андрий продолжал.

— Шел тут один французский пароход. Стал зачем-то против нашего острова… Спустили шлюпку, съехали на берег…

Стах все молчал. Обычно всякий раз, как рулевой рассказывал историю с пароходом, шкипер поправлял его, что пароход был не французский, а испанский, что не шлюпка к острову подходила, а рыбаки подъезжали к пароходу. Но сегодня, казалось, никто не слушал рассказа Андрия. Рулевой качнул штурвал, затянулся папиросой, покашлял и снова начал:

— Так брали они хамсу жарить, а называли ее чоусы.

— Анчоусы! — сердито поправил Левко, смотря поверх мотора.

— Анчоусы, анчоусы! — подхватил рассказчик, радуясь, что вытянул слово хоть у одного слушателя.

А Стах все молчал.

— Так эти анчоусы, я вам скажу, хоть и дешевая рыба, а такая…

— Марко здорово умел их жарить, — тихо проговорил Левко, ни к кому не обращаясь, и опустил голову.

Андрий растерянно посмотрел на моториста, на шкипера и беспомощно заморгал ресницами. Очерет не изменил позы, и нельзя было определить, слышал он слова Левка или нет. Моторист взял тряпку, склонился над мотором и стал что-то протирать. Внезапно захлопал на ветру парус. После утреннего шквала шхуна шла под мотором и под парусами. Шкипер посмотрел вверх и наконец отозвался: