Ярослава Кузнецова - Что-то остается

• Название: Что-то остается
• Автор: Ярослава Кузнецова
• Жанр: Фэнтези

Повесть написана в соавторстве с Шаттом (Александр Малков)

Ярослава Кузнецова известна поклонникам фантастики как автор фэнтези и художник-иллюстратор, однако известность эту она приобрела в основном благодаря интернет-публикациям. Пишет под псевдонимом Амарга.

---

Комнаты для приезжих часто простаивали пустыми — чужие в Бессмараге большая редкость. Теперь же дверь туда была приотворена, внутри горел свет и доносились голоса.

Я остановилась на минутку, прислушиваясь. Женщина и мужчина беседовали по-ингски. Ни слова не понять, но голоса узнаваемы. Женский принадежал Ильдир. А вот мужской…

Мужской словно прилетел из прошлого, из детства моего, из ранней юности. Медлительный, глуховатый бас. Знакомый и любимый не менее, чем голос отца.

Имори!

Отшвырнув дверь так, что та грохнула о стену, я ворвалась внутрь. Двое сидели у разожженного камина, за столом, Ильдир держала в руках листок бумаги. Мужчина резво вскочил, профессиональным движением заслонив собой собеседницу. Он был очень высок, и очень широк, и двигался с удивительной для своей массы скоростью. Он еще не завершил полуоборота, как лицо его просияло, а руки, каждая толщиной со среднее бревно, протянулись навстречу.

Я вознеслась под потолок, к огромному, как таз, лицу, обрамленному льняной косматой гривой. И завизжала от восторга.

— Имори!!!

— А вот и золотко мое припожаловало!..

Ильдир смотрела на нас откуда-то снизу и беззвучно смеялась. Имори встряхнул меня, заставив исторгнуть новый радостный взвизг, и уселся обратно на свое место, расположив мой зад на собственном колене, не уступающем деревянной скамье ни шириной, ни твердостью.

Старый отцов телохранитель уютно пах ячменным пивом, кожей хорошей выделки, конским потом, смазкой для оружия. Он был совершенно такой же, как и два с лишним года назад, когда с парой других слуг привез меня в сии благословенные стены. Такая же грива по плечам, стриженная борода, нос уточкой и вечный прищур. Он был таким всегда, сколько я его помню. А помню я его с рождения, своего, разумеется. С детства я обожала сидеть на монументальном его колене. Но, увы, с возрастом такая радость выпадала мне все реже и реже.

— Откуда, Имори? Каким ветром? Господи, как я рада!..

Я пыталась обхватить его, возя руками по широченной груди, как по стене. Он довольно посмеивался.

— Сейчас, золотко, сейчас все тебе расскажу… Ух, какая ты стала хорошенькая, румяная, глазки блестят… Смотри-ка, большая уже девушка, невеста…

— Да ну, какая я невеста! Мне в девках сидеть, пока Иверену замуж не спихнут… Как, кстати, у нее там с матримониальными планами?

— На Святую Невену обручилась с младшим Нурраном Тевильским.

— С этим любителем аламерского фарфора? Он что, наконец осознал, что расписные пастушки вряд ли ответят ему взаимностью?

— Э, золотко, язычок-то у тебя по-прежнему острый. Обо всем этом ты батюшку расспросишь, батюшка тебя ждет-не дождется…

— Постой, Имори! Как так? — я отодвинулась, — Что ты плетешь? Как это — ждет? За мной ведь только в середине мая приехать должны! Все же уговорено, меня выпускают вместе с новыми сестрами…

— Ну, глупая, сразу и всполошилась. Никто тебя силком не увозит. Господин советник повидаться хочет с тобой, коли такая оказия выпала. В Арбеноре он, тебя ждет, туда езды-то два дня от силы…

— Отец в Арбеноре?

— А я что толкую? В Арбеноре, точно, не дале, как в прошлую субботу приехали. Меня за тобой сразу снарядил, я только лошадку свежую оседлал, да пивка на дорожку… Так что собирайся, милая, завтра с утреца и поедем.

— Ох, Имори… как все неожиданно… А, может, через день? У меня здесь дело срочное…

— Да уж такое срочное, что подружки пособить не могут? Знаю, знаю, ты тут сочинение сочиняешь о каких-то тварях тварских, наслышан. Погодят твои твари, ничего им не сделается. А вот батюшка ждать не может, он, слышь, с посольством из Итарнагона к самому королю Наратаору прибыл. Наследнику его в нонешнее воскресенье как раз шестнадцать стукнет, совершеннолетие, значит. Гости со всех концов понаехали, и от нас тоже: и господин советник, батюшка твой, и господин Венревен с сыном, и старший Нурран из Тевилы, и леди Агавра, и свита большая. Дары богатые привезли и грамоту от королевы с личным ее поздравлением. Вот батюшке и повод с тобой повидаться, заодно королевской семье представить. Глядишь, присмотрит для тебя при дворе какого-нибудь найлара длинноносого с родословной, не приведи Господи.

— Э, — удивилась я, — Так мы что, всерьез дружимся с Альдамаром?

— А разве мы ссорились, золотко?

