Анатолий Днепров - Когда задают вопросы

• Название: Когда задают вопросы
• Автор: Анатолий Днепров
• Жанр: Научная Фантастика

---

Днепров Анатолий Когда задают вопросы

А.ДНЕПРОВ

КОГДА ЗАДАЮТ ВОПРОСЫ

Эти ежегодные встречи мы называли "капустниками" в память о далеких призрачных временах, когда мы были студентами. Уже стоит на Ленинских горах университет, и пятиэтажный ковчег физфака давно обжит новыми поколениями будущих Ломоносовых и Эйнштейнов, физики и лирики давно спорят в благоустроенном зале с звуконепроницаемыми стенами, а мы не можем забыть сводчатые подвальчики под старым клубом МГУ на улице Герцена. И каждый год мы собираемся здесь, смотрим друг на друга и ведем учет, кто есть, а кого уже нет. Здесь мы разговариваем про жизнь и про науку. Как и тогда, давным-давно...

Так было и на этот раз, но только разговор почему-то не клеился. Никто не высказал ни одной идеи, никто не возразил тому, что было высказано, и мы вдруг почувствовали, что последняя интересная встреча состоялась в прошлом году.

- Мы вступили в тот прекрасный возраст, когда идеи и взгляды наконец обрели законченную форму и законченное содержание, - с горькой иронией объявил Федя Егорьев, доктор наук, член-корреспондент академии.

- Веселенькая история! - заметил Вовка Мигай, директор одного "хитрого" института. - А что ты называешь законченным содержанием?

- Это когда к тому, что есть, уже ничего нельзя прибавить, - мрачно пояснил Федя. - Дальше начнется естественная убыль, а вот прибавления никакого. Интеллектуальная жизнь человека имеет ярко выраженный максимум. Где-то в районе сорока пяти...

- Можешь не пояснять, знаем без твоих лекций. А вообще-то, ребята, я просто не могу поверить в то, что уже не способен воспринимать ничего нового, ни одной новой теории, ни одной новой науки. Просто ужас!

Леонид Самозванцев, кругленький маленький физик с уникальной манерой говорить быстро, проглатывая окончания и целые слова, вовсе не походил на сорокапятилетнего мужчину. При всяком удобном случае ему об этом напоминали.

- Тебе, Ляля, жутко повезло. Ты был болезненным ребенком с затяжным инфантилизмом. Ты еще можешь не только выдумать новую теорию пространства - времени, но даже выучить старую.

Все засмеялись, вспомнив, что Ляля, то бишь Леня, сдавал "относительность" четыре раза.

Самозванцев быстро отхлебнул из своей рюмки:

- Не беспокойтесь, никаких новых теорий не будет.

- Это почему же? - спросил Мигай.

- Не то время и не то воспитание.

- Что-то непонятно.

- Я не совсем правильно выразился, - начал пояснить Ляля. - Конечно, новые теории будут, но, так сказать, в плане уточнения старых теорий. Вроде как вычисление еще одного десятичного знака числа "пи" или прибавление к сумме еще одного члена бесконечной прогрессии. А чтобы создать что-то совершенно новое - ни-ни...

Самозванцев сделал ударение на слове "совершенно"...

Услышав, что у нас завязывается разговор, к нам начали подходить ребята из разных углов низенькой, но широкой комнаты.

- Тогда определи, что ты называешь "совершенно новой теорией".

- Ну, например, электромагнитная теория света по отношению к эфирной теории.

- Ха-ха! - как бы очнувшись от дремоты, громыхнул Георгий Сычев. Он поднял алюминиевый костыль - грустный сувенир войны - и, ткнув им Лялю в бок, обратился ко всем сразу: - Этот физик хочет нам сказать, что Максвелл не есть следующий член бесконечной прогрессии после Юнга. Ха-ха, батенька! Давай новый пример, а то я усну.

- Ладно. Возьмем Фарадея. Он открыл электромагнитную индукцию...

- Ну, и что?

- А то, что это открытие было революционным, оно сразу объединило электричество и магнетизм, на нем возникла электротехника.

- Ну, и что? - продолжал настаивать Сычев. Как большинство безногих, он был склонен к полноте. Сейчас он был просто толстым, с рыхлым, сильно состарившимся лицом.

- А то, что Фарадей не имел никакого понятия о твоем Юнге и его упругом эфире. И ни о каком Максвелле. Это Максвелл затолкал Фарадея в свои уравнения.

Сычев закинул голову и неестественно захохотал.

- Перестань ржать, Жорка! - прикрикнул на него Мигай. Что-то в Лялиных словах есть. Говори дальше, Ляля, не обращай на него внимания.

- Я уверен, если бы Фарадей был умным, ну, хотя бы таким, как мы...

Ребята вокруг весело загалдели.

- Не смейтесь, если бы он был таким умным, он бы не сделал ни одного открытия...

Все мгновенно утихли и уставились на Самозванцева. Он растерянно мигал, держа рюмку у самых губ.

- В методе слепых проб что-то есть. У нас в институте работает целая группа толковых парней и девчат. Они никогда не лезут в журналы, для того чтобы найти там намек на решение задачи. Они просто пробуют. Делают и так и сяк, как попало. Вроде Фарадея.

