Роберт Силверберг - На дальних мирах (сборник)

• Название: На дальних мирах (сборник)
• Автор: Роберт Силверберг
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-03-001005-Х

Сборник научно-фантастических произведений, принадлежащих перу Роберта Силверберга, одного из крупнейших писателей-фантастов США. Роберт Силверберг — автор более ста научно-фантастических книг — романов, повестей, сборников рассказов. Силверберг неоднократно становился лауреатом премий «Хьюго» и «Небьюла». В настоящий сборник включены фантастические произведения социальной, психологической, философской и приключенческой направленности: «Сезон мутантов», «Торговцы болью», «Археологические находки», «Два сапога — пара», «Хранилище веков», «В ожидании катастрофы», «Меж двух миров», «Рукою владыки» и многие другие.

---

Отказы переносились болезненно. Одни просители впадали в ярость и выкрикивали бессвязные угрозы в его адрес. Другие — спокойно говорили о вопиющей несправедливости с его стороны. Олфайри привык принимать трудные решения, но его душа не успела окончательно загрубеть, и он сожалел о том, что просители относили отказ на его счет. Однако кто-то должен был выполнять эту работу, и Олфайри не мог отрицать, что находится на своем месте.

Естественно, он не был единственным диспетчером Пересадочной станции. Поток просителей направлялся в разные кабинеты. Но в сложных случаях коллеги приносили решение на его суд, и за ним оставалось последнее слово. Он знал обо всем. Он контролировал всех просителей. В этом проявлялся его талант организатора.

Пришел день, когда перед ним появился гуманоид с красновато-коричневой кожей, конечности которого заканчивались венчиком извивающихся щупалец, обитатель Хиннеранга. На одно ужасное мгновение Олфайри подумал, что перед ним — хирург, оперировавший его шею. Но сходство оказалось чисто внешним. Проситель не был хирургом.

— Это Пересадочная станция, — сказал Олфайри.

— Мне нужна помощь. Я — Томрик Хориман. Вы получили мое досье?

— Да, — ответил Олфайри. — Вам известно, что тут мы вам ничем не можем помочь? Мы определяем что кому нужно и отсылаем дальше. Расскажите мне о себе.

Щупальца извивались от душевной боли.

— Я выращиваю дома, — начал хиннерангиец. — Я перерасходовал капитал. Моя фирма под угрозой краха. Если я смогу попасть на планету, где мои дома вызовут интерес, она будет спасена. Я хотел бы выращивать дома на Мелкноре. Наши расчеты показывают, что там они могут найти широкий спрос.

— Мелкнор не испытывает недостатка в жилищах, — ответил Олфайри.

— Но там любят новизну. Они бросятся покупать. Иначе мою семью ждет разорение, добрый господин! Нас с корнем вырвут из общества. Наказание за банкротство — смерть. Потеряв честь, мне придется убить себя. У меня дети.

Олфайри знал об этом. Как и о том, что хиннерангиец говорил правду. Если путь на Мелкнор будет закрыт, ему не останется ничего другого, как покончить с собой. Как и Олфайри, на Пересадочную станцию Томрика Хоримана привела смертельная угроза.

Но Олфайри обладал особым даром. А что мог предложить хиннерангиец? Он хотел, продавать дома на планете, которая в них не нуждалась. Он возглавлял одну из многочисленных фирм и к тому же оказался плохим бизнесменом. Он сам навлек на себя беду в отличие от Олфайри, который не напрашивался на раковую опухоль. Да и смерть Томрика Хоримана не стала бы огромной потерей ни для кого, кроме ближайших родственников. К своему сожалению, Олфайри понял, что в просьбе придется отказать.

— Скоро мы объявим вам о нашем решении, — сказал Олфайри.

Он затемнил стены лаборатории и собрал диспетчеров. Они не стали оспаривать мудрость его решения. Поворот переключателя — и перед ним вновь возник хиннерангиец.

— Я очень сожалею, но в вашей просьбе отказано.

Олфайри ждал, какова же будет реакция. Вспышка злобы? Истерические угрозы? Отчаяние? Холодная ненависть? Раздражение?

Нет, он ошибся. Продавец домов лишь спокойно смотрел на него, и Олфайри, который пробыл среди хиннерангийцев достаточно долго, чтобы правильно истолковать их невысказанные чувства, ощутил накатывающийся на него вал печали. Томрик Хориман жалел его, диспетчера Пересадочной станции.

— Простите меня, — сказал хиннерангиец. — Вы взвалили на себя непосильное бремя.

Олфайри потрясла боль, сквозившая в этих словах. Хиннерангиец печалился не о себе, а о нем. И Олфайри едва не пожалел о том, что вылечился от рака. Сострадание Томрика Хоримана оказалось слишком тяжелым для него.

Томрик Хориман сжал поручень и приготовился к возвращению на Хиннеранг. На мгновение он встретился взглядом с землянином.

— Ваша обязанность принимать решения, кому идти вперед, а кому — назад. Такая непомерная ответственность. Скажите, как вы согласились взвалить ее на себя?

