Борис Минаев - Психолог, или ошибка доктора Левина

• Название: Психолог, или ошибка доктора Левина
• Автор: Борис Минаев
• Издательство: Время
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9691-0287-

Остросюжетная психологическая драма. Писатель Борис Минаев продолжает рассказ о жизни Лёвы Левина, героя двух его предыдущих книг – «Детство Левы» и «Гений дзюдо». Детский психолог Левин внезапно переходит грань, за которой кончаются отношения психолога и пациента, и оказывается в ситуации, близкой к человеческой катастрофе. Любовь вначале служит мощным катализатором депрессии и отчаяния героя, но в результате помогает ему выжить и выстоять, хотя против него все обстоятельства: и тяжелый клинический случай, и политика, и церковь, и моральные табу. Герой вспоминает свою прошлую жизнь и пытается построить новую.

---

Лева повертел в руках пустые коробочки, которые дала ему Елена Петровна.

– Больше ничего?

– Нет.

– Ты разговаривать можешь?

– Могу.

– Ну, если не захочешь или устанешь, ты мне сразу дай знать… Кать, я сейчас с трудом, с огромным трудом отговорил маму, чтобы она не вызывала психиатрическую помощь. Оставаться с тобой одна она боится. Ты понимаешь?

– Да.

– Но видишь ли, я с тобой могу провести час, два, три, день, ночь…

– Неужели столько? – сказала она и вдруг села совсем. Оторвала спину от подушки и посмотрела на него открыто и ясно. Лицо все равно было еще почти синее, но какой-то слабый румянец вдруг забрезжил на щеках.

– Ты думаешь, твой юмор сейчас уместен? Хотя да, надо радоваться любым твоим жизненным проявлениям.

– Никогда не думала, что врачи так жестоко шутят.

– Послушай меня, ладно, Кать? Я сейчас взял на себя ответственность за твою жизнь перед мамой. А это очень серьезно.

– Да вы не бойтесь, – тихо сказала Катя и опять прилегла на подушку. – Это не повторится. Уж больно противно. Дико противно. И страшно. Я больше не хочу умирать.

– Отрадно, – сказал Лева, мучительно ощущая недостаток нужных слов. – Отрадно это слышать. Но… Может, расскажешь тогда, что произошло?

– А ничего не произошло. Ничего особенного. Просто скучно. Мне скучно здесь. Я хочу на воздух.

– Ну, это круто, конечно. Очень круто. Другого способа выйти на воздух ты не нашла?

– Не нашла, – просто ответила она.

– Слушай, Кать. Я, видимо, чего-то не знаю. Или не понимаю. Из-за чего эта война? Ведь это война, да? За что вы воюете с мамой? За какую территорию? Что у вас случилось? Может быть, не сейчас, может быть, давно? Я хотел разобраться в этом спокойно, не торопясь. Но видишь, не успел. Помешали.

– Да… – сказала Катя. – Вас долго не было.

– Ну прости.

– Да я понимаю, – опять она улыбнулась этой тихой, не похожей на нее улыбкой. – Я же не одна у вас… пациентка.

– Так что, Кать? Или вопрос поставлен неправильно?

– Нет, почему, правильно. Война… Я, правда, так не думаю. Я думаю, она просто не понимает, что происходит.

– Но ты-то понимаешь?

– Я понимаю. Но не скажу. Сейчас не скажу. Просто не смогу. Потом… Вы посидите, посидите. Вы же обещали.

– Ладно, посижу. Чай принести? Ах да, тебе же ничего не надо.

И Лева присел, молча глядя на Катю, которая закрыла глаза – теперь уже в полной уверенности, что он никуда не уйдет.

* * *

Таблетки она приняла ночью, предварительно сделав торопливый макияж и надев черную майку. Она была уверена, что мать давно спит, но Елена Петровна, почуяв неладное, вышла в коридор и поняла, что происходит что-то необычное, – на кухне что-то было не на своих местах, в ванной валялась косметичка, а в комнате у Кати (свет пробивался под дверью) горит не настольная лампа, как обычно, а полная люстра.

Она осторожно постучала и, не услышав ответа, распахнула дверь.

Катя лежала на полу.

«Скорая» приехала на удивление быстро – и это решило дело. Принесли тазик, сделали укол, Катю начало рвать очень быстро…

Да и, в общем, доза оказалась не смертельной. Так сказал молодой врач, которого Елена Петровна серьезно отблагодарила и который настоятельно посоветовал вызвать профильных врачей, но Катина мама сослалась на совет Льва Симоновича, «домашнего доктора», дождалась семи утра и сразу ему позвонила.

На этом месте Лева ощутил серьезный толчок в груди, черт его знает, может, и прав был врач со «скорой», который каким-то чудом не забрал ее в больницу и каким-то чудом сам не вызвал дуровозку, милицию, что вообще-то просто обязан был сделать по инструкции в случае суицида. Может, больница была бы сейчас для нее самым лучшим, самым естественным исходом? И воздуха там полно, не то что здесь…

– Лев Симонович, а вы уверены, что Катю не нужно госпитализировать? – Голос у Елены Петровны сильно дрожал. – Ведь я мать…

– Возьмите себя в руки, – сказал Лева сухо. Как можно более сухо. – Ради дочери.