Я заглянула в широкое простоватое лицо. Имори не дурак, хоть и неграмотный. Имори очень даже не дурак. Прямо скажем, совсем наоборот.

Значит, пуп земли, наследник древней Лираэны, а также цитадель цивилизации и оплот Истинной Веры, Итарнагон, родина моя любимая, немного опустил свой благородный лираэнский нос и соизволил поглядеть по сторонам. На ближайших соседей. И даже на дальних соседей, на Альдамар. Который раньше демонстративно не замечал, благо делить нечего. То есть, хм, мы бы, конечно, нашли, что поделить, но вот длинная рука Каорена… Что поделаешь, вовремя не спохватились, и теперь в Арбеноре вот уже двести лет сидит найларский король. Увы, увы.

И вдруг — посольство из надменного Итарнагона в рассадник язычества, Альдамар? О, простите, ошиблась: рассадник язычества у нас, конечно, Каорен, а Альдамар — так, подпевала, мелкая сошка. Но с Каореном мы, сцепив зубы, еще раскланивались, подпевалу же игнорировали. А теперь — шапки долой, мир, дружба, ура! И в чью светлую голову пришла эта идея? Неужели батюшка посоветовал? Но вряд ли бы он стал такое советовать, если бы атмосфера не располагала. А на атмосферу нюх у Треверров хороший, это бесспорно. Неужели за два с лишком года наступило всеобщее потепление? Аристократы перестали пыжиться, церковники — передергивать Истинный Закон? Что-то не верится. Скорее бы увидеть отца. Господи, как я отстала от жизни!

— Что призадумалась? — окликнула Ильдир. — Радоваться надо, перемена обстановки. На балу попляшешь. Кто ныл, что здесь скучно?

— Я уже давно перестала ныть.

Она усмехнулась.

— Это точно. Развлечения ты себе где угодно отыщешь. Но это так, к слову. Вот я тут список приготовила, купите кое-что для монастыря. Я Имори уже зачитала, но ты возьми с собой, чтоб не напутать. Деньги Этарда выделила.

— Деньги туточки, — кивнул Имори, — в кошелечке.

— Этарда знает о моем отъезде?

— Знает, конечно. С ней все оговорено. Отпускает тебя на неделю. Кстати, вот от нее.

Ильдир протянула кусочек пергамента. На нем Этардиным изящным почерком значился некий адрес в городе Арбеноре.

— Это граверная мастерская, — объяснила Иль. — Лучшая, мы ею всегда пользуемся. Отдашь свои рисунки — через десять дней будут готовы гравюры для книги. Заодно доски заберешь.

— Спасибо!

Как кстати! Я спрятала оба листочка в пояс. Гравюры — новомодный способ иллюстрировать книги. Можно сделать рисунок любой сложности. И это гарантия, что книга вполне может создаваться не в единственном экземпляре… О, об этом я еще помечтаю! Оставлю на сладкое, на долгую дорогу до Арбенора.

Э, стой. Тебе еще кое о чем следует подумать. Кое о чем поважнее книги. И эта отлучка… может быть, тоже кстати? Судьба дает тебе время на размышления. Да еще шанс разведать обстановку. Хорошо.

Очень хорошо. Вернувшись, я смогу серьезно поговорить с Ирги. И строить планы, уже не вилами по воде.

— Иль, голубушка, у меня к тебе просьба.

Я соскочила с Иморева колена и потянула подругу в угол.

— Сходи с утра к Сычу, объясни все про мое отсутствие. Я обещала, что приду завтра, он будет ждать. Не хочу его обманывать. Да, еще губа Мотылькова. Зажила губа, швы снимать пора. Я хотела сама, но…

— Расселась тут, прохлаждается! Трепотней занимается, сколько можно ждать?!

Я аж подпрыгнула. В дверях, лихо подбоченясь, стояла Малена. Ругань адресовалась не мне, Ильдир. Ильдир же помотала головой.

— Что? Кто меня ждет?

— Мы! Я и Летта! Сидит и не чешется!

— Да что случилось?

— Ой, Иль, я забыла сказать…

Обе гневно воззрились на меня.

— Забыла! — рявкнула Малена. — А больная тем временем Богу душу отдает! Ничего нельзя доверить… Если ты на марантину не тянешь, то что ты делаешь в Бессмараге?!

Она развернулась, вскипев зеленой юбкой и умчалась прочь. Иль пронеслась мимо, успев только виновато развести руками.

Я осталась стоять, закусив губы. Горше нет такой вот оплеухи, когда тебя отшвырнут, как бездомную кошку — куда, мол, к чужим крынкам? И, кем бы ты ни была в большом мире — богачкой, аристократкой, красавицей — здесь, среди женщин в зеленом и черном ты — никто, ты даже не прислуга, даже не домашняя зверушка, даже не предмет… а я не знаю, недоразумение какое-то непонятное… Как тут не возроптать на Единого? Все-то он мне дал, а вот самым главным, самым для меня важным — обделил. Что же во мне не так? Чего не хватает? Чем я хуже дочери рыбака?

На плечо и часть спины легла тяжелая ладонь. Я и не слышала, как Имори подошел сзади.