— Меня приговорили к ней, — ответил Франко Олфайри. — За жизнь мне назначили цену — мою же жизнь. Я никогда не испытывал таких страданий, будучи всего лишь умирающим человеком.

Олфайри нахмурился и, нажав на кнопку, послал Томрика Хоримана на его родную планету.

СЕЗОН МУТАНТОВ

[2] Перевод А.Корженевского.

Вчера выпал снег, три дюйма. А сегодня, вздымая поземку, дует с океана хлесткий холодный ветер. Самая настоящая зима, нижняя точка на графике года. В этот сезон и прибывают мутанты. Они появились десять дней назад, все те же шесть семей, что и обычно, и сняли дома возле пляжа, по северную сторону дороги, протянувшейся через дюны. Они любят приезжать сюда зимой, когда нет отпускников и пусты пляжи. Надо полагать, им не нравится, когда вокруг много нормальных. Зимой же здесь остаются лишь немногие, упрямое ядро из тех, что вроде нас предпочитают жить тут круглый год. Мы ничего не имеем против мутантов до тех пор, пока они нас не беспокоят.

Вон они на берегу: взрослые играют с детьми. Холод их, похоже, совсем не пугает. Выйди, например, я на улицу — замерз бы сразу, а они даже не одевают теплые пальто. Только легкие куртки и свитеры. Видно, у них кожа толще нашей — ровная, блестящая и зеленая, как яблоки, а может, и другой метаболизм. Можно подумать, они с какой-нибудь далекой планеты, так нет же: как вы и я, тоже граждане США. Одно слово — мутанты. Уроды, как говорили раньше. Но, конечно, теперь так говорить не принято.

Занимаются они там своими мутантскими фокусами. Летают, понимаете ли. Не совсем, конечно, летают, скорее просто подпрыгивают и парят, но они могут махнуть футов на двадцать — тридцать вверх и парить там три или четыре минуты. Левитация это называется. Целая компания их сейчас левитирует прямо над океаном, зависнув высоко над волнорезами. Свалятся и промокнут — будут тогда знать. Но они никогда не теряют контроля над собой. А вон двое играют в снежки, без всяких там рук, просто силой мысли подбирают снег, скатывают в комок и швыряют. Называется телекинез.

Я эти слова узнал от старшей дочери Эллен. Ей семнадцать, и, на мой взгляд, сна слишком много времени проводит с одним из парней-мутантов. Лучше бы держалась от него подальше.

Левитация. Телекинез. Мутанты, снимающие дома у пляжа. Совсем мир сошел с ума.

Видите, как резвятся? И вроде бы счастливы?

Уже три недели, как они приехали. Синди, моя младшая дочь — ей всего девять, — расспрашивала меня сегодня про мутантов. Кто они? Откуда?

Я сказал, что есть разные типы людей. У одних коричневая кожа и вьющиеся волосы, у других желтая кожа и раскосые глаза, у третьих…

— Это все расы, — сказала она. — Я знаю про расы. Все расы выглядят по-разному снаружи, но внутри они практически одинаковые. А мутанты совсем другие. У них особые способности, и некоторые даже выглядят не так, как мы. Они больше не похожи на нас, чем другие расы, и вот этого я не понимаю.

Я сказал, что это особый вид людей. Они рождаются не такими, как мы.

— Почему?

— Ты знаешь, что такое гены, Синди?

— Немножко знаю. Мы совсем недавно начали это проходить.

— Гены — это то, что определяет, какие у нас будут дети. У тебя глаза карие, потому что у меня гены для карих глаз, понимаешь? Но иногда в передающихся по наследству генах возникают изменения, и тогда получается что-нибудь странное. Желтые глаза, например. Это называется мутацией. А мутанты — это люди, у которых в прошлом с генами случилось что-то необычное, может быть, пятьдесят, сто или триста лет назад, и эти изменения стали постоянными, а потом передались от родителей к детям. Скажем, гены умения летать, как вот у них. Или гены блестящей кожи. Мутации бывают самые разные.

— А откуда мутанты взялись?

— Они всегда были.

— А почему никто никогда о них не говорил? Почему про мутантов нет в моих учебниках?

— Чтобы что-то попало в учебники, нужно время, Синди. Твои — были написаны десять или пятнадцать лет назад. Тогда люди еще очень мало знали про мутантов и никто о них много не говорил, особенно с детьми твоего возраста. Мутанты еще прятались. Они жили в отдаленных местах, таились и скрывали свои способности.

— А почему они больше не прячутся?

— Потому что им больше не нужно прятаться. Времена изменились. Обычные люди стали принимать факт их существования. За последнюю сотню лет мы избавились от множества предрассудков. А когда-то любой, кто хоть немного чем-нибудь отличался, мешал другим людям. Любые отличия: цвет кожи, религия, язык — из-за всего возникали трения, Синди. Теперь, кажется, мы научились принимать людей такими, какие они есть, даже тех, которые на нас не похожи. Теперь мы даже принимаем людей, которые не совсем люди. Как мутанты.