– Я ведь почему не хотела, чтобы ее увозили на «скорой», – неизвестно же, куда попадет. А вообще-то… я за госпитализацию. А вы?

– Елена Петровна, я уж не знаю, имею ли я право голоса в данной ситуации. Я не за и не против, пока не поговорю с Катей, более подробно, не по горячим следам, и с вами, конечно. И вы абсолютно правы – надо не просто класть в больницу, надо знать, в какую. К кому. Это потребует времени.

– Лев Симонович, но мне так страшно. Мне очень страшно. А вдруг?

… Пришлось дать воды, уложить, померить давление, посидеть, поговорили даже на отвлеченные темы. Наконец Елена Петровна решительно встала, заварила чай и стало ясно, что оклемалась хотя бы она.

– Елена Петровна, можно я с Катей поговорю? Посмотрите, она спит или нет?

… И вот теперь он сидит возле нее, то ли спящей, то ли просто пребывающей в тяжелом забытье – и не знает, что делать. Сколько он должен тут находиться? Не заснет ли он сам? А если вдруг заснет? Ловко ли это? Неловко, конечно. Очень неловко.

– Какой же вы смешной… Вы очень смешной, – вдруг сказала Катя.

Он очнулся.

– Что?

– Я говорю, что вы очень смешной. Когда спите.

– Извини, Кать. Задремал. А ты не спала?

– Лев Симонович, да вам необязательно возле меня дежурить. Ну правда. А то я совсем… обнаглею. Вы идите домой. Или если не хотите домой, пересядьте в то кресло, поспите по-человечески. Там ноги можно вытянуть.

– Нет, я больше спать не буду.

– Ну и зря. Мне кажется, вы любите поспать.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так кажется. Почему-то.

– Поспать надо тебе. Чем раньше ты восстановишь силы, тем скорее мы сможем поговорить.

– О чем?

– Кать, наверное, не сейчас.

– Ну почему же? Сейчас самое время.

– Это откуда такая уверенность?

– Ну не знаю. Я сейчас такая вялая, ненапряженная. Как бы все равно.

Помолчали.

– Ну ладно, – сказал Лева и почесал в затылке. – Даже не знаю, с чего начать… Я тоже… какой-то вялый. Ненапряженный. Или просто растерялся.

– Все-таки вы смешной, – сказала Катя. – Ну чего вы от меня хотите? Чтобы что я вам рассказала?

– А все, – вдруг сказал Лева. – Давай все, с самого начала. Вот всю эту историю про Путина Владимира Владимировича, с самого начала.

– А я не помню, как началось, – неожиданно спокойно отреагировала она. – С глупости какой-то. Я стала искать его телефон.

– Зачем телефон-то?

– А не знаю. Просто так. Позвонить. Я подумала: ну не может же не быть у него телефона?

– Ну, ты смешная девчонка.

– Ага. Вот из-за этого, наверное. Потому что задача глупая, невыполнимая. А мне нужна была какая-то задача.

– Зачем?

– Не знаю. Просто было скучно, наверное.

– Ну, продолжай. Как же ты искала телефон?

– А по-разному, – улыбнулась Катя. – Скачивала базы данных. Шарила в интернете ночами. Потом звонить начала… В администрацию.

– И что?

– Ну, мне объяснили, что если у меня дело, надо писать письмо по такому-то адресу. И мне ответят.

– Ответили?

– Ага.

– Что?

– Ну трафарет какой-то. Типа что на личные послания он ответить не может в силу большой занятости…

– Ну потрясающе, Кать. С администрацией в переписку вступила. Можешь объяснить мне это?

– Могу… Интересно же. Вот есть один человек и другой человек. И если один человек хочет встретиться с другим человеком – что может помешать? По-моему, ничего…

Лева уже пожалел, что затеял этот разговор. Но Катя продолжала:

– А потом я поняла, что за мной кто-то следит.

– То есть?

– Да я не знаю точно… Но явно следит. Какой-то странный спам стал приходить на ящик. Вирусы.

– Ну, знаешь, это не доказательство. Спам и вирусы всем приходят.

– Ну они какие-то странные были. Так мне показалось. Телефон вдруг стал иногда отключаться.

– Кать…

– Нет, Лев Симонович, дайте я договорю. Мне надо. Я хотела, чтобы вы пришли. В последний раз. В общем, каким-то образом это дошло до отца.

– Что?

– Ну что слышали. Пришла мать, наорала на меня. Стала спрашивать, кому я отсюда звоню. Вот тогда я поняла, что меня кто-то поставил на учет.

– На какой учет?

– Откуда я знаю? На какой-то… Ну и тогда вот все это началось. Я стала все делать в открытую. Купила портреты, повесила. Мать страшно напугалась. Я объяснила ей, что для меня это очень серьезно. Она в слезы. Я стала орать. И с тех пор для меня обратной дороги нет. Путин наш президент, а я его невеста. Вот так.

… Помолчали, внимательно глядя друг на друга.

– Кать, давай сначала. Это не начало. Начало где-то еще. Да?

Она вздохнула.

– Нет, я уже все рассказала.

– Не все.

– А что еще? Про что вы еще хотите услышать? Про то, как я в детстве боялась мужчин?

– Ну… хотя бы.

– В детстве я страшно боялась мужчин, – сказала Катя и попыталась широко открыть глаза, изображая ужас. – Всех мужчин. Представляете?