Неонилла Самухина - Операция «КЛОНдайк»

• Название: Операция «КЛОНдайк»
• Автор: Неонилла Самухина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2008

Произведения Неониллы Самухиной трудно отнести к какому-то одному определенному жанру. Она пишет житейскую прозу, а жизнь сложно разъять на отдельные жанры, в ней есть все. Так и в детективно-приключенческом романе «CLONдайк» есть все – любовь и трагедия, ошеломляющие научные достижения, разборки и погони, предательство и торжество справедливости.

В судьбу главного героя романа – петербургского бухгалтера Леонида Батурина, человека тишайшей профессии, врываются отголоски страстей, кипящих вокруг секретных генетических открытий, осуществленных в России, которые переворачивают всю его жизнь. Интересно наблюдать, как «маленький человек», влекомый обстоятельствами, становится способным на такие поступки, о которых он раньше не мог и помыслить.

Бурная дискуссия, разгоревшаяся в мире в последние годы вокруг этических, социальных, медицинских и других аспектов клонирования человека, вызвала появление массы статей, фильмов и книг на эту тему. Роман Неониллы Самухиной можно смело отнести к попыткам по-русски осмыслить последствия дерзких научных открытий, ставящих человека на уровень Бога-творца, и то, как эти открытия вторгаются в жизнь человека, делая его заложником системы и государственных интересов.

---

– Что?! – Леонид оторопело уставился на Круглова.

– Да-да, Леонид Аркадьевич, к сожалению, ваша знакомая душевно больна. И зовут ее, кстати, не Вербицкая Есения Викторовна, как вы ее назвали, – он глянул на лист, лежащий перед ним, – а Ольга Ивановна Мерцалова. В клинику она поступила два года назад после второго курса биофака университета. Переучилась девушка, такое бывает. Вообразила себя генетической копией какой-то женщины, которую она называла своей матерью.

– Но они, действительно, очень похожи! – перебил его Леонид.

– Кто? – спросил Круглов, удивленно поднимая на него глаза.

– Есения и ее мать, я видел их фотографию.

– У Ольги нет ни отца, ни матери, – сказал Круглов.

– Как это? – не понял Леонид. – Значит, это правда, что ее вывели искусственно?

– Мда-а… – протянул Круглов, озабоченно глядя на него. – Чувствуется влияние больного человека… Это значит, Леонид Аркадьевич, что ее родители, всего-навсего, неизвестны – Ольга выросла в детском доме в Челябинской области, куда ее подбросили в двухмесячном возрасте. А искусственное выведение человека, о котором она вам говорила, вещь технически невыполнимая. Ученые еще даже процесс искусственного оплодотворения не до конца изучили, о каком уж тут выведении людей может быть речь! Это возможно только в фантастической литературе. А человечеству пока остается только одно – пополняться естественным путем. Тем более, что это не самый неприятный путь… – Круглов улыбнулся.

– А что же тогда за женщина была изображена на той фотографии, так похожая на Есению?… – спросил Леонид.

– Я не знаю, о какой фотографии идет речь, но думаю, что это было ее собственное изображение, сделанное еще до больницы, – предположил Круглов.

– А остальные снимки?… – настаивал Леонид.

Бросив на него короткий взгляд, Круглов поинтересовался:

– Какие снимки, что на них было?

– Да какие-то пробирки, клетки в увеличенном виде… человеческие зародыши…

– А! – отмахнулся Круглов. – Наверное, хранились у нее со времени учебы на биологическом, она же не была буйной, и ей позволяли иметь свои вещи.

– Да уж, буйной она точно не была! – подтвердил Леонид, почувствовав, что начинает злиться. – Более того, я не верю, что она вообще была душевнобольной! Мы все-таки провели три недели вместе, и я не заметил у нее никаких отклонений…

– А вы что: специалист по психиатрии? – насмешливо спросил Круглов. – Да вы себе представить не можете, насколько успешно психи прикидываются нормальными людьми! Ведь ни один из них не считает себя больным, а при некоторых психических расстройствах отклонения не сразу и распознаешь…

– Ну знаете, это вопрос спорный: кого считать нормальным, а кого нет. Но меня в данный момент больше интересует, где сейчас Есения? Вы нашли ее? Она в клинике? Я хочу ее видеть!

Круглов вдруг помрачнел, опустил голову и, глядя на лежащую перед ним стопку каких-то бумаг, сказал:

– К сожалению, это невозможно. Она погибла.

– Что?! – вырвалось у Леонида. В первый момент ему показалось, что он ослышался.

– Она погибла, – повторил Круглов и посмотрел на него.

«Какие у него противные глаза, – подумал Леонид, встретившись с ним взглядом. – Как у дохлой рыбы… И что он несет?! Кто погиб? Есения? Это невозможно!» – в голове у него вдруг стало просторно-просторно… Обрывки мыслей метались по этому гулкому пространству, бились о стенки черепа и, отлетая от них в разные стороны, никак не давались сознанию.

– Кто погиб? – тупо переспросил он, пытаясь заглушить гул в голове.

Круглов, порывшись в своей стопке, вытащил еще одну фотографию и, положив ее перед ним на стол, сказал:

– Ваша знакомая, которую вы называете Есения Вербицкая, а на самом деле Ольга Мерцалова, погибла. Посмотрите, пожалуйста.

Леонид опустил взгляд на фотографию и отшатнулся – на снимке был запечатлен чей-то обгоревший труп, лежащий на земле среди каких-то обломков и мусора. Его верхняя часть была обуглена до черноты.