- Вот видишь! У них что-нибудь получается?

- Представьте себе, да. И, нужно сказать, самые оригинальные решения получаются именно у них...

Федя, наш член-корреспондент, не выдержал:

- Сейчас вы начнете доказывать, что научной работой лучше всего заниматься, ничего не зная. У физиков всегда есть склонность, поиграть в парадоксы. Но сейчас не тот возраст...

- Надоел ты со своим возрастом! Пусть говорит Ляля. Значит, Фарадей, говоришь, работал вслепую?

- Конечно. Он был просто любознательным парнем. А что будет, если по магниту стукнуть молотком? А что будет, если его нагреть докрасна? А будут ли светиться у кошки глаза, если ее подержать голодной? И так далее. Самые нелепые "а что будет, если..." И вот, задавая себе кучу вопросов, он отвечал на них при помощи эксперимента. Поэтому он и наоткрывал тьму всяких явлений и эффектов, которые дальше оформили в новые теории. А вот нам, умным, кажется, что больше не существует никаких "а что будет, если..." У нас теория на первом плане.

- Н-да, - неопределенно промычал членкор и отошел в сторону.

За ним пошло еще несколько человек.

- Придется поддерживать тех, кто ничего не знает, - усмехнувшись, сказал Вовка Мигай. - А вдруг среди них объявится Фарадей.

- Есть очень простой способ обнаружить Фарадея, - вмешался в разговор Николай Завойский, наш выдающийся теоретик, тоже доктор и тоже членкор. Мы всегда его недолюбливали за чересчур аристократические манеры.

- Ну-ка, выкладывай твой способ выявить Фаралея!..

- Нужно объявить всесоюзный конкурс на наилучшее "А что будет, если..." Участники конкурса сами себе задают вопросы и сами отвечают. Конечно, при помощи эксперимента. Так вот, "фарадеевским" вопросом будет тот, на который современная теория ответа дать не сможет.

Идея всем понравилась, и вскоре до сих пор неразговорчивые физики оживились и начали играть в "Фарадея". "А что будет, если?.." - послышалось с разных концов зала. Все собрались вместе, и игра приняла бурный и веселый характер. Все задавали самые дикие вопросы и сами же на них отвечали.

- А что будет, если кашалоту надеть очки?

- А что будет, если в коровьем молоке сварить метеор?

- А что будет, если сквозь человека пропустить импульс тока в миллион ампер за миллионную долю секунды?

- А что будет, если...

Вопросы сыпались непрерывно. Отвечали на них все сразу. Пошли вычисления, уравнения, ссылки на источники, в общем был привлечен весь арсенал физических знаний, и вскоре выяснилось, что задать "фарадеевский" вопрос очень трудно, но можно. И, черт возьми, таким вопросом почти всегда оказывался тот, над решением которого как раз и билась современная физика. Ляля Самозванцев, заваривший эту кутерьму, разочарованно вздохнул:

- А я-то думал, что мы будем ходатайствовать перед президиумом академии о создании НИИ фарадеевских исследований!

- Ребята, а вы помните Алешку Монина? Ведь мы его на курсе так и называли - Фарадей!

Мы стихли. Все взоры обратились на Шуру Корневу, главного организатора нынешнего "капустника". Рыжая, веснушчатая, она никогда не пыталась казаться красивой.

- Шуренок, почему среди нас нет Алика?

- Ребята, сегодня он не может.

- Почему?

- У него ночное дежурство в клинике... Кроме того, он сказал...

- Что?

- Он сказал, что ему неловко посещать наши вечера. Там, говорит, собираются академики, в крайнем случае кандидаты, а я... В общем, понимаете...

В общем, мы понимали. Мы считали, что Монину крупно не повезло и виноват он в этом сам. Достаточно было посмотреть, как он выполнял лабораторные работы по физике, чтобы убедиться, что ничего путного из него не получится. Вместо того чтобы, как положено, снять частотную характеристику генератора, он усаживался у осциллографа и часами любовался дикими фигурами, которые выписывал электронный луч. "Алик, заэкранируй провода, иначе ничего не выйдет..." - "Это и дурак знает, что если заэкранировать провода, то все получится. А вот что будет, если они не заэкранированы?" - "Чудак, обыкновенные наводки. Сетевой ток, рентгеновская установка в соседней лаборатории"... Алик таинственно улыбался и экранировал провода. Фигуры на экране изменялись, но оставались такими же дикими. "Ты плохо заэкранировал. Закрой крышку прибора". Он закрывал, но положение нисколько не улучшалось. "Заземли корпус". Он заземлял, и картина становилась еще хуже. Ни у кого другого не получалось так, как у Алика. Вместо того чтобы найти характеристику генератора, он исписывал толстенную клеенчатую тетрадь. Его отчет о проделанной работе читался, как фантастическая повесть о странном поведении генератора, когда он заэкранирован, когда не заэкранирован, когда усилительную лампу обдувает воздух от вентилятора и когда на ней лежит мокрая тряпка. В конце концов все окончательно запутывалось, и ему ставили очередной "незачет".