– Вы хотите сказать, что это она? – в шоке спросил он, не в силах поверить, что это может быть его Есения. – Господи!!!

– Мне нужно выйти, – сказал вдруг до сих пор молчавший Копылов и, быстро поднявшись, выскочил из кабинета.

– С чего вы взяли, что это Есения? – выкрикнул Леонид и, привстав со своего места, схватил Круглова за грудки и принялся его трясти: – Где она? Покажите мне ее!

Круглов, видимо, не ожидавший от него таких действий, сначала опешил, а потом, крепко взяв его за руки и заставив разжать пальцы, усадил на место.

– Успокойтесь! – с деланным участием сказал он. – Хотите, я вам воды налью?

– Не хочу я никакой воды! – простонал Леонид. – Я хочу видеть Есению! Зачем вы меня мучаете, ну скажите, что вы ошиблись! – и, ухватившись за эту мысль, он воскликнул: – А, может быть, вы и в самом деле ошиблись? Ведь тело сильно обгорело… Почему вы так уверены, что это Есения?

– Леонид Аркадьевич! Я понимаю ваши чувства, но возьмите себя в руки, – сказал ему Круглов. – На теле погибшей были особые приметы, ее опознали врачи клиники, да и стоматологическая карта не оставила сомнений.

– Какие еще приметы?! Посмотрите, тело-то обгоревшее! – воскликнул Леонид, ткнув пальцем в фотографию. – Как ее могли опознать?!

Круглов молча достал еще одну фотографию и положил ее рядом с предыдущей.

На этой фотографии крупным планом была изображена нога трупа, почти не тронутая огнем.

Леонид застыл, глядя на темное пятнышко, четко выделяющееся на колене трупа. У него было ощущение, что его ударили поддых. Он так часто любовался необычной родинкой на правом колене Есении, что не спутал бы ее ни с чем другим. В один пронзительный миг он понял, что надеяться больше не на что – Есения, действительно, погибла.

Леонид смотрел на фотографии ее останков и чувствовал, как этот момент разделяет его жизнь на две половины – на до и после гибели Есении.

– Когда это случилось? – тихо спросил он.

– В тот же день, как вы приехали, – ответил Круглов. – Ее нашли вечером в одном из заброшенных складов у Варшавского вокзала.

– Кто это сделал?

– Это глухарь, Леонид Аркадьевич. Вряд ли мы найдем убийцу… Похоже, она попала к бомжам. Вскрытие показало, что она перед смертью хлебнула «льдинки»[6], а потом ее, видимо, ударили по голове и, облив той же «льдинкой», сунули в костер.

– За что? – сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать, спросил Леонид.

– Кто знает? – покачал головой Круглов. – Судя по тому, что ее сумка была выпотрошена и брошена тут же, а на теле мы не обнаружили никакой одежды, ее просто ограбили.

– Вы нашли ее сумку?

– Да, вот посмотрите, – сказал Круглов и показал ему снимок.

Леонид тут же узнал сумочку Есении, которую она обычно носила с собой через плечо.

– Где я могу увидеть ее… тело? – спросил Леонид, чувствуя, как отчаяние начинает захлестывать его.

– Ее уже кремировали…

– Как? Когда? – вскинулся Леонид.

– Позавчера.

– А урна?

Круглов устало посмотрел на него:

– Леонид Аркадьевич, какая урна? Вы что не знаете, что в крематории собирают общий пепел, раскладывают его вперемешку по урнам и выдают родственникам. Где и чей там пепел – не разберешь. А у Ольги родственников нет, урну получать было бы некому. Так что могилой ей – весь белый свет…

Этого Леонид уже вынести не мог.

Голову вдруг пронзила такая боль, что он испугался, что она сейчас лопнет. Как в тумане он вытащил из сумки бутылку «Наполеона», которую нес Копылову, и сорвав пробку, прямо из горлышка стал пить, пытаясь заглушить эту дикую боль и не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни крепости коньяка.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОБЕГ

Глава первая

Санкт-Петербург, 1998 год

Леонид стоял у окна, прижавшись лбом к стеклу и слепо уставившись в черный проем, за которым бушевала непогода. Его затопили события почти пятнадцатилетней давности. Он увидел их так ясно, словно это все происходило вчера, и вновь ощутил ужас, вспоминая тот момент, когда перед ним в милиции положили фотографии, убеждая, что это жуткое обгоревшее тело – его Есения…

«А она была жива!.. – потрясенно думал он. – Я же чувствовал, что она была жива, не мог поверить в ее смерть!»

Дед Охмнетыч, с которым Леонид долго переписывался после гибели Есении, умер восемь лет назад, так и не узнав, что ее больше нет. Леонид не стал ему сообщать о ее смерти, чтобы не расстраивать старика, хватит ему и одной Медведушки, и в конце каждого письма всегда передавал привет от Есении. Зная теперь, что Есения тогда осталась жива, Леонид с облегчением перестал укорять себя за этот обман.

«Жива… Значит, они тогда намеренно обманули меня, мерзавцы…» – думал он и чувствовал, что мир на глазах постепенно приобретает другой смысл и звучание.

Перед его мысленным взором вновь встало ее дорогое лицо. Он не забыл его, как обычно забывают лица давно ушедших людей, и фотография Есении, бережно хранящаяся у него, была здесь совсем ни при чем. Он просто не мог ее забыть… Ее облик навсегда врезался